Дэйв Дункан - Красно-розовый город
– Тогда смотрите, – очень тихо сказал Карло. Он оторвался от балюстрады и шагнул вперед. Киллер чуть пригнулся в стойке.
Карло сплюнул.
Киллер прыгнул.
Карло опрокинулся на спину, вытянув ногу, и перекинул ею Киллера – тот врезался в балюстраду и исчез из вида. Ариадна взвизгнула, вместе с Джерри подбежала к балюстраде и посмотрела вниз. Киллер распластался без признаков жизни на скале футах в пятнадцати под ними.
Карло уже вскочил на ноги и в полусогнутой стойке ждал Джерри… Джерри расхохотался. Он хрюкал, стонал и захлебывался смехом, ему пришлось опереться на плечо Ариадны и вытереть слезы, прежде чем он смог говорить.
Ей это вовсе не показалось забавным: лишняя боль Киллеру, и так достаточно выстрадавшему? Она открыла рот, чтобы обрушиться на Джерри за бесчувственность…
Джерри протягивал руку Карло, а тот в ожидании подвоха продолжал занимать оборонительную стойку.
– Да выпрямись ты! – давился смехом Джерри. – Дай мне пожать твою руку.
Это было бесподобно! Киллеру давно пора было встретиться с этим. – Мало-помалу Карло убедился в его искренности и принял его руку.
– Я думал, ты его друг, – сказал Карло.
Джерри снова чуть не задохнулся от смеха.
– Да друг, друг! Но ему это полезно. И не бойся, он на коленях будет теперь умолять тебя об уроках карате.
– Что тогда это за Увечье? – спросил Карло. – Почему он так хочет, чтобы я судил игру?
– Это такая игра, если ее можно назвать игрой, – объяснил Джерри, избегая взгляда Ариадны. – Правил никаких. Побеждает команда, забившая последний гол. Это означает, что все игроки другой команды должны либо разбежаться, либо лежать покалеченными.
Ариадна передернула плечами. Джерри ухмыльнулся.
– Единственного правила он тебе не сказал – это то, что первый гол в игре забивается не мячом, а судьей.
Карло заморгал, не веря своим ушам, потом выругался.
– Нет, правда, – продолжал Джерри. – Другого проку от судьи при игре в Увечье все равно нет, а это куда интереснее, чем подбрасывать монетку. Я был судьей один раз – обе ноги сломаны, выбитое плечо и травмированная почка. Мне еще повезло.
– В жизни не слыхал ничего глупее, – буркнул Карло.
Киллер, не поднимая головы, встал и, шатаясь, побрел по склону вниз, в Больницу. Он заметно хромал и держался рукой за окровавленное ухо.
Карло мотнул головой, но все же улыбнулся.
– Оракул сказал мне, что кто-то должен подойти и приютить меня на пару дней. Какое-то непроизносимое имя, начинающееся с «Итти».
Джерри присвистнул и закатил глаза.
– Это девушка из древних хеттов. Очень славная! – Он улыбнулся Ариадне.
– Одна из любимиц Киллера. Тебе повезло с хозяйкой, гражданин Карло!
– Без дураков? – недоверчиво спросил Карло, на которого тем не менее это произвело впечатление. Потом он оглянулся, нет ли поблизости кого еще, и повернулся к Ариадне.
– Мэм? – Он замялся и потупил взгляд.
– Оракул сказал мне, – ответила она коротко. – Но этого не случилось, и я не хотела бы говорить об этом больше.
Он удивленно посмотрел ей в глаза, потом кивнул:
– Я буду молчать.
– Мы все – тоже, Карло, – утешила она его. – Он все решил и за меня.
Собственно, у Карло тоже не было особого выбора, кроме как остаться в Мере, – где еще может чувствовать себя в безопасности разыскиваемый террорист?
– Наверное, мне придется найти себе работу, – заявил он. – Вот забавно!
– Не обязательно, – покачал головой Джерри. – У Киллера тоже нет конкретного ремесла, но неофициально он командует меранской армией. Его никто не назначал, кроме него самого, но ты можешь вступить в его отряд.
Ему всегда нужны хорошие люди.
– Мне тоже так показалось, – заметил Карло.
Джерри снова покраснел – все-таки он очень застенчив.
– Ты вовсе не должен… я хочу сказать, это не обязательно.
Карло пожал плечами.
– У меня есть кое-что, чего он хочет, – что ж, я могу назначать цену, верно?
– Нет, не можешь! – не стерпел Джерри. – С Киллером это не пройдет; не больше, чем твое карате, бесполезное против демонов! – Он неловко покосился на Ариадну. – Послушай! В последний раз, когда я участвовал в Увечье, мы с Киллером играли за разные команды. Я прорвался к Киллеру – у него была уже сломана рука, что немного сравняло шансы, и в придачу на нас навалилось сверху еще восьмеро. Я выдавил ему глаза – прежде чем он сломал мне шею.
– Нет, Джерри! – не выдержала Ариадна. – Что за жуткая жестокость!
Но Карло кивнул.
– Он испытывает всех?
– Непрерывно! – подтвердил Джерри. – Ты выдержишь это? Игры, вылазки на охоту, поединки, Увечье – все это не просто бессмысленное озорство. Он учит, натаскивает, пробует – и испытывает. Вот почему он прожил так долго и спас стольких людей! Черт, да в Мере наберется не одна дюжина людей, готовых все отдать за то, чтобы Киллер взял их с собой на задание, но недостаточно надежных, чтобы он доверял им.
– Заметано, – протянул Карло. – Значит, вызов, мистер Говард?
Это был совершенно новый взгляд на Киллера, и Ариадне припомнился лес приветственных рук на улицах.
Джерри сам смутился горячности, с какой он говорил все это, но его спасло появление нового лица. Он посмотрел через плечо Ариадны и улыбнулся.
– Вот идет твоя хозяйка. Заглядывай завтра.
Он представил Карло хорошенькой девушке – та зарделась и потупилась, но через минуту, уходя с Карло, уже хихикала его шуткам, а его рука лежала на ее талии.
– Видела? – спросил Джерри. – Дай этому парню лет десять, и все может повернуться очень даже интересно! Я уж думаю, не повстречал ли Киллер наконец достойного напарника?
Или свою смену, подумала Ариадна, но промолчала.
Оставались еще Грэм и Мейзи. Они сидели на одной из скамеек, глядя друг другу в глаза. Мейзи, казалось, сейчас лишится чувств. Джерри подобрал свой критский шлем и направился к ним.
– Прошу прощения, что помешал, – произнес он, – но мне было сказано проводить вас в гавань.
Грэм посмотрел на него, потом на Ариадну, потом улыбнулся.
– Поздравляю! – сказал он.
Неужели это так заметно? Впрочем, какая разница?
– Спасибо, Грэм, – откликнулась она. Он покраснел – нет, в самом деле покраснел!
– Ариадна… знаешь, мне кажется, я сейчас, что называется, заново родился. Джерри, нам в Штатах так нужен ваш Оракул: мы могли бы избавиться от кучи психиатров, и полисменов, и… да, и адвокатов вкупе со священниками. Ариадна, я должен просить у тебя прощения, хотя как я могу…
Нет, это действительно становилось забавным. Пять дней назад она, наверное, впала бы в истерику. Теперь она испытывала к нему скорее жалость. Правда, остановить раскаявшегося Грэма было так же трудно, как раньше Грэма агрессивного, но это ей почему-то даже нравилось. Они вчетвером начали спускаться по лестнице к Больнице; она пристроилась к Мейзи, предоставив Джерри внимать излияниям заново рожденного Грэма.
