Анастасия Анфимова - Оскал Фортуны-2. Под несчастливой звездой.
— А где расположатся мои слуги? — спросил жрец у почтительно молчавшего хозяина.
— Вот здесь, уважаемый маг, — засуетился толстяк, подходя к ярко расписанной циновке загораживавшей вход в маленькую комнатку без окон, где на полу лежали два набитых соломой тюфяка.
Тусет кивнул и вновь обратился к хозяину:
— Мне нужно отправить письмо наместнику. Прикажи принести чернила и оставь нас.
— Конечно, мудрец, — Карах вышел, аккуратно закрыв за собой дверь.
— Алекс, Айри, — обратился жрец к слугам, разглядывавшим настенные росписи. — Отнесите сокровища в свою комнату, а мои вещи положите в какой-нибудь сундук. Остальные закройте.
Пока парень с девчонкой наводили порядок, принесли чернильный прибор и пачку папирусных листов. Немного подумав, Тусет написал наместнику о счастливом завершении поисков великой святыни Келлуана и попросил, как можно скорее организовать его отъезд на родину.
Свернув папирус, он положил его в цилиндрический футляр, потом подошел к жаровне, где тлели благовонные угли и, растопив кусочек воска, запечатал крышку своей личной печатью.
— Алекс! — крикнул он.
— Слушаю, господин, — отозвался парень, отодвигая циновку.
— Во втором переулке за площадью Памяти найдешь дворец наместника Кел-номарха, жизнь, здоровье, сила. Передашь это письмо и скажи, что я жду ответа.
Юноша покачал головой.
— Нидос очень большой город, господин. Я боюсь, что слишком долго буду искать дворец.
— Я! — выкрикнула Айри. — Я знаю, где он! Разреши мне проводить Алекса, господин?
— Так будет гораздо быстрее, — проговорил юноша.
— Хорошо, — с явной неохотой согласился жрец. — Только поторопитесь! И еще, Алекс. Твоя одежда слишком грязная. Купи себе новую, более подходящую к нашему климату и достойную твоего хозяина.
— Я помогу купить ему очень хорошую одежду, господин, и не дорого, — вновь вступила в разговор девочка.
Тусет мягко улыбнулся.
— Можешь и ты обновить свой гардероб. Серебро и медь у вас есть. Идите.
Слуги долго перепирались в своей комнате, очевидно выбирая, что из сокровищ взять для обмена на новое платье.
Когда они уходили, жрец крикнул:
— Позовите мне хозяина!
Карах появился так быстро, словно сторожил у него под дверью.
— Чем я могу быть полезен, мудрец?
— Мне нужно помыться, — ответил жрец. — Своих слуг я отослал с важным поручением. Пришли ко мне кого-нибудь, проводить меня в ванную и помочь смыть пыль.
— Кого-то конкретного? — масляно улыбнулся хозяин. — Есть ольвийка с волосами как…
Тусет досадливо поморщился.
— Понял, — поклонился Карах. — Но может, вы желаете помыться прямо здесь? Слуги принесут и лохань, и воду.
— Это было бы замечательно, — улыбнулся жрец. — И нужен хороший цирюльник. Моя служанка еще не обладает достаточными навыками в бритье.
— Здесь часто останавливаются уважаемые люди из Келлуана, — гордо сказал хозяин. — Я могу предоставить и замечательного брадобрея, и опытных массажистов, и все, что нужно. Вы не будете разочарованы, мудрец.
Карах шариком выкатился из комнаты, и его звонкий голос уже гремел на дворе, заставляя шевелиться слуг и рабов.
Очень скоро в комнату пришли три служанки с медным тазом и большими кувшинами и маленький сгорбленный старичок с корзинкой. Пока женщины помогали Тусету отмываться, их спутник разложил на столе разнообразные бритвы, щипчики и пинцеты. Он все время испуганно косился на жреца, всякий раз отводя глаза, едва встретившись с ним взглядом. Судя по цвету кожи и сухощавому телосложению, старик был келлуанином, по каким-то причинам сбежавшим в Нидос. Впрочем, Тусета совсем не интересовала его родословная. За время путешествия он сильно оброс, а появляться в приличном обществе с растительностью на теле и лице считалось в Келлуане неприличным. Цирюльник быстро и ловко побрил ему голову, а при удалении волос применял целебный обезболивающий раствор. Осмотрев себя в серебряное зеркало, жрец оказался вполне доволен результатом его работы.
После чего настала очередь массажисток. Перед тем, как умастить его благовониями, служанка протянула ему поднос, на котором стояли несколько открытых кувшинчиков с ароматическими маслами.
Вначале Тусет выбрал простое оливковое масло с небольшим добавлением ладана. Но потом вспомнил, что должен еще навестить Сентора Касса. Поэтому жрец указал на кувшинчик, источавший приятный кисло-сладкий аромат.
Мышцы и суставы стонали от наслаждения под умелыми руками, старческая кожа, впитывая масло, становилась гладкой и упругой на вид. Служанки надели на него чистую белую юбку и помогли сесть в кресло.
Одетые лишь в узкие набедренные повязки девушки, вытиравшие разлившуюся по полу воду, бросали на знатного гостя томные взгляды. Но Тусет не замечал их откровенных намеков. Он вдруг в первый раз за время путешествия вспомнил дом и любимую наложницу. Сухие губы сами собой раздвинулись в улыбке. Но воспоминания оказались самым неприличным образом прерваны заурчавшим от голода желудком.
Служанки, так и не дождавшись новых пожеланий, ушли. Жрец подошел к узкому окну, выходившему на оживленную улицу. Что-то его собственных слуг подозрительно долго нет? Неужели решили сбежать? Тусет пошел в их комнату. Сундуки на месте. Он поднял крышку. Вроде ничего не взято. Тогда где же Алекс и Айри?
Старик вернулся в кресло. Поерзал. Взял с кровати подушку и положил на жесткое сиденье. Стало удобнее. Чем дольше он ждал, тем сильнее хотелось кушать, и тем больше злился жрец.
Наконец, за дверью послышались знакомые голоса. Раздался негромкий стук.
— Кто там?
Тусет оглядел слуг. На Айри был новый светло-серый хитон с узким кожаным поясом и двумя черепаховыми застежками на плечах. На ногах красовались новые сандалии с тонкими кожаными ремешками. В руках девочка держала рогожный мешок.
Алекс переоделся в белую рубаху с открытым воротом и жилетку из толстой парусины. Короткие рукава открывали белые, мускулистые руки с широкими кожаными браслетами, на каждом их которых были закреплены ножны коротких кинжалов. На ногах юноши красовались сандалии на толстой подошве с широкими ремнями и короткие штаны, завязанные под коленками. От прежнего наряда остался только пояс да меч. Жрец одобрительно хмыкнул и тут же нахмурился.
Юноша достал из сумки футляр и протянул его старику.
— От наместника.
Тусет бегло взглянул на оттиск печати с причудливым иероглифом и вытряхнул на стол свернутый лист папируса.
"Слушающий зов, держащий руку Владыки реки и берегов, следящий за богатством Повелителя земли и людей, неустанно молящийся богам за процветание дома Гебхотепа, жизнь, здоровье, сила и слушающий его зов наместник Снорамош приглашает второго пророка храма Сета в Абидосе почтить его дом своим присутствием на празднике в честь обретения священной реликвии. Сегодня в час наступления прохлады гости надеются лицезреть Бронзовую книгу и того, кому ее вернули боги".
"Ого! — подумал жрец. — Сам наместник устраивает пир в мою честь"!
— Айри! — обратился он к служанке. — Сходи к хозяину и узнай, есть ли у него носилки для знатных господ?
Девочка кивнула.
— Я приглашен во дворец наместника, — сказал Тусет. — Ты будешь меня сопровождать.
Парень коротко поклонился.
Оставив его сторожить комнаты, жрец отправился в обеденный зал. Глупо наедаться перед пиром, но еще более невежливо пугать гостей бурчанием живота. Тусет заказал себе пива и булочек. Подошел встревоженный хозяин, за его спиной мелькнула любопытная мордашка Айри.
— Ты не желаешь отведать гуся, мудрец? — пролепетал Карах. — Или вареной говядины? Неужели моя кухня вас не устраивает?
— Успокойся, — махнул рукой жрец. — Я приглашен на пир к наместнику.
— О…о…о! — хозяин поклонился и тут же затараторил. — Значит, именно для этого тебе нужен паланкин?
— У тебя он есть?
— Я могу достать носилки достойные вельможи! — гордо заявил Карах и тут же скривился. — Но это будет…
— Не утомляй меня лишними подробностями, — надменно проговорил Тусет, делая глоток.
Хозяин, пятясь, отошел.
Закончив с немудрящей трапезой, жрец вернулся в номер и стал готовиться к визиту. Пока слуги обедали, он разложил на столике горшочки и разнообразные кисточки. Когда вернулась Айри, Тусет заставил ее держать серебряное зеркало и стал аккуратно наносить на лицо подходящую для торжественного случая краску. Первым делом он обвел низ глаз узкой зеленой полосой, вытягивая ее к виску. После чего окрасил веки черной, блестящей краской, а другую, матовую, использовал для бровей. Глаза стали казаться более вытянутыми и имели миндалевидную форму. Теперь нужно позаботиться о губах. Жрец обвел контур губ тонкой кисточкой и нанес темно-красную помаду. Вот теперь он и сам себе нравился
