akchisko_san1 - Рики Макарони и Клуб Единства
— Вы же выиграли кубок. Поздравляю, — вежливо сказал Эди.
И, хоть он не проявлял никакой радости по поводу данного факта, по сердцу Рики разлилось тепло.
«От гриффиндорцев такого не дождешься», — подумал он, благодарно улыбаясь хуффульпуффцу.
Глава 17. До и после экзаменов.
Генри как раз устал развлекать Моргану. Рики быстро нацарапал записку, завернул ее, обвязал ленточкой и подозвал кошку.
— Что ты собираешься делать? – спросил Лео.
— Хочу, чтоб она была почтальоном, — ответил Рики.
Он и не думал слишком укреплять ленту на шее кошки, но уже сам процесс набрасывания ей не понравился, она быстро скидывала ободок лапой и зубами. Вся спальня заинтересованно наблюдала.
— Как же говорил Пит? – бормотал Рики.
— Не боишься? – Роберт Бут глядел во все глаза.
— Еще чего! Мне столько рассказывали, и не справиться…
— Лучше прекрати, а то она справится с тобой, — посоветовал Билл Кеттлборн.
Моргана уже начинала рычать.
— Можно, я заберу ее в гостиную? – спросил он хозяина. Генри согласился.
Они с Лео выглянули из коридора. Эльвира сидела в кресле, разложив на столике многочисленные свитки и пытаясь делать уроки, демонстративно игнорируя нависающую над ней толпу, время от времени огрызаясь.
— Надеюсь, Моргана поймет, к кому надо подойти. Ее не посмеет тронуть никто, — сказал Рики. В этот момент прижимаемая к груди недовольная барышня вытянула вверх лапу, вкатила ему пощечину.
— Оставь ее, — посоветовал Лео, Рики послушался, понимая, что безупречному плану не дано сбыться. План Лео был проще…
— Последний раз, — сказал Лео, прежде чем они разошлись в разные стороны. Лео позвал Эльвиру в тот момент, когда Рики встал у нее за спиной.
Группа поддержки повернулась вслед Эльвире, а Рики быстро нагнулся, сунул записку в книжку и для приличия сделал вид, что читает. Конечно, Эльвира его прогнала, как только вернулась. Но через десять минут заявилась в спальню и выгнала оттуда всех, включая Лео.
— Макарони, ты меня определенно очень тревожишь. Ты понимаешь, что если будешь продолжать в том же духе, рискуешь сильно пострадать?
— А при чем тут я? Мое дело передать, а ты сама решай, — сказал Рики.
— Я непременно выскажу кое–кому все, что думаю об эксплуатации детей, — сообщила Эльвира и вышла.
Эльвира не превратила его в предмет мебели, что уже было добрым знаком. Так он и сказал Лео.
— Предлагаю экскурсию, — важно произнес он в заключение. – Пошли на Северную башню, полюбуемся на дураков.
Готовясь к экзаменам, Рики не переставал думать, насколько все хорошо. Старосту несколько раз видели со спортивным комментатором, и было забавно наблюдать, как бесится по этому поводу Френк Эйвери, хоть Рики и не понимал, какая ему разница; Марк соблюдал безукоризненный нейтралитет. Уроки кончились, поэтому Рики уже не приходилось работать с Лонгботтомом. Никаких странных происшествий не происходило и, казалось, не произойдет. Единственным малоприятным моментом было то, что Моргана продолжала будить по утрам, невзирая на отсутствие расписания; как солидная кошка, уже не прыгала на кровати, а орала благим матом.
Наконец они получили расписание экзаменов.
— Интересно, Стебль в этот раз даст контрольную? – подумал вслух Лео, надкусывая яблоко.
Рики вспомнил, как в прошлом году Лео переживал из‑за экзаменов.
— А это что‑нибудь решает? – уточнил он.
— Ничего.
Теперь Клуб Единства вообще не собирался в туалете, чем они, наверное, радовали Миртл.
Ральф вместе со всеми просиживал в библиотеке, лихорадочно добирая то, что упущено, а Артур появлялся там от случая к случаю, ворча, что его преуспевающие дядюшки прекрасно устроились и обошлись без зубрежки. Лео и Дика это раздражало сверх всякой меры.
К первому дню экзаменов слизеринцы готовились с особой тщательностью. Предстояло сдавать зелья, и от результата зависело, насколько профессор Снейп будет расположен терпеть надситуативную активность в будущем году. Надо признать, что до сих пор он проявлял стойкое терпение, однако Рики не рискнул бы его испытывать, а Лео тем более.
В первый день Рики проснулся с чувством, что пройдет всего каких‑то три дня, и он будет свободен. Это всегда помогало в ситуациях ожидания, а поскольку торопить время невозможно, то Рики не собирался переживать.
Во время завтрака нашлись несколько дураков, накаливших и без того нервозную атмосферу, пытаясь за столом повторять то, что должны были выучить в течение года.
Заклинания, поставленные наутро, принимались индивидуально и в парах, но без всякой теории. Рики сразу перестал волноваться, так как профессор Флитвик никогда никого не заваливал. Даже Дора особо не отличилась.
Снейп, напротив, показал всю свою суровость. Это был едва ли не единственный экзамен, на котором Дора Нотт не осмеливалась допускать вольности. Во время варки зелий профессор подошел к Рики и попросил описать, что именно он делает. Но Рики предполагал более сложное зелье, и получалось легче, чем он ожидал. «Понятно, почему профессор предпочитает практические задания» – подумал Рики. Списать здесь было абсолютно невозможно.
После экзамена Лео почувствовал некоторое головокружение, но Рики не мог поверить, чтоб он пренебрег техникой безопасности и наклонился слишком близко.
— Пар этого зелья не должен вызывать подобного эффекта, — раздраженно отмахнулся Лео. — Должно быть, я все‑таки слишком переживаю из‑за экзаменов.
— Было бы из‑за чего, — прокомментировал оказавшийся рядом Артур.
На другой день состоялась трансфигурация, строгость экзаменатора заставляла волноваться всех, кроме ее любимчика Уизли. Эди сказал по этому поводу, что хорошо быть сыном полиморфа, все превращения сразу в кулаке. Ральф подтвердил, что весь год старался достигнуть уровня Артура, но безуспешно; наверное, действительно следует иметь предрасположенность. Пока они ждали в очереди, профессор Мак–Гонагол основательно рассердилась, потому что Дора Нотт так и норовила перевыполнить ее задания и добавить к указанному превращению что‑нибудь от себя, в результате чего что‑то там испортила.
Потом был самый нелюбимый для студентов экзамен — история магии. Рики как обычно не был уверен в половине вопросов. И только Дик Дейвис был спокоен за свои ответы, и все, что его после этого экзамена волновало – необычное ощущение, которого он якобы никогда раньше не знал: он представил, будто кому‑то излагает материал, и казалось, что кто‑то его на самом деле спрашивает.
Лео добросовестно справился с заданием, но не был настолько уверен.
Рики с трудом припоминал несущественные детали, столь любимые профессором Биннзом.
