Виктория Дьякова - Наследники Борджиа
В то время на другом континенте, за синим-синим морем, в ущелье Ронсеваля, совершал свой подвиг граф Роланд, и оплакивал гибель его Великий Карл, король франков. А кометы и метеоры в небесах над городами и селениями возвещали верующим о несчастиях Святой Земли и о великом городе, взывающем из мусульманского плена о помощи. И плыли с запада на восток столкнувшиеся между собой кровавые облака, и слышался грохот небесной битвы в зареве над Европой, и проносились зловещей стаей видения кровавого меча, Святого Града с порушенными башнями и сражающихся рыцарей в небесах. Герои-мученики былых времен вставали из могил, взывая к отмщению. И проступали бурые пятна на Солнце, и соколы, распластав свои крылья, устремлялись на Восток, предвещая великую битву Востока и Запада. Святые пустынники-монахи, прозревшие желание Бога взять под защиту ратников своих, выходили из своих укрытий к народам, провозглашая благую весть. Римский апостолик с высочайшего престола призвал государей и простой люд послужить Богу Живому и освободить Гроб Иисусов от власти иноверцев, обещая им прощение грехов и все блага Азии.
И продавали сирые свое небогатое имущество, жаждая вступить «на стезю Господню», и выжигали на тощих телах своих кресты. Шли с дубинками, с косами, топорами. Часто с женами и детьми в придачу, не оставляя себе никакого пути назад — только вперед, во славу Господа. Кто пешком, кто на двухколесных тележках, запряженных подкованными быками. Толпы бедняков-тафуров стекались во Францию со всей Европы. От города Клермона, от Овернских гор, где монахи-отшельники раздавали подвижникам красные тряпичные кресты на одежду, пролегла их нелегкая дорога к Константинополю. Из-за красных крестов на одеяниях их стали называть подвижников крестоносцами. Святой Петр Пустынник возглавил их отряды.
И шли они долгой дорогой на Восток, ведомые тщедушным человечком верхом на тощем муле, одетым в шерстяные лохмотья на голое тело. Но трудности не пугали их. Они готовы были выносить и холод, и зной, и жажду, и голод. Иерусалим вызвал о помощи! И по сравнению со страданиями Сына Господа и Святого Града Его — что значили их несчастья!
Невиданный энтузиазм прокатился и среди знатных воинов. Забыв о взаимных распрях, бароны и принцы вооружали свои армии. Самые знаменитые из рыцарей считали за честь выступить в Святой поход. Герцог Нижней Лотарингии, Готфрид Арденнский, владетель Булони, ведший родословную от Каролингов, первым, собрав вассалов, устремился на Восток. Его примеру последовали итальянцы. Увидев, как идут мимо владений его французские рыцари, наследник отважных норманнов, герцог Тарента и Сицилии Боэмунд разорвал свой алый плащ и стал раздавать кресты всем желающим присоединиться к его отряду. Герой освобождения Испании от мавров, герцог Южной Франции Раймунд де Тулуз призвал к себе рыцарей Бургундии, Гаскони, Оверни и Прованса. Снарядив большинство из них за свои деньги, богатый сеньор двинулся через Альпы к Адриатике и Византии. Его сопровождали жена, принцесса Эльвира Кастильская, и самый воинственный из епископов Франции, папский легат Адемар де Пюи. Младший брат французского короля Филиппа Первого, сир Гуго Вермандуа, старший сын Вильгельма-Завоевателя, герцог Нормандии Роберт, графы Блуа и Шартра вели отряды воинов из Северной и Средней Фландрии и соревновались за право нести знамя святого Петра, которое вручил крестоносцам с благословением римский апостолик Урбан Второй.
Никто не знал, что ждет их впереди, за морями и горами. Но исполненные отважного благородства сердца не страшили никакие испытания. В отряде герцога Тарентского ехал к Иерусалиму прославленный своей львиной отвагой двадцатилетний племянник Боэмунда Танкред. Честолюбивые мечты тайно сжигали сердце юного рыцаря. Не имея собственного удела, во всем зависимый от своенравного дяди, он елал на Восток, чтобы возвыситься, он ехал, чтобы покорить и царствовать. Он ехал, чтобы найти сокровища и разбогатеть. Он не сомневался, что копи золота, серебра и драгоценных камней дожидаются его в древнем городе. Но пересекая Босфор, он даже не мог вообразить себе, что найдет сокровища, не сравнимые даже с его дерзостной фантазией. Они дожидались его тысячелетие.
Дорога крестоносцев по Анатолии и Сирии оказалась нестерпимо тяжелой. Скалистые горные хребты чередовались с бескрайней пустыней. Лошади гибли. Рыцари спешивались и пересаживались на верблюдов. В повозки со снаряжением запрягали козлов, овец и даже собак. Женщины, истомленные невыносимым жаром солнечных лучей и раскаленной почвы, бросали на месте новорожденных детей, не зная, как спасти их, и часто в помешательстве оставались рядом с ними, корчась на проезжей дороге от ужасных страданий. Мертвые и едва живые еще младенцы валялись по всему пути крестоносцев, их по ночам съедали гиены и шакалы, растаскивали ястребы и вороны. Мужчины едва передвигали ноги, но вынуждены были постоянно отбиваться от наскоков пестрой сарацинской конницы и ни на секунду не расставались с оружием. Болезни косили пилигримов. Бедняки гибли тысячами.
Не миновали страдания и знатных господ. Папский легат Адемар де Пюи умер от голода под крепостью Антиохия. Не выдержав трудностей, бежал, забыв о божественных снах, проповедник Петр. Погиб от сарацинских стрел любимый сын Тулузского сеньора. Провизия кончалась. И бароны и тафуры на равных питались мясом погибших коней, ели проваренные веревки и кожаную сбрую. Немногие были способны выдержать такие испытания. И многим показалось, что вот таков и есть он, ад. И спекшимися, надтреснутыми губами трубадуры еще пытались произносить слова баллад и перебирать слабеющими пальцами струны лир, чтобы поднять поникший дух воинства.
Я видел толпы голых душ в пустыне,
Все плакали в терзанье вековом.
Но разной обреченные судьбине
Кто был повержен навзничь, вверх лицом
Кто съежившись, сидел на почве пыльной,
А кто сновал без устали кругом.
И медленно слетали над пустыней
Дождь пламени и искр с нагорных высей…
Так бы и окончился бесславно их поход, но явился однажды во сне невзрачному монаху Пьеру Бартеле-ми святой апостол Андрей и указал на место, где был спрятан с древних пор наконечник Святого Копья, поразившего Господа. А когда отрыли тот наконечник, увидели все, что указывает он на Иерусалим. И снова, собрав мужество в кулак, выступили рыцарские армии к Святому Городу. Господь вознаградил их героическую стойкость. Захватив Вифлеем, колыбель Христову, отряды пилигримов после почти трехлетнего пути увидели с окрестных холмов башни Иерусалима. Радостные крики: «Монжуа!» потрясли округу. Расположенный на высоком плато, священный город был окружен пропастями с трех сторон, и открыт только с севера.
