Мэган Линдхольм - Заклинательницы ветров
– «Может быть»? – резкий голос Рибеке разбил хрупкую тишину, и от неожиданности зрение Дреша снова перехватило мозг Ки. – «Может быть»! Ты что думаешь, Дреш, мне можно бросить кость, точно голодной собаке? Или ты просто хочешь устроить так, чтобы мой долг тяготил меня еще больше? Я и так уже потеряла Меди. И вместе с ней – ее силу. И от этого мне тем более необходима та сила, которую накопил ты. Ибо у меня есть цель. Сама по себе я никогда бы не причинила тебе зла. Нет, я не стану препираться с тобой и не заставлю тебя теряться в догадках. Мои чувства к тебе еще не совсем умерли, Дреш. Но позволить им повлиять на мое решение вернуть Заклинательницам Ветров их подлинное предназначение?.. Чтобы я упустила дарованную мне возможность, позволив тебе опутать меня паутинами слов?.. Нет. Я сделаю то, что должна сделать, и чем скорее, тем лучше. Зачем продолжать эту взаимную пытку…
Тут Ки, ощутив, что руки вновь начали ей повиноваться, повернула голову Дреша в направлении Гриелии. И точно!.. Та сдвинулась!.. Хуже того: она стояла внутри круга. И торжествующе ухмылялась. Рука ее была воздета, в кончиках пальцев сверкала искрящаяся смерть. И целилась она – в Рибеке!..
Ки действовала быстро. Так быстро, что Дреш не успел перехватить власть над ее телом. Она швырнула голубое яйцо, метя Гриелии в голову. Швырнула со всей силой, порожденной отчаянием и испугом…
Дреш закричал, пытаясь предостеречь Рибеке, но крик предостережения тотчас сменился воплем ужаса: он увидел, как яйцо соприкоснулось с капюшоном предательницы. То, что было дальше, походило на кошмарный сон. Яйцо прошло сквозь лицо и череп Гриелии, не встретив видимой помехи, как стрела, угодившая в перезрелый фрукт. Осколки кости брызнули в разные стороны вперемешку с ошметками плоти, и Ки показалось, будто они зависли в воздухе, точно жуткое кровавое облако. Миновав начавшее оседать тело Гриелии, яйцо ударилось в стену.
Стена гулко взорвалась и исчезла, оставив после себя ревущее облако голубого огня. За ним была пустота.
Безжизненное тело Гриелии первым утянуло в дыру, в НИЧТО, заглянувшее в комнату сквозь пробитую стену. Маленькая предательница начала проваливаться в никуда, заставив Ки подумать о сломанной кукле, которую выбросили в бездонный колодец. А в следующий миг и ее саму поволокло туда же. Беспощадный вихрь подхватил ее и понес, и размахивающий руками торс Дреша полетел следом за ней. У Ки закружилась голова. Тело неуклюже обхватило ее обрубками рук. Руки чародея успели вцепиться в одну из ног, а голову Дреша она по-прежнему судорожно прижимала к себе. Так они все вместе и вылетели во тьму.
В памяти Ки запечатлелась Рибеке, смотрящая им вслед; в глазах Заклинательницы мешались мука и изумление. Потом их отнесло прочь, и стена комнаты сама собой затянулась за ними. Рибеке исчезла из виду. Ки и Дреш, кувыркаясь, летели в никуда. Некоторое время спустя Ки ощутила, что больше не дышит, но эта мысль лишь слегка обеспокоила ее засыпающий разум. Она еще подумала о том, что этот сон уже снился ей однажды. Да, вот они впереди, знакомые точки яркого света. Волосы Ки снова заклубились, касаясь лица, тревожимые неощущаемым ветром. Ки не чувствовала не то что страха – даже и интереса к окружающему. Она плыла сквозь беспредельную пустоту, держа в руках голову чародея, и тело чародея обнимало ее обрубленными руками. Ну и что? Будущее не волновало ее, ибо у нее не было ни прошлого, на которое она могла бы опереться, ни настоящего, чтобы вести отсчет. Ее вполне устраивало то небытие, в котором она пребывала, – ни усилий, ни мыслей, ни даже дыхания. Голова, которую она держала в руках, пыталась вмешаться, замутить своим волнением безмятежную чистоту ее души. Ки не собиралась этого допускать. Его мысли порождали всего лишь легкую рябь на поверхности, которая тут же и рассеивалась.
Тишина. Беспредельная тишина, и в сознании, и вовне.
16
Вандиенова упряжка лежала там же, где он ее оставил. Он посмотрел сверху вниз на скилий, мирно посапывавших в пыли, словно выводок щенят. М-да. Самые несносные твари, с которыми ему когда-либо приходилось иметь дело. Будем надеяться, что ему удастся заставить их шевелиться, когда придет решительный час. Пожав плечами и тяжело вздохнув, Вандиен направился обратно в таверну. Самое время позавтракать. Вандиен не привык заниматься делами в подобную рань, и в особенности на пустой желудок.
Повернувшись, чтобы идти, он увидел перед собой Заклинательницу Киллиан. Она стояла посреди переулка, и легкий ветерок шевелил ее бледно-голубые одежды. Глаза Заклинательницы были неотрывно устремлены на Вандиена. Голубой куколь окружал ее лицо жестким овалом, отчего ее глаза казались еще больше. Мягкий утренний свет тоже добавлял очарования, придавая ей совершенно девические черты. Тем более что на расстоянии легкую чешую трудно было рассмотреть. Кисти рук, выглядывавшие из просторных рукавов, казались слишком маленькими. Вандиен улыбнулся и подумал: ну прямо дитя, вырядившееся в материнское платье.
Заклинательница, однако, смотрела на него без улыбки. Потом раздраженно шевельнула рукой, и ветерок тут же унялся. Один-единственный жест, и наваждение растаяло бесследно: перед Вандиеном была не юная девушка, но Заклинательница Ветров. Вандиен ощутил, как мышцы живота медленно собрались в тугой узел. Подумать только, мгновением раньше он готов был сравнивать ее с ребенком. Какая глупость – утратить бдительность из-за смазливой мордашки!
– Утро стоит ясное, возчик, – сказала она. – Небо чисто, и с вершин холмов видно далеко-далеко…
Чудесный голос завораживал, но на лице приветливости не было и в помине.
– Верно, – коротко согласился Вандиен. И пошел ей навстречу, собираясь поскорей миновать. Чем дальше от нее, тем и лучше. Безопаснее. Но только он собрался ее обойти, как Заклинательница сделала быстрый шаг в сторону, загораживая ему дорогу. Пришлось остановиться, – не отталкивать же ее, в самом-то деле. И Вандиен остановился. Он стоял совсем рядом с ней, гораздо ближе, чем ему бы того хотелось. Но и отступать не собирался.
– Чего ты хочешь? – спросил он негромко, ровным голосом, не содержавшим и намека на обычную учтивость. Как-никак, перед ним была Заклинательница Ветров. У него не было ни малейшего желания навлекать на себя ее гнев. Но и ползать перед нею на брюхе…
– Нынче утром я гуляла по вершинам холмов, возчик. Кажется, я уже упоминала, насколько далеко оттуда видно в ясную погоду? – Ее голос лился, как музыка. – И сказать тебе, что я разглядела с холмов при ясном свете зари? Лодочку в море, возчик. Лодочку как раз над руинами храма, посвященного Заклинательницам Ветров. И только им одним. Знай, возчик: на какой-то миг я призадумалась, а не наслать ли мне какой следует шквал. Я ведь могла бы отогнать ту маленькую лодочку на много миль от берега. Так далеко, что у нее не хватило бы сил догрести обратно. Представь себе это, возчик. Представь хорошенько. Но я решила быть великодушной. Я сдержалась и не послала шквал. Я предпочла дождаться вечера, когда наступит Отлив и настанет нам время помериться силами. Я жду этого с большим нетерпением…
