Лиза Смедман - Жертва Вдовы
Каватина избежала чвидентчи с помощью левитации, но Халисстре повезло меньше. Привлеченные вибрацией от ее передвижений, паукообразные твари двинулись к ней. Халисстра развернулась и выстрелила в одного их них паутиной, душа его слоем липкого шелка, но в это время ее атаковали трое других. Лапы взлетали и падали, когти наносили удары. Многие безвредно соскальзывали с каменной кожи Халисстры, но несколько ударов все же достигли цели. Тело Меларн покрылось кровью.
Халисстра держалась и продолжала сражаться с ними. Если это была попытка с ее стороны вызвать симпатию Каватины, то это было опасным занятием.
Каватина приземлилась, топая ногами, чтобы привлечь внимание чвидентчи. Двое из них бросили терзать Халисстру и повернулись к ней. Каватина поднялась в воздух, поднося свой охотничий рожок к губам. Она выдула скрипучую ноту в их сторону. Как только звук ударил в чвидентчи, они остановились и свернулись в тугие комки. Спустя момент, они раскрылись снова. Каватина поколебалась, потом подула в рожок снова. И вновь паукообразные твари замерли, а затем развернулись, но более медленно. Видимо сомневаясь, они отстранились. По крайней мере, половина их ног бесполезно влачилась за ними.
Даже в ослабленном состоянии сражаться с ними при помощи меча было бы бесполезно. «Головы» размером с кулак были спрятаны глубоко в центре монстра. Ноги пришлось бы отламывать одну за другой, чтобы нанести существу реальный урон, но они могли регенерировать.
Все еще паря над раненными паучьими тварями, Каватина прижала губы к рожку в третий раз, зная, что она может накликать беду. Магический рожок предназначался для использования всего раз в день. Расходуя его энергию сверх этого, можно было вызвать взрыв, который в лучшем случае мог заставить ее потерять сознание, а в худшем — разорвать ей горло, но Каватина не была бы приглашена в ряды Рыцарей Темной Песни, не умей она рисковать. Каждый, кто сражался с демонами, должен быть смелым.
Она дунула в рожок – и третья волна звука прошла через чвидентчи, разрывая их. Они умерли, корчась в судорогах.
Халисстра тем временем все еще сражалась с чвидентчи, который атаковал ее. Она отпихнула его прочь ударом одной сильной мускулистой руки, но, едва перестав вращаться, он снова прыгнул на Кающуюся Леди. Паук приземлился ей на спину, опрокидывая на землю. Его ноги резали и рвали тело Меларн.
Но Халисстру победить было не так уж просто. Она поднялась, сбрасывая существо с головы на бок – движение оставило глубокие порезы на ее плечах. Бывшая жрица погрузила свои клыки в одну из ног чвидентчи. Тварь попыталась освободиться, но паучьи ноги Халисстры быстро схватили его, давя об ее грудь. Она кусала его снова и снова, пробираясь к центру, где крепились ноги – наконец, дрожь пробежала по телу чвидентчи и его конечности бессильно обвисли.
Каватина опустилась на землю позади Халисстры.
– Смело.
Халисстра, сверкнув глазами, отбросила тушу чвидентчи в сторону.
Каватина придвинулась ближе, ее рука поднялась.
– Эти раны. Могу попробовать залечить...
– Нет, – голос Халисстры был груб, она отстранилась. – Договор Лолс вылечит меня.
Каватина опустила свою руку. Она подошла к завернутому в паутину чвидентчи и перевернула его на спину мечом, открывая пульсирующий комок плоти – голову твари. Рыцарь пронзила его кончиком клинка. Оружие запело радостным тоном, когда чвидентчи умер.
– Трудно поверить, что это когда-то был дроу, – сказала Каватина, выдергивая свой меч.
Халисстры приподняла голову.
– Созданы Лолс, как и ты, – Каватина двинулась ко второму чвидентчи, перевернула и ударила его еще раз, удостоверяясь, что он мертв. – Каждая лапа была дроу, который так или иначе разозлил Лолс. Они были трансформированы падшей магией и связаны вместе, чтобы создать существо, которое знает лишь боль и ненависть.
Она двинулась к третьему, ткнув и его, и вернула меч в ножны.
– Мы принесли пользу, убив их. Среди ног мог быть кто-то, чье «преступление» против Паучьей Королевы было преднамеренным, свидетельством другой веры, к примеру, возможно даже Эйлистри. Некоторые души, которые мы освободили, продолжат танец с богиней в ее владениях, – Каватина повернулась лицом к Халисстре. – Вот доказательство того, что всегда есть надежда, и не важно насколько мрачными кажутся вещи.
Халисстра либо не слышала ее рассуждений, либо преднамеренно пропустила их мимо ушей.
– Ты охотилась на чвидентчи раньше?
Каватина кивнула.
– И на других тварей, – она указала на раны Халисстры, уже начавшие закрываться. – Идти сможешь?
– Да.
Они продолжили путь к шпилеобразным выступам скалы и вскоре были уже среди них. Каватина убедилась, что они действительно были окаменевшими ногами, большинство были гладкими и плоскими, их когтистые концы срастались с землей. Каждая была столь же велика как дом. Она пыталась представить пауков, некогда ходивших на этих ногах, и задрожала. Такие существа могли появиться только в Абиссе.
Большинство выступов скалы были покрыты паутиной, которая трепетала на ветру, как оторванный флаг. Один выступ, однако, был очищен от паучьих сетей. Почти две сотни шагов в высоту, он был изогнут, напомнив Каватине дерево, что служило порталом. Халисстра остановилась перед ним и погладила черный камень.
– Этот, – сказала она, вытянув шею. – Храм на вершине.
– Покажи мне.
Халисстра принялась карабкаться, ее голые руки и ступни прилипали к скале как у паука. Каватина подпрыгнула в воздух, левитируя позади нее. По мере приближения к верхушке, она увидела строение, взгроможденное поверх плоской верхушки камня. Это был простой короб, немного больше, чем навес: четыре квадратные стены, крыша и изогнутая арка дверного проема, дверью которому служило трепещущее на ветру старое одеяло. Стены были изъедены, как будто от кислоты, но один фрагмент над аркой осталась нетронутым. На нем был вырезан перевернутый меч в круге полной луны – символ Эйлистри. Увидев это, Каватина почувствовала приятную теплоту. По крайней мере, большая часть истории Халисстры была правдой. Вместе с Фелиани и Улуярой она возвела храм Эйлистри, вырезав его в камне с помощью магии в сердце Ям Паутины Демонов.
Каватина приземлилась в стороне от здания и спела хвалебную песнь. Как только она закончила прорицающее заклинание, символ на здании начал сверкать. Храм был все еще освещен — хотя черные полосы зла покрывали каменные стены.
Халисстра еще не взобралась на вершину выступа. Она цеплялась за его край, вздрагивая и отворачиваясь от строения, как будто ей было больно смотреть.
