Анастасия Анфимова - Оскал Фортуны-2. Под несчастливой звездой.
— Я уже был слугой. И мне это не понравилось.
Собеседник засмеялся тихим дребезжащим смехом.
— Каждый человек чей-то слуга. Торговец, воин, жрец, крестьянин, моряк. Даже сам владыка, жизнь, здоровье, сила, служит бессмертным богам и своей стране.
Юноша хотел возразить, но передумал. Вместо этого он бросил взгляд на Нарона. Капитан о чем-то спорил с Мальтусом и поэтом.
— Он тоже слуга, — заметил Тусет. — У него есть семья, которой он служит, и город, в котором они живут.
— Семья?
— Да, Алекс, — кивнул старик. — Жена, две дочери и сын. Он не видел их полтора года, но это не значит, что Нарон их забыл или перестал о них заботиться.
— Как это?
— Последний раз он посылал им деньги перед нашим отплытием из Нидоса. Нет ничего плохого в службе. Главное, правильно выбрать, чему и кому служить. Я предлагаю тебе отправиться со мной в Келлуан. Если тебе не понравится, ты всегда сможешь вернуться в Нидос и попытаться отыскать своих земляков.
— Вряд ли это получится, — грустно усмехнулся Александр.
— За те сокровища, что у тебя останутся после выплаты приданого Айри, ты сможешь приобрести в городе лавку или вложить их в какое-нибудь торговое предприятие.
— И сразу разорюсь, — засмеялся юноша.
— Может быть, — жрец был абсолютно серьезен. — Нидос полон предательства, подлости и всех мыслимых и не мыслимых человеческих пороков. Он как губка впитывает в себя людей. Самые жестокие, подлые и удачливые становятся богачами, но большинство гибнет в его трущобах!
"Можно подумать, у вас по-другому", — мысленно усмехнулся Алекс, а вслух сказал:
— Ты будешь мне платить?
— У нас слуги получают от господина еду, одежду, крышу над головой и все необходимое для жизни, — охотно пояснил Тусет. — Конечно, чем важнее слуга, тем больше о нем заботится хозяин. Тем он лучше одевается, имеет лучшее жилье, получает более ценные подарки…
Александр внимательно слушал эту рекламу, а в голове крутилось совсем другое: "Да, на вашей службе наживешь капиталов". С другой стороны, какой у него выбор? Пуститься в свободное плаванье по волнам предпринимательства? В чужом городе, в окружении людей с абсолютно неизвестным менталитетом? Он не знает здешней жизни, а она тут, кажется, сильно отличается от той, что он видел в Тонго.
Жрец наклонился ближе и понизил голос.
— Сейчас я лишь второй пророк храма Сета. Но, поверь мне, это ненадолго. Я уверен, что после возвращения Бронзовой книги меня ждет большое будущее, и я не забуду тех, кто будет рядом.
Юноша продолжал молчать.
— Решай, Алекс, — нахмурился Тусет. — Я и так тебе сказал больше, чем следовало.
— А что будет с моими… вещами?
— Как что? — не понял вопроса старик.
— Они так и будут… мои? Или…
Старик тихо засмеялся.
— Ты же не раб! Какой господин покусится на добро своего слуги?
— Прости, господин, — Александр поклонился. — Я клянусь слушать твой зов до тех пор, пока не принесу жертву в храме Сета в Абидосе. После я решу, поступить к тебе на службу или вернуться в Нидос.
Жрец благожелательно улыбнулся.
— Ты будешь моим стражем. Проверь сохранность своих вещей. Завтра мы будем в Нидосе.
Поздно вечером корабль бросил якорь на мелководье уже в виду громады маяка. Алекс расположился на отдых, предварительно проверил целостность печати жреца и своих "контролек" на сундуках. Восковые лепешки с оттиском печати и прикрепленные по углам волоски оказались в целости и сохранности. Но Александра больше беспокоили золотые флаконы с зельями Энохсета. Все плаванье он прятал их в сумке вместе с одеждой, оружием и точильными камнями, и кажется, про них так никто и не узнал.
Теша себя этой надеждой, юноша лежал на палубе и смотрел в небо. Все матросы кроме караульного спали. С носа доносились негромкие голоса Айри и Треплоса.
Проходивший мимо Прокл заметил, что Алекс не спит.
— Жаль, что Милета так близко от Нидоса, — проговорил он, пристраиваясь к борту. — Будь дорога подлиннее, этот красавчик точно бы уделал служанку мага. Что думаешь?
— Не уделает, — лениво зевнул Александр. — Еще сорок дней не прошло.
Бывший раб засмеялся.
— Ага! Как же! Будет девка ждать. Они там вовсю лижутся.
— Я не буду злить дух Энохсета, — так же неторопливо проговорил Алекс. — А она как хочет.
Прокл ушел, пробурчав напоследок что-то неразборчивое. Александр почти заснул, когда рядом послышались чьи-то осторожные мягкие шаги. Он сразу проснулся и нашарил рукоятку кинжала.
— Алекс, — послышался тихий шепот Айри.
— Что?
— Ты еще не спишь?
— Теперь уже нет, — облегченно вздохнул юноша, убедившись, что девчонка одна.
Она присела рядом. Даже в скудном свете звезд он рассмотрел мечтательную улыбку и блестящие от возбуждения глаза.
— Правда, что ты стал слугой Тусета?
— Иначе мне не добраться до Абидоса, — ответил парень, приподнимаясь на локте.
— Это хорошо, что мы с тобой вместе поедем в Келлуан, — улыбнулась девочка и, чмокнув его в щеку, хихикнула, скрывшись в тени от кормовой палубы.
"Ну, и что это было? — спросил Александр. И сам же ответил. — Любовь, однако. Хорошо, что хоть не ко мне".
С этой мыслью он и заснул, чтобы проснуться от громких криков Нарона.
Довольный жизнью капитан привычно рычал, перегнувшись через перила.
— Вставайте, бездельники! Ваш хозяин уже проснулся, а вы еще валяетесь на палубе как помет дохлого верблюда!
"Разве у дохлого верблюда может быть помет?" — усмехнувшись, Алекс зевнул и с хрустом потянулся.
— За весла, каракатицы! Живее! Нас ждет Нидос! Самый веселый город Великого моря! Длин, задавай темп! И ррраз, и ррраз!
Ворочая тяжелым веслом, Александр не забывал поглядывать на других гребцов. Все они довольно улыбались. Матросы предвкушали отдых в кабаках и борделях, а бывшие рабы — встречу с родственниками и начало новой жизни. Некоторые радостно переговаривались друг с другом.
"Счастливые, — думал Алекс. — Домой едут. А у меня он когда-нибудь будет? Болтаюсь по этому миру как… в унитазе, а что толку?"
От этих мыслей стало нестерпимо грустно и даже защипало в носу. "Вот еще не хватало разреветься как девчонка". Александр взял себя в руки и тут услышал странный глухой шум, усиливавшийся с каждым ударом весла.
— Что это? — спросил он у соседа.
Тот засмеялся, обнажив рот, полный черно-желтых зубов:
— Это Нидос! Мы уже близко.
Улучив момент, Алекс оглянулся. На него надвигался город! Каменные причалы, словно щупальца гигантского осьминога, тянулись вглубь бухты, сразу за ними шла полоса длинных каменных складов, за которыми поднимались вверх двух- и трехэтажные дома, вытянутые в параллельные линии! От волнения Александр едва не сбился с ритма.
— Что, деревенщина, такого в твоем Тонго не увидишь? — заржал надсмотрщик, заметив его реакцию.
— Угу, — отозвался Александр.
Когда корабль замер у пристани, а гребцы уложили весла, Алекс смог как следует рассмотреть полого спускавшийся к морю город. Первое, что его поразило — это прямые улицы, вымощенные камнем, второе — толпы разнообразно одетых людей, повозок, вьючных животных и носильщиков с паланкинами. Только возле причалов сейчас находилось больше народа, чем все население Канаго-сегу!
Нарон с матросами стоял у трапа, дожидаясь портовой стражи. Расталкивая грузчиков, появились трое смуглых воинов в белых юбках с мечами и короткими копьями. Когда они подошли ближе, Александр заметил у них на головах короткие черные парики и вспомнил рассказы Энохсета о Келлуане. В париках там ходило большинство мужчин и женщин. Не доходя до корабля, стражники встали, словно бы кого-то поджидая.
— Чего это они? — спросил кто-то из бывших рабов.
— Ждут писца, — объяснил матрос. — Они всегда запаздывают.
Показался низенький полный мужчина в такой же юбке, в парике, с широким ожерельем на груди и дощечкой у пояса. Вытерев жирные губы, он окинул надменным взглядом "Бороздящего стихию" и, подтянув свешивавшийся животик, направился к трапу.
Последовали привычные вопросы:
— Как называется корабль? Кто хозяин? Зачем прибыли в Нидос? Сколько пробудете в порту?
Нарон добросовестно ответил, писец записал все на покрытой воском дощечке и получил причитающуюся мзду.
В это время из каюты вышел Тусет, звонко стукнув посохом по палубе. Писец оглянулся на шум и замер.
Жрец был в чистой, хотя и мятой рубахе, на груди висел большой медальон с ликом Сета, лысина блестела от масла, а обведенные зеленой краской глаза смотрели мрачно и вызывающе.
— Мудрец! — вскричал писец и, сложив руки пред грудью, склонился в глубоком поклоне.
Вообще-то он сказал: "Постигающий мудрость богов". Но Александр решил, что "мудрец" звучит короче.
