Олаф Бьорн Локнит - Пожиратели плоти
– Ну, это смотря чем они питаются, – осторожно заметил Ольтен. – Я бы не поручился за гостеприимство мест, населенных подобными животными…
Через приоткрытую каменную дверь, кряхтя, выбрался Конан и подошел к собравшимся у ворот спутникам.
– Я был наверху, обошел по коридору крепость, – сообщил киммериец. – С другой ее стороны есть смотровая площадка. С нее я разглядел у самого горизонта что-то темное, похожее на горы. Оттуда и явилась эта тварь, – Конан махнул рукой в сторону уползающего змееящера. – Горы – наше спасение, там должна быть вода. А то я видеть больше не могу этот мертвый песок! – и король выразительно сплюнул.
– В горы – так в горы. Не все ли равно, куда идти в этом чужом мире, Ваше Величество, – с тоской сказал Эсканоба.
– Ну, ты раньше времени нас не хорони, – буркнул Конан. – Если человек силен и не дурак – он выберется из любой заварушки, клянусь Кромом! По крайней мере, я раньше всегда выбирался, – пожав плечами, добавил киммериец.
Остальные участники отряда в это время продолжали задумчиво смотреть на место кладки чудовищного змееящера.
– Интересно, а съедобны ли его… ее яйца? – выразил общую мысль Шеки, вожделенно потирая руки.
– Давайте сходим туда, и я проверю! – немедленно встрял Тао, всегда чутко реагировавший на разговоры о еде.
– Неплохая мысль, малыш, – Конан одобрительно почесал Тао за ухом. Сгрудившиеся у ворот изголодавшиеся путники кинулись было к месту кладки, но король окриком остановил их.
– Со мной пойдут Шеки, Эсканоба и… и ты, – Конан ткнул пальцем в Ларго. – Остальные – сидите в крепости и дожидайтесь нас. Нечего всем вместе по неизвестной земле шляться, не дома!
Проследив взглядом за удаляющейся четверкой, впереди которой, облизываясь на ходу, бежал Тао, Вайд отправился обратно в зал. Рядом с лежащим мастером он обнаружил Чепозуса, который рассказывал Энгусу очередную нескончаемую повесть о собственных подвигах, стараясь на свой манер развлечь больного. Вайд безнадежно попытался вызвать Лабиринт – но с тем же успехом он мог бы наладить беседу с самкой змееящера.
Вскоре снаружи послышались возбужденные голоса. Вайд решил, что вернулись охотники за яйцами – но через дверь просунулся сияющий Тандиль, тащивший что-то в вытянутой руке.
– Пока командование в пустыне еду добывает, мы тут тоже без дела не сидим! – в круглых глазах молодого гвардейца светилась гордость. – Смотрите, что я поймал!
В руке Тандиля бессильно свисало животное размером с кошку. Его беловатый мех был весь в песке, передние лапы с плоскими широкими когтями напоминали кротовьи, морда с маленькими заплывшими глазками и острозубой пастью казалась достаточно непривлекательной.
– Они под землей живут, – сообщил Тандиль. – А эта вылезла к источнику, тут-то я ее и схватил. Еще укусить меня успела, прежде чем я пристукнул ее, Сетово отродье! – гвардеец продемонстрировал маленькие точки от острых зубов на ладони с таким видом, словно это было боевое ранение.
– Существо любопытное, хотя и не очень аппетитное на вид, – вежливо пробормотал мастер Энгус.
– Ничего! Сейчас наберем дров, разведем костерок, поджарим эту зверюшку – и ты, уважаемый Энгус, мигом уплетешь свою долю! – Тандиль бережно уложил свою добычу на чей-то плащ и, набрав охапку валявшихся в зале деревянных обломков, выбрался во двор.
Вайд потерянно побродил по залу, надеясь увидеть что-нибудь интересное, затем подошел ко входу в темный тоннель и даже сделал несколько шагов вглубь – но последовать дальше в полной тьме не решился. Тут ему попалась на глаза тушка пойманного Тандилем животного и, наклонившись, он оглядел зверька. В приоткрытой в предсмертной судороге пасти выделялись передние зубы, длинные и слегка загнутые назад, как у змеи. Ощутив смутное беспокойство, Вайд лезвием своего метательного ножа потрогал основание верхних зубов животного. На светлом металле задрожала темно-золотая капля. Вайд похолодел от пронзившей его догадки.
Во дворе крепости что-то громко обсуждали, Вайд различил звучный голос Конана. Выскочив наружу в поисках Тандиля, он увидел вернувшихся короля со спутниками.
– Разрази Кром всех местных тварей и эту громадину в первую очередь! – в сердцах говорил киммериец. – Эти проклятые яйца затвердели настолько, что, как я ни колотил по ним мечом, ни одно даже не потрескалось! – и Конан с видимым трудом швырнул на песок белесое яйцо размером с голову ребенка, покрытое чешуйками и засохшей слизью с прилипшими к ней песчинками. – Вот, можете сами попробовать!
Принц Ольтен наклонился и постучал кулаком по чешуйчатой поверхности.
– Словно камень, – подтвердил юноша с оттенком разочарования и провел пальцем по длинным и глубоким царапинам, оставленным на боку яйца мечом Конана. Тао горестно вздохнул.
Вайд огляделся и увидел Тандиля, сидящего на песке около крепостной стены. Рядом возвышались сложенные для костра обломки, откуда вился робкий белый дымок. Сам гвардеец с удивлением разглядывал укушенную руку.
– Посмотри, как распухло, – недоуменно сказал Тандиль, протягивая Вайду вспухшую и побагровевшую ладонь. – И голова почему-то кружится… От голода, что ли?
Вайду не раз приходилось видеть укушенных ядовитыми змеями людей. Взглянув на руку молодого гвардейца, он понял, что уже поздно принимать какие-то меры. Видимо, яд пойманного Тандилем зверька действовал очень быстро. Но все-таки Вайд вытащил кинжал и, прокалив его в слабом пламени костерка, одним движением рассек ладонь вскрикнувшего от боли и изумления гвардейца. Из раны хлынула кровь пополам с чем-то темно-желтым.
– В зале на полу лежит мертвый зверек, – бросил через плечо Вайд подошедшим товарищам. – Не трогайте его ни в коем случае! Тао, проверь, ядовито ли мясо – только осторожно. Пожалуй, яд этого животного пострашнее, чем у плюющейся кобры.
Глаза Тандиля округлились от ужаса.
– Так, значит… значит, я… – заикаясь, начал он.
– Не знаю, – хмуро ответил Вайд. Конан мрачно выругался, а Ларго сочувственно стиснул плечо пострадавшего соратника.
Слабеющего на глазах Тандиля уложили неподалеку от мастера Энгуса и накрыли всеми имеющимися плащами – его трясло от сильного озноба. Понюхав мясо зверька, Тао сморщился и решительно заявил:
– Это есть нельзя!
Тушку осторожно выкинули за крепостную стену. Тандиль стонал и беспрестанно просил воды. Опухоль на руке расползалась буквально на глазах, вскоре начался жар. Ольтен сидел рядом с гвардейцем и с виноватым видом смачивал его пылающий лоб водой из фляги, не зная, как еще можно помочь Тандилю. Остальные тоже находились в зале, не решаясь, как прежде, запросто выходить во двор, где водятся столь опасные твари.
