Юлия Галанина - От десятой луны до четвертой
По широкой спирали в парящем полете мы отправились обратно к земле. Эту последнюю мелодию я определила бы как странный драконий вальс. Дамы приглашают полетать кавалеров…
…На холме, возле кучки моей одежды, сидел встревоженный Нож.
Когда мы спланировали сверху на холм, он с интересом оглядел и меня, и дракона и спросил:
– Это что, древний культ или новомодное развлечение?
– Ох, не спрашивай! – охнула я, спрыгивая на колючки и камни. – Дай мне одежду и отвернись.
– Ага, – сказал Нож, поворачиваясь спиной. – Недаром Светлая послала меня приглядеть за тобой, не дав и куска проглотить. Я уж и не рад, что увидел, чем ты занимаешься.
"И ты отвернись", – сказала я дракону.
Дракон, волоча хвост по земле, подошел к Ножу и стал рядом с ним, рассматривая ту же группу камней на противоположном холме.
– Да ничем я не занимаюсь, – сказал я вслух Ножу. – Ты думаешь, я тут по собственной инициативе в таком виде круги наворачиваю?
– Ага, – сказал Нож, косясь на дракона. – Еще интереснее. Тогда похоже на совращение несовершеннолетней.
И вдруг он чуть не подпрыгнул на месте: дракон, видно, снизошел-таки до разговора с ним.
Я уже и оделась, и почти распутала спутанные ветром волосы, а они все стояли и стояли, пялясь на камни. Все понятно, солидный мужской разговор, женщины могут отдыхать.
– Что вы наразведывали? – спросила я громко, чтобы тоже стать участником беседы.
– Авангардный отряд недалеко, – повернулся Нож. – Ищут нас мобильными конными группами, основная масса тянется позади. Очень целеустремленные. Но сегодня можем еще жить спокойно, – тут речушка рядом, в Плеть впадает. Они встали на той стороне и в темноте штурмовать ее не полезли.
"Это хорошо! – сообщил дракон, потягиваясь, свивая шею и поигрывая хвостом. – Спокойной вам ночи".
"Ты куда?" – удивилась я.
"Я наконец проголодался", – ответил дракон и улетел.
Нож на холме оказался очень кстати – без него я не дошла бы до лагеря, так резко на меня навалилась усталость.
Он довел меня до рощицы, где я, уже не раскрывая слипшихся глаз, упала рядом с сестрой на какую-то подстилку и ухнула глубоко-глубоко в колодец сна, замешанного на сильной, но приятной усталости.
Первое, что я увидела, проснувшись поутру, – громадный военный барабан, внушительное сооружение из числа тех, что возят в специальных телегах и бухают в них колотушками размером с хорошую лопату.
"Ну все, – подумала я спросонья. – Нас захватили…"
Но открыв глаза на максимально возможную широту, я убедилась, что кроме барабана никаких других следов присутствия среди нас захватчиков нет.
Дракон сидел на вершине холма каменным изваянием.
Нож, поглядывая на барабан, варил в гордом одиночестве посреди спящего мертвым сном лагеря первую порцию утреннего чая.
– Доброе утро! – поздоровался он. – Не спится?
– Это что? – спросила я. – Доброе утро.
– Это барабан, – удовлетворил мое любопытство Нож. "Ты приволок?" – напрямую спросила я у дракона. "Я", – отозвался с холма дракон.
"Зачем?"
"Сама догадайся".
Пока я гадала, чай вскипел.
Вручив мне чашку с дымящимся чаем и отставив котелок в сторону, Нож танцующей походкой пошел к лежащему на боку барабану. В руке у него был обоюдоострый клинок.
Им он резко вспорол кожу, натянутую на обод барабана, и, ведя клинок по краю, отделил ее.
"Тебе понадобились новые заплаты?" – спросила я у дракона в промежутках между двумя глотками.
"Не угадала", – довольно ответил дракон.
– Авангард, надо полагать, нас больше не преследует? – поинтересовалась я у Ножа, который деятельно изучал внутренности барабана.
– Как догадалась? – отозвался он из барабанных глубин.
– С трудом.
– Ты почти такая же умная, как и Светлая, – сообщил Нож. – Вот что значит наследственность.
– Осталось решить, комплимент это или оскорбление.
– Это признание в любви.
Нож забрался в опрокинутый барабан почти целиком, только ноги торчали наружу.
"Ты же людей не ешь? – спросила я у дракона. – Мы же невкусные?"
"Там были еще и кони, – уточнил дракон. – Людей я просто убивал. Довольна?"
"Довольна. Наешься еще всякой дряни, придется тебе и правда слабительное варить".
Нож вылез из барабана и, вытирая руки о штаны, сказал:
– Осталось только ручку к нему приделать, и все, можно лететь.
– Так это в качестве корзины? – наконец-то догадалась я.
"Я думал, к обеду только поймешь", – сострил сверху дракон.
"И ты уверен, что поднимешь это сооружение вместе с людьми? – недоверчиво переспросила я. – А за холмом тебя кострами обкладывать снова не придется?"
"Теперь подниму!" – уверил меня дракон.
Сколько же лошадей надо было слопать, чтобы так быстро набраться сил?
– Нас совсем-совсем не преследуют? – переключилась я на Ножа, который в силу человеческого происхождения должен был точнее разбираться в обстановке.
– Нет, я бы сказал только "совсем не преследуют", – налил себе чаю довольный барабаном Нож. – Деморализованы передние части, но за ними идет армия.
– Легион?
– Ага, станет тебе Легион за кучкой мятежников гоняться. У него и в столице дела есть. Это зарабатывают себе прощение остатки Левого Крыла. И они попытаются нас дожать, у них выхода нет. Но твой крылатый друг сказал, что шансы оторваться сейчас неплохие. Хочется ему верить, потому что хоть желание донести Светлую на руках до родины у меня и огромно, но силы, увы, не те. И я не умею быстро бегать, быстрее конных разъездов.
– Но основная же масса пешая?
– Когда тебя нагонит десяток вооруженных до зубов всадников, тебе будет все равно, что позади них на тысячу человек приходится всего один приставленный к кухне осел.
– Ты жизнелюб.
– Стараюсь.
Лагерь потихоньку просыпался. Заспанные сопротивленцы шли к ручью умываться, а затем присоединялись к нам.
Ручку к выпотрошенному барабану очень скоро приделали, теперь полет для четырнадцати человек должен был пройти в более комфортабельных условиях.
Глава сороковая
МЫ ВЫЛЕТЕЛИ В ЧАС РОСОМАХИ…
Мы вылетели в час Росомахи, и уже к часу Петуха Плеть осталась только воспоминанием: ей нужно было еще долго течь на запад, пересечь Хвост Коровы и только потом круто свернуть к югу. Дракон же летел по прямой.
Мы летели, но куда?
В Ракушку, разумеется, но можно подумать, там нас ждали с праздничным обедом. В Ракушке расквартирован гарнизон вполне лояльный правительству, то есть на данный момент Легиону. И он с радостью доделает то, что не смогли сделать в столице. А нас пятнадцать.
Насколько это было очевидно, настолько это было грустно.
