Кэрол Берг - Разоблачение
Я вздохнул и уселся на собственные пятки. Изображение не давало мне однозначного ответа. Оставались тысячи возможностей. Но была и надежда. Конечно надежда.
Прошло много времени. Я даже не заметил, что спорщики затихли. Балтар молча возился у огня, готовя какую-то еду, а Фиона сидела на полу рядом с мозаикой и, опустив голову на колени, разглядывала меня.
– Ну и что ты увидел в этих дурацких картинках? – Ее голос звучал совсем не так, как можно было ожидать после ее гневных тирад. В нем слышалась усталость.
– Ничего, кроме новых вопросов, – ответил я. – То, что мы создали демонов, очевидно, но почему они так странно влияют на Блеза и остальных? Демон ли подталкивает их к безумию или заставляет переходить в обличье животного? Или они сами чувствуют тягу к этому? – Я прикоснулся к изображению женщины-оленя, проходящей сквозь Ворота.
– Мне ясно, что превращение заложено в их природе. Это мы устроены неправильно.
– Ты такой же ненормальный, как и он. – На этот раз обвинение прозвучало почти дружелюбно.
Балтар и Фиона пришли к соглашению. Наверное, они поняли, что ни один из них не отступит от своих убеждений и дальнейшие споры не имеют смысла. Сам я тоже смертельно устал, и, когда старик предложил нам черствый хлеб и жидкую ячменную похлебку, я не нашел в себе сил отказаться. Они с Фионой продолжали беседовать, на этот раз о повседневных вещах: о течении реки, о дичи и поставляемом на остров ежегодном запасе – платой Гильдии Магов Дерзи за его преступление. Они совершенно забыли о том, что волновало нас несколько часов назад. Я помнил. Мои глаза и мысли не отрывались от мозаики, следили за изгибами фигур, пытаясь найти разгадку, проникнуть в мысли тех, кто создал это изображение. Когда я утишил похлебкой жалобы желудка, то снова вернулся к подробному изучению мозаики и смотрел, пока мои глаза не заболели, а мысли не начали в двадцатый раз идти по тому же кругу. Тогда я завернулся в плащ и заснул прямо на мозаике.
И сон, конечно же, посетил меня снова. Я спал, видел сон и в то же время думал, не вызвана ли особая яркость образов тем, что я сплю в месте, богатом мелиддой. В эту ночь я умирал и возрождался сотни раз, мои руки и ноги замерзали, внутренности ворочались, глаза слепли, дыхание прерывалось от страха и темноты. Я видел того, в черном и серебряном наряде, командующего своими воинами. Но когда я проснулся туманным утром, уже знал ответ.
– Скажи мне, старик, что снилось Пендролу? – Я растолкал Балтара, лежавшего на подстилке из опавших листьев, с трудом удерживаясь, чтобы не взбодрить озадаченного старца пощечинами. – И всем остальным, встречавшим подобных демонов?
– Замок, – пробормотал он. – Пендролу снился замок в снегах, и он хотел попасть в него. Катору, одному из Смотрителей, тоже снился замок. Он записал свой сон. То же самое, что и у Пендрола. Странно, но это так. Феллид исчез вскоре после битвы. Кто-то говорил, что он ушел на север.
– А у них упоминались существа из замка, призраки, прекрасные и гордые, которые не замечали их?
– Да, да. Пендрол говорил о них. – Старик сел и поскреб затылок. – А что?
Сны… сны о сопричастности. Желание попасть в этот замок в скованной льдами земле. Эти рей-киррахи пытались сказать нам что-то, подтолкнуть нас к чему-то. Как мы всегда и боялись, демоны нашли к нам дорогу. Но не для того, чтобы наполнить нас страхом и безумием, а чтобы сообщить нам о загадке, которую мы должны разгадать. Но почему? Я не верил, что все это ради того, чтобы уничтожить нас.
– Пендрол чувствовал, что его изнутри пожирает тьма, он видел, как отряд призраков выходит из замка и уходит в пургу, где его ждет некий человек? Тот, кто, как он знал, был воплощением зла, могучим и властным, одно прикосновение которого могло уничтожить?
Балтар задумался:
– Нет. Не помню ничего такого. Ни у кого из них. Их пугал сон, пугало собственное желание попасть в замок. Но не существа в самом сне. Они их совсем не пугали. Пендрол говорил, что они прекрасны.
В моем сне страшными были только человек в буране и тьма, заползающая в меня, когда я не мог попасть туда, куда хотел.
– Боги, все совпадает! – Я вскочил на ноги и забегал по полу, дергая себя за волосы. Я нашел недостающее звено. Я ясно видел его. Пендрол и Катор не поняли, потому что они не знали Блеза.
Фиона поднялась в храм, выйдя из утреннего тумана:
– Что совпадает?
– Ответы на загадки. Кто эти дети. Почему мы с трудом заставляем себя убивать демонов. Почему демоны ищут тепла и жизни. Что такое испорченность и нечистота и почему нам приказывали соблюдать осторожность, чтобы демоны не нашли путь в наши души. – Мое лицо пылало, кровь бурлила в жилах. – Мы не создали демонов, Фиона. Демоны – часть нас самих.
– Ты ненормальный!
– Они часть наших душ, часть, оторванная от них магией. – Я упал на колени перед мозаикой, слова теснились у меня в голове, идеи рождались и умирали, сменяясь другими, мир менялся у меня на глазах, как когда-то менялся у меня на глазах Блез. – Посмотри сюда. Превращение. Это часть их жизни. Такая же, как приготовление еды или рождение детей. И Ворота… – Теперь, когда я догадался, что это, я замечал призрачные прямоугольники повсюду. – Они легко проходили через них, живя в двух мирах: одном таком же, как и наш, и другом, где все иначе… наверное, такой как у Блеза. И еще вот это. – Я указал на утерянный фрагмент в картинах, изображающих страшный магический обряд. – Мы должны узнать, что было на этом месте, тогда все, наверное, обретет смысл. Но что бы там ни было, люди напуганы тем, что сотворила магия. Посмотри на них в следующей сцене. Это первый раз, когда никто из них не превращается. Ворот нет. Другого мира больше не видно. И эти чудовища, которых мы называем демонами, стоят отдельно. Все свершилось за один миг.
– Ни за что! – воскликнула Фиона. Она отшатнулась от меня и помотала головой, ее лицо вспыхнуло. – Ты никогда не убедишь меня, что я демон.
– Ты не демон. Нет. Разумеется нет. Но ты не целая. Так же как и я. И Исанна или Талар. Никто из нас. Только дети. – Мой сын. Знакомый мир рушился у меня под ногами, осталась только одна мысль: мой сын родился таким, каким и должен был быть. – Мы всегда утверждали, что рей-киррахи незлые по своей природе, они только ищут тепло и жизнь. В Свитке говорится, что зло есть желание обладать чужой душой, и именно поэтому мы отправляем их назад, вместо того чтобы убивать. Как ты не понимаешь? Они такая же часть нас самих, как наши руки и ноги, как наше сердце, наши желания, и в снах, когда мы видим их, мы понимаем это. Тысячу лет назад нас разлучили, – я постучал по изображению пяти магов, творящих заклятие, – и эти пятеро хотели, чтобы мы никогда больше не воссоединились. Подумай о законах, по которым мы жили. Вспомни о наших страхах, которые в нас вбивали с детства. Они не зря не верили нам, и они уничтожили все, чтобы мы никогда не узнали, кем мы были. – Мое убеждение, что мой сон – предупреждение, росло и крепло. Предтеча. Все это как-то связано с пробелом в наших знаниях, там кроется причина всего.
