Елена Костромина - Трафарет вечности
За столом некоторое время молчали, отдавая дань искусству поваров. Затем Николай сказал:
— Федь, ты не представляешь, как я измучился. Я ее люблю, я все для нее сделаю!
Федор пожал плечами:
— Мы все так легко бросаемся словами…. Все… Что такое все? Принять ее, такой как она есть, ты сможешь?
— А какая она?! Что с ней? — Николай привстал на стуле, — Ей кто-то угрожал? Ты только скажи, я…
— Успокойся ты, сядь! — досадливо махнул рукой Федор на бизнесмена, — Как мне сказать это, что бы ты понял…
— Да уж не дурак я! Пойму, как-нибудь!
— Ты в сказки веришь?
— Про тебя кое-что слышал, — кивнул головой Акимов.
— Да при чем тут я? — поморщился Федор, — В сказки…
— Какие, Федь, сказки, когда я своей башке уже не верю. Вот ты, видел говорящих крыс?
Федор приподнял бровь.
— А я вот видел! И был я в тот день трезвый, как стекло!
Федор изящным жестом отмел говорящих крыс, как предмет недостойный. Затем, помолчав для акцента на своих словах, спросил:
— Ты веришь в совершенную любовь?
— Это что за хрень такая? — Николай безнадежно махнул рукой, — Два года назад я вообще ни в какую не верил… А вот ее люблю! И ты не поверишь, она меня — тоже.
— Почему не поверю? Она тебя очень любит. И очень боится потерять.
— Она меня не потеряет. Пусть что угодно делает, я ее все равно любить буду.
— Вот и второй раз за наш разговор ты бросил пустое слово. Все для нее сделаешь, все равно будешь любить…
— Это не пустые слова, Федор, — тяжелым и твердым, как камень, тоном, сказал Николай, — Я пустых слов не говорю. Другого кого за такие слова я бы уже с лестницы спустил.
— Если хочешь, я уйду сам, — дернул Федор плечом.
— Я хочу, что бы ты мне помог. Если не ты, мне никто не поможет. Вот скажи, зачем ты ей аборт сегодня сделал?
— Не делал. Эк тебя метнуло, аборт! Я что, гинеколог?
— Она уже один раз сделала. Два года назад. Все так хорошо было, три месяца уже! А она раз, на два дня пропала, потом приехала, лица на ней нет… Чем я ей не угодил, ну не знаю я! Кошек полный дом натащила… Я к ним так привязался… Они все понимают!
— Кошек? — удивился Федор.
— Четырех котят привезла. Слепых еще. Из пипетки их кормила. Как сумасшедшая, не подпускала меня к ним. Шипела! Я думал, просто сдохну. Я их ненавидел, ты не представляешь как! А потом… так привык… Выросли уже, здоровенные такие! Все понимают. И когда настроение у меня плохое, и, когда хорошее… Ты не поверишь, телефон приносят…
Федор усмехнулся, представляя всю глубину невежества Николая. Тот обиделся:
— Не смейся! Правда!
— Да я верю, верю.
Воцарилось молчание.
— Вот что, Коля. Знаю я одно средство, но спасет оно тебя или, наоборот, отравит — я не знаю. Ты можешь проверить себя. Если ты любишь свою жену совершенной любовью, то пройдешь испытание и… у тебя с ней будет много лет счастья, будут дети. Много. А если не пройдешь, то потеряешь и то, что есть сейчас. Три дня тебе на раздумья. И думай ты вот о чем — пути назад не будет.
Дождавшись, когда стихнет отзвук последнего слова, Федор встал и ушел, оставив Николая сидеть в тяжелых мыслях.
Глава 19.
Кузя, в камуфляжной форме с бейджиком "Охранник" сидел в глубине магазина за секретером стиля "ампир" и печально смотрел на саблю. Периодически он доставал из кармана армейскую фляжку и делал из нее глоток. Затем прятал фляжку обратно во внутренний карман.
В магазин зашел строгого вида мужчина в дорогом костюме. Заинтересованно посмотрел на стену с великолепной коллекцией старинных гравюр и с большим уважением начал рассматривать коллекцию оружия, висящую на другой стене. Затем, не спеша, стал обходить резную мебель. Когда он прошел в отдел с бронзой и фарфором, Кузя одним глазом начал посматривать на него, не отрываясь, впрочем, от своего занятия. На покупателя антиквариата, мужчина, несмотря на респектабельную внешность, похож не был, и Кузя насторожился. Наконец, сделав круг по магазину, непонятный посетитель подошел непосредственно к Кузьме. На его лицо, до этого скрытое в тенях упал луч света, и тут же соскользнул…
— Добрый день, Кузьма Петрович, — сказал Хозяин Теней, ибо это был он.
— Добрый день, — кивнул Кравченко, делая вид, что смотрит на клинок. Хозяин также посмотрел на саблю.
— Весьма редкая сабля. Таких сделали всего три… Японский мастер сделал три русских клинка для князя Юсупова… Стоит целое состояние.
— Вы настоящий знаток… — тусклым голосом сказал Кузьма, — Но я сильно подозреваю, что вы не о мечах пришли беседовать со мной?
— Вы абсолютно правы, Кузьма Петрович, — он только шевельнул рукой, но Кузьма увидел, что тот достал из внутреннего кармана пиджака удостоверение, раскрыл его, показывая Кузьме, и снова спрятал его в карман.
— Очень приятно, — кивнул Кузя, — Присаживайтесь.
Кузьма показал на антикварное кресло. Посетитель скептически его оглядел.
— Оно крепкое, не бойтесь.
— Я боюсь, не заставят ли меня его после этого купить?
Кузя вздохнул:
— Свалите все на меня! Итак…
Посетитель поерзал, усаживаясь в кресле:
— Хм… Удобное! По виду — не скажешь. Кузьма Петрович, вы, разумеется, в курсе, что у нас на днях саммит?
— В курсе, — кивнул Кузя.
— Существует мнение, что вы можете представлять реальную угрозу для его проведения… — на одной ноте продолжил Хозяин Теней.
— Это уже интересно… — Кузя первый раз оторвался от созерцания сабли, что бы посмотреть на своего визави.
— Понимаете, Кузьма Петрович… На саммит съедутся не только главы государств, но и ведущие представители своих держав…
— Тот факт, что я антиглобалист, не должен вас беспокоить, — перебил его Кузьма.
У человека, говорящего с Кузьмой, похоже, был бесконечный запас терпения. Он доброжелательно ответил:
— Нас беспокоит не это…
— Вот как… — вздохнул Кузьма.
— Вы очень выдержанный человек, Кузьма Петрович… — кивнул посетитель, — Но… Беспокоит ваша возможная реакция на некоторых делегатов саммита… Мы бы хотели, что бы вы не предпринимали никаких действий против них… Они приедут и уедут, а мы проследим, чтобы ущерб от их присутствия был минимальным…
— Вы уверены, что… сможете проследить?
— Уверены.
— Значит, никаких проблем, — кивнул Кузьма.
— Вы знаете, мы прекрасно понимаем ваш скепсис и ваше желание… ммм… поохотится. Там действительно будут… редчайшие… экземпляры. В других условиях мы бы сами попросили добыть нам… несколько…
— Я не стану угрожать нашим… американским друзьям. Они в гостях. Права гостя святы.
