Михаил Кликин - Три легенды
Борясь с подступающей паникой, ведьма проблуждала во тьме добый час, ощупывая стены, каменные столбы и деревянные сваи, обдирая с лица паутину, отряхиваясь и негромко поругиваясь. Наконец она сдалась и торопливо выбралась на божий свет. Перевела дух… По крайней мере, теперь она была уверена, что внизу спрятаться негде. Почти уверена…
На чердаке, напротив, было светло. Здесь покоились груды ненужный вещей – старые тряпки, разбитая вдрызг обувь, останки мебели, кованные решетки непонятного предназначения, высохшие шкуры, рассыпающиеся в труху веники, еще что-то – ведьма бродила среди этого хлама, то и дело спотыкаясь, хватаясь руками за стропила, чтобы не упасть. Ей хватило нескольких минут, чтобы понять, что это место не предназначено для проживания кого бы то ни было. Но она все бродила среди мусора, высматривая фрагменты каких-то старых конструкций, увлеченно расшвыривая ногами гнилое барахло, выволакивая погребенные древние предметы. Здесь она нашла какую-то небольшую книгу и, хоть сама и не умела читать, но спрятала ее за пазуху, отлично понимая, какое сокровище ей посчастливилось приобрести. Еще она откопала небольшой стеклянный шарик, в глубине которого – если его встряхнуть – поднимались и плавали белые хлопья, похожие на снег. Или на загустевший туман. Ведьма не знала, для чего предназначался этот предмет, но выбросить его она не могла. Нечто чарующее, притягательное было в этом прозрачном комочке, внутри которого бушевала пурга…
Перерыв чердак, ведьма вернулась к лестнице, глянула вниз… И вновь вспомнила Тауру. Свою деревню.
Она открыла глаза, но ничего не увидела – туман был повсюду – и потому вновь зажмурилась. Так обострялись чувства. Так она лучше слышала, острее все ощущала.
Мимо проходили жуткие тени – она слышала их шаги, ресницами воспринимала ничтожные колебания воздуха, чувствовала странный запах, от которого волосы шевелились на голове. Почему они ее не трогают? Не видят? Или они пока еще слишком заняты?
Ведьма сжалась в комочек. Ей нестерпимо хотелось закричать, броситься сломя голову прочь. От этих незримых чудовищ, от трупов под ногами, от тумана, от…
И вдруг она успокоилась. Откуда-то пришло знание, что спастись можно. Главное – не поддаться панике. Не дать страху затмить сознание, поглотить разум.
Что-то приближалось.
Хозяин. Нечеловек.
Ведьма распахнула глаза, привстала, таращась в слепое облако. Протянула вперед руку и потеряла ее из виду. Вернула к лицу.
Нечеловек. Он почуял ее.
Озарение ворвалось в нее, словно струя ледяной воды. Череп будто бы в одно мгновение раздался, разросся до невероятных размеров, вобрав в себя новое знание. Заломило лоб, виски.
Озарение! Так вот оно какое! Нежданное, неуправляемое, желанное. Ее первое озарение. Сила настоящей ведьмы…
Демон. Жаждущий плоти. Существо другого мира. Порождение колдуна. Его рука.
Демон видел ее. Демон видел все.
Она вскрикнула и зажала рот ладонями, вымазав лицо кровью.
Кровью Тауры.
Почувствовала соленый вкус на губах.
И ее тут же вырвало. Вывернуло наизнанку. Протрясло. И отпустило. Ведьма даже не поняла, что с ней только что случилось. Она вскочила на ноги.
Демон смотрел прямо на нее. Тени вдруг замерли на короткое мгновение, получая приказания от своего хозяина – откуда она узнала это? – и двинулись вновь. На этот раз прямо к ней, охватывая кругом, стягиваясь кольцом…
Ведьма не могла ничего видеть в тумане, но теперь она ЗНАЛА, что за твари идут к ней – уродливые карлики с длинными руками-крючьями, с пастями, полными острых зубов. Смертельно опасные карлики.
И были еще одни – худые, черные – палачи мертвых с серпами в руках.
И были еще…
И еще…
Ведьма находилась на грани безумия. Озарение дало ей то, что она не могла переварить своим неподготовленным разумом.
Спасение было в немедленном движении. Она видела брешь в рядах карликов, хотя ничего не могла видеть. Она просто ЗНАЛА, что окружение пока еще сомкнуто не плотно.
И она побежала.
Перепрыгивая через мертвые тела. Огибая невидимые углы домов. Маневрируя меж незримых препятствий. Уворачиваясь от медлительных преследователей.
Крича.
Ощущая взгляд демона.
Она бежала вслепую, но ни разу не споткнулась, потому что ЗНАЛА, где что находиться. Где что торчит, валяется, растет. Знала каждую выбоинку, ложбинку на своем пути. Чувствовала каждый камень, каждую кочку.
Ведьма неслась, закрыв глаза.
Демон безразлично смотрел сквозь нее.
А вокруг была смерть…
– Ладно, – сказала ведьма вслух, завершив свои поиски. – Если ты думаешь свести меня с ума, то у тебя это почти получилось. – Она ухмыльнулась, погрозила кому-то незримому кривым пальцем. – Но тебе меня не запугать!
«А что, – подумала она, – если все-таки это я сама вчера подняла стул? Машинально, проходя мимо».
– Нет! – громко возразила ведьма сама себе. И тут же почувствовала взгляд. Волосы на затылке словно тронуло легкое горячее дыхание.
За ней следили.
– Я чую тебя! – ведьма закружилась на месте, пытаясь понять, высмотреть, где спрятался таинственный наблюдатель. – Выходи!
В избе было светло и каждый уголок был на виду.
Ведьма заглянула под кровать, за печь. Сунулась в окно. Осмотрела шкаф. Топнула по половицам.
Пусто.
– Я поймаю тебя! – пообещала ведьма, устремив взгляд на потолок.
Ей почему-то стало смешно. Она вновь погрозила пустоте пальцем. Спросила:
– Ты же не собираешься вредить древней старухе?
И тут дом дрогнул, словно бы вздохнул. Качнулся пол. С потолочных балок посыпалась труха. Ведьма втянула голову в плечи.
Старый дом осел, фундамент его прогнил и уже не держал сруб.
Но ведьма была уверена, что таким образом хозяин ответил на ее вопрос.
– Вот и хорошо, – сказала она. – Вот и славно.
На обед ведьма сварила похлебку из щавеля, корневищ лопуха и тростниковой мякоти. Конечно, пресновато и не очень сытно, но она с удовольствием поглощала горячую пищу, чувствуя, как с каждым глотком восстанавливаются силы.
Перекусив, она отправилась в дом, где когда-то проживала женщина.
Би…
Долго ведьма рылась в шкафах, выбирая вещи, неиспорченные молью и временем, отбрасывая их на середину комнаты. Вскоре на полу образовалась порядочная груда тряпья. Никуда не торопясь, ведьма села рядом и стала сортировать отобранную одежду, укладывать, увязывать ее в узел.
Близилась осень. Дожди, слякоть. А там уже и зима не за горами. Холод, снег, пронизывающий до костей ветер. И надо будет идти вперед, пробираться через сугробы, через заснеженные поля и перелески, спать под открытым небом, иногда даже без костра под боком. И чем больше тряпок будет на теле, тем теплее, тем лучше будет путешественнику…
