Марина Казанцева - Жребий Судьбы
Далее Лён стал осторожно двигаться, оглядываясь по сторонам и ожидая появления из-за здания охранников. Те что-то медлили — очевидно, Мик и Карсон поползли за дом и сами занялись орангами. Тогда был резон проникнуть в особняк. Так что Лён направился прямо к металлическим воротам.
Как следовало ожидать, вход был заперт на замок, и при ближайшем рассмотрении выявилось, что замок был электронным и управлялся, скорее всего, из дома. Тогда тут должны быть камеры наблюдения.
Внимательно осмотревшись, Лён увидел одну такую — она неподвижно смотрела на вход.
— Они нас видят? — нервно спросил Рип.
— Они видят пятно у входа. — ответил Лён, гадая про себя: а точно ли камеры не видят их?
— Скажи волшебное слово! — возбуждённо предложил Рип, глядя на Лёна слегка сумасшедшими глазами.
Волшебное слово ему скажи! Всё он знает! Скажи вот сам — небось, тоже умеешь колдовать!
— Открыть. — произнёс Лён, и замок ворот, тихо крякнув, раскрылся, отпуская створки. А вдруг сейчас сигнализация там, на наблюдательном посту заголосила? Ведь с современной техникой магические пассы иногда откалывают такие номера!
Двое бесшумно проникли во внутреннее пространство особняка и далее серыми тенями потекли по скошенной траве. Выходить на асфальт было неосмотрительно — так они будут заметны охране, а на фоне пожухлой травы два серых пятна выглядят более размыто.
Фигурные деревянные столбики перил широкого крыльца уже были над их головами, когда из дома вышел ещё один оранг в беретке.
Лён с Рипом прижались к земле и наблюдали, как рыжий громила, не обращая на них никакого внимания, прошёл мимо. Что-то деловито бормоча себе под нос, он направился к стоящему поодаль простому кирпичному строению, на вид напоминающему сарай и никак не гармонирующему с нарядным домом.
Пока он там возился с ключами, оба лазутчика прошмыгнули в открытые двери.
Обстановка широкого холла была богатой — прекрасный паркет, обшитые дубом стены, пальмы в кадках, гравюры на стенах, красивые шторы, ковры на полу. Но на всём этом лежал отпечаток чужого присутствия: в ковёр въелся пепел, по углах валялись окурки, на лакированном столике лежали объедки, на портьерах грязные пятна от лап. Всё же оранги как были животными, так и остались ими.
Рип вдруг молча ткнул Лёна в бок, и тот увидел, как из боковой двери вышел худой человек в обтрёпанной одежде. Он с трудом тянул большой пластиковый мешок, наверно, с мусором. Человек, не видя их, дотащил свою ношу до двери и стал сволакивать по ступеням вниз. На пороге мешок зацепился за шпингалет и слегка прорвался, а из прорехи вывалилось что-то.
Когда человек миновал холл, Лён и Рип бросились к этой вещи и поняли, что на паркете лежит ребро с остатком позвоночной кости. Детское ребро.
— Совсем, как в Сидмуре? — зло спросил Лён, глядя на Рипа.
— Да. — глухо отозвался Рип.
Но тут в холл вышел ещё один чернобереточник и тоже с автоматом. Он с аппетитом грыз берцовую кость с остатками мяса, и Лён вдруг отчётливо понял, что это тоже человечина, а не баранина.
Охранник вдруг остановился и повёл широким носом с раздувающимися ноздрями. Он явно их учуял и теперь пытался разобраться, где они прячутся.
— Кто здесь? — сипло проревел оранг, хватаясь за автомат. Он начал поворачиваться из стороны в сторону, ища врага. Пару раз повернувшись, он нашёл источник запаха — тот угол, где застыли Лён и Рип.
— А ну, выходи! — рявкнул охранник, нисколько не смущаясь тем, что перед ним было явно пустое пространство.
Дуло автомата было направлено прямо на них, хотя видеть лазутчиков оранг не мог. Доставать автомат со спины было поздно — зверь тут же заметит движение, хотя и увидит лишь размытое пятно. Но, судя по его возбуждённому виду, не задумается пустить в ход оружие. Он уже по-свинячьи двигал носом и таращил круглые бешеные глаза, как Лён вдруг понял, что охранник боится. Да, боится! Они боятся своих врагов!
Рип замер, неотрывно глядя на охранника, а Лён сосредоточился и стал вызывать огонь. До этого ему удавались лишь фокусы, и большая часть его огненной магии годилась разве для цирка. Но в этот раз всё вышло иначе.
Тонкая огненная стрела пробежала по ковру к ногам оранга и быстро выросла в пляшущие алые языки. Пламя стремительно обежало косматую фигуру и страстно приникло к длинным ногам зверя.
Шерсть вспыхнула мгновенно, охватив огненным объятием высокую фигуру. Оранг дико заорал, отбросив автомат и принялся метаться по холлу, сбивая вазы с засохшими цветами, журнальные столики. Очень скоро его тело перестало биться и замерло, лишь синие огоньки ещё бегали по чёрному трупу.
— Вот это да! — ошеломлённо проронил Рип, глядя сумасшедшими глазами на Лёна.
— Я и раньше убивал мразей, а то не знаешь! — обронил тот.
— Конечно! — убеждённо подтвердил Рип. — О тебе на Селембрис легенды ходят. Но, я думал, ты используешь дивоярский меч.
— Всему своё время. — бросил Лён.
В это время в холл вернулся человек, который выносил мусор. Увидев обгорелый труп, он задрожал и стал в ужасе оглядываться. Потом стремглав бросился прочь.
— Мы заберём это. — сказал Лён, поднимая автомат охранника.
— Давай я понесу. — с готовностью подскочил Рип.
Лён заколебался, глядя в эти честные глаза, с восхищением взирающие на него, и отдал Ванону автомат, предварительно изъяв магазин. Не доверял он Рипу.
Тут дверь опять грохнула, впуская того охранника, что шатался к кирпичному сараю. Оранг шёл не один — перед собой он подталкивал дулом автомата мальчишку лет шести. Ребёнок шёл, как идут на казнь — с остановившимися глазами и безвольно опущенными руками.
— Иди. — сказал ему охранник, подталкивая по направлению к дверям, в которых исчез человек. — Пусть тебя пожарят на гриле, да скажи, чтобы много не солили.
И тут он увидел автомат, висящий в воздухе посреди холла.
Он не успел что-либо предпринять, как оглушительная очередь из пустоты разрезала пополам его большое лохматое тело. Автомат без магазина брякнулся на загаженный ковёр и чей-то голос произнёс:
— Вот здорово-то!
Ребёнок осознал, что вокруг него происходит нечто странное. Он стал боязливо поворачиваться, отыскивая своего неведомого спасителя.
— Спрячься за диван, малыш. — сказал из пустоты добрый голос. — Мы обойдём дом и вернёмся.
— Скажи, мальчик. — заговорил второй голос. — Кто из ваших тут есть?
Тот отрицательно покачал головой, видимо, ещё плохо понимая, что избег страшной участи.
Войдя на кухню — дверь, за которой скрылся человек, вела именно на кухню — Лён и Рип увидели кошмарную картину. Над очагом коптились части человеческих тел — руки, ноги, рёбра. И всё это были в основном детские тела. В стороне лежало на подносе грудой жареное мясо, а рядом — варёное. На всякий вкус. Видимо, обитатели этого особняка предпочитали нежное детское мясо.
