Татьяна Устименко - Сумасшедшая принцесса
– Сумасшедшая, как ты смеешь противостоять мощи Ринецеи? Удел твой будет печален, а смерть – мучительна. Как ты решилась ранить меня? Я демон Абигер, младший брат повелительницы. Клянусь, мы еще встретимся, и когда это произойдет – ты пожалеешь, что вообще родилась на свет…
Огвур бросился к лежавшему без сознания Лансу и нежно приподнял голову друга. Но глаза полукровки оставались закрытыми. Орк и Сугута осмотрели страшную рану, пересекавшую правое плечо несчастного. Мышцы оказались разорваны, ключица сломана, но рана не кровоточила. Ее поверхность почернела и запеклась, напоминая огромный ожог. Меня насторожило еще и то, что чернота разлилась и по груди, и по руке до самого локтя.
– Что с ним? – Я никогда не видела ничего подобного. – Он выживет?
Старый маг с сомнением покачал головой:
– Я читал в одном старинном манускрипте, что когти демонов выделяют ядовитую слизь, которая превращает в неизлечимую язву любую, даже самую маленькую ранку. Он будет умирать долго, пока яд не разольется по всему телу и не дойдет до сердца. Плохо, что в его жилах течет кровь бессмертных эльфов, которая не спасет вашего друга, а лишь продлит его агонию.
– Неужели ничего нельзя сделать? – почти всхлипнул орк.
Сугута снова жалостливо затряс седой головой:
– Спастись от Черной смерти можно лишь одним способом – рану нужно смазать слюной дракона, а самого раненого напоить драконьей кровью.
– Но в нашем мире больше нет драконов! – с отчаяньем напомнила я.
– Есть! – Голос барона выдавал страдания, переполнявшие его душу. – Недалеко от замка находятся Гномьи горы, в которых раньше располагались рудники этого народа, сейчас они заброшены. В этих горах обитает последний дракон. Именно ему на съедение Ринецея отдала мою похищенную дочь.
Глава 5
С горы открывался прекрасный вид на озеро. И кому, спрашивается, пришла в голову такая оригинальная идея – назвать эти скромные холмы Гномьими горами? Хотя, возможно, именно пресловутый трудолюбивый, но вороватый и жадный народец рудокопов и довел горы до нынешнего плачевного состояния. Рылись, рылись в поисках драгоценных камней, да и срыли горы до уровня невысоких холмов. Я хмыкнула собственным мыслям и продолжила расчесывать подсохшие волосы. Между холмов притаилось маленькое прозрачное озеро необычной каплевидной формы. «Слеза дракона», судя по надписи на моей карте. И чего это дракону вздумалось слезы пускать? Но, по правде говоря, если ты знаешь, что остался последним в целом мире, – можно еще не так разрыдаться. Я с удовольствием искупалась в озерке, прокручивая в голове крепко засевший каламбур – вот слезы уже нашлись, значит, и слюни должны быть где-то рядом. Только где же? Я приставила ладонь козырьком к глазам и осмотрела окрестности. Драконы живут в пещерах, но поблизости не наблюдалось ничего даже отдаленно напоминавшего пещеру. Потом снова опустилась на нагретый солнцем холмик и задумалась. Огвур порывался пойти со мной, но я предпочла оставить его рядом с так и не приходившим в сознание полукровкой. Эх, Ланс, Ланс. Перед тем как уйти, я нежно погладила длинные пепельные волосы и, не удержавшись, поцеловала друга в губы. Губы оказались холодными и сухими, нужно было поторопиться и достать необходимое лекарство. Может, Ланс и взбалмошный, и задиристый, но он меня спас. Сама я бы ни за что не успела увернуться от лапы демона. Надеюсь, мне еще представится возможность отомстить Абигеру за незаслуженные страдания храброго полуэльфа. Орк обещал провести все время, пока я буду отсутствовать, у постели Ланса. Правда, Огвур что-то там бурчал о неблагоразумности моего желания в одиночку искать дракона и о своем долге закрывать спину Мелеаны. Я лишь только широко распахнула глаза, уловив скрытый смысл его сентенций:
– С чего это ты взял, что я собираюсь убить дракона?
Орк вульгарно отвалил челюсть:
– А ты решила вести с ним дипломатические переговоры?
В ответ я улыбнулась как можно наивнее:
– Ну да. Расскажу жалостливую историю про ранение Ланса, и добрый дракончик пустит скупую слезу…
– Ага, и еще нацедит мензурку крови. – Огвур искоса глянул на меня и выразительно покрутил пальцем у виска. – До сего момента я был лучшего мнения о твоих умственных способностях, Мелеана.
– Я хочу убедить дракона, что пришла к нему с добрыми намерениями. Но для этого мне совсем не нужен здоровенный орк с секирой, отсвечивающий за моим плечом…
На этот раз задумался Огвур. Он долго скреб в затылке, видимо, просчитывая различные варианты предполагаемого поворота событий. Потом обреченно вздохнул:
– Наверно, ты все-таки права. Не верю, что даже с помощью Нурилона ты сможешь убить дракона. Остается одно – найти компромисс…
– Да, да, – хихикнула я. – Жаль, что маг из меня никудышный. А то, глядишь, все оказалось бы намного проще. Я просто превратилась бы в симпатичную драконицу, при виде которой дракон пустил бы целое море слюней.
На самом деле я и в мыслях не держала такой дикой задумки – убить дракона. Последнего дракона. Это выглядело бы хуже святотатства. Это было бы как… как потушить последнюю звезду, сиявшую на опустевшем небе.
Мы с орком сидели на стене и болтали ногами, перекинутыми через парапет. Тишина ночи всегда таит в себе что-то непостижимо загадочное. Нам стало так хорошо, что даже разговаривать не хотелось. Хотелось молчать. Именно молчание, как ничто другое, помогает понять душу близкого человека. Если когда-нибудь меня спросят – с каким человеком я предпочту связать свою жизнь, то я искренне отвечу – не с тем, который умеет слушать, а с тем – кто умеет молчать рядом со мной.
А потом Огвур принес гитару и молча сунул ее мне в руки. Я вопросительно приподняла бровь.
– Ну, не зря же ты ее постоянно возишь с собой, – просительно намекнул орк.
Я кивнула. Наверно, все то, что нельзя передать просто словами, можно выразить в стихах…
Звезды над нашими головами сияли теплым живым светом. Правда ли это, что души умерших уходят на небо по хрустальному мосту, построенному из звезд и наших земных деяний? А мост этот начинается на Ранмире, самой высокой горе страны эльфов? Струны гитары пели, словно плакали:
Прорезав тьму ночного мира,
Как заступив на важный пост,
Над горной крышею Ранмира
Восходит яркий звездный мост.
Небесный свод в земную сушу,
Посредством радужных оков,
Вливает он, как в тело – душу,
Среди безвременья веков.
И, натянувшись нитью звонко,
Он негасимою звездой
До смерти – каждого ребенка
С рожденья водит за собой.
Несложно этот мир устроен,
И всем нам в жизни повезло,
Что сами путь на небо строим,
Вплетая в мост добро и зло.
А если счастья ты добился,
Услышь ушедших голоса.
Из их сердец он и родился —
Мост, уводящий в небеса.
Огвур улыбался, но тревожное выражение так и не ушло с его лица. Он долго стоял на крепостной стене. Губы тысячника беззвучно шевелились, наверно, моля о помощи своих, не ведомых мне, орочьих богов. Я ушла пешком. Еще не хватало, чтобы Бес переломал себе ноги на крутых горных склонах, которые оказались вовсе не крутыми. И по этим-то склонам я и блуждала два последних дня, безрезультатно разыскивая логово дракона. Веры в слова барона становилось все меньше, а тревоги за жизнь Ланса, по моей вине получившего ужасные раны от когтя демона, – все больше. Кроме того, меня терзала непонятная тоска по Генриху, переживания за судьбу Тима и теплое подрагивание волшебного кулона, непрерывно посылавшего слабый призыв Саймонариэля. Да и день подходил к концу. Кривые тени, отбрасываемые склонами холмов, темнели и удлинялись. Налетел прохладный ветер, вызвавший сетку ряби на прозрачной поверхности озера. Я зевала и терла глаза, испытывая непреодолимое желание свернуться клубочком прямо здесь, на нагретом склоне холма, и погрузиться в крепкий сон. Неожиданно я различила женскую фигуру в белом платье, медленно передвигающуюся вдоль кромки воды на противоположном берегу озера. Призрак? Женщина спустилась к воде и погрузила в волны маленький изящный кувшин. Призрак пришел за водой? Я помотала головой, прогоняя сонливость. Между тем призрак развернулся и стал подниматься по узкой тропинке, огибавшей один из холмов. Я торопливо собрала скудные пожитки и побежала следом, стараясь не терять из виду белого пятна, к счастью, довольно ярко выделявшегося на фоне сгущавшихся сумерек. Удручало то, что нас разделяла вся поверхность озера, и незнакомка опережала меня на значительное расстояние. Поэтому мне пришлось забыть о конспирации, летя во весь опор и производя изрядный шум. Женщина в белом завернула за склон холма и… пропала. Разгоряченная быстрым бегом, я выскочила на тропу и издала победный клич. Впереди зиял огромный лаз, уходивший под землю. Скорее всего, это и был нужный мне вход в обиталище дракона. Я уже собиралась поближе исследовать логово мифического чудовища, как негромкий шорох за спиной заставил меня насторожиться. Я попыталась обернуться, но что-то тяжелое, опережая мои движения, резко опустилось на затылок. Удар оказался сильным. Сначала перед глазами промелькнули красные и зеленые искры, а потом веки отяжелели и закрылись, погружая меня в темноту.
