Дэвид Геммел - Царь Каменных Врат
Перед концом работ Леппо придумал еще одну шутку и воздвиг на стенах укрепления из досок, а с внешней стороны бастионы гладко заштукатурили известью, чтобы врагу труднее было взбираться на них.
В середине каждой стены Леппо поставил по гигантскому самострелу Лейка; Лейк сам проверил их на дальность и быстроту и обучил двенадцать человек стрелять из них. У орудий сложили мешки со свинцовыми шариками и несколько тысяч стрел.
— Выглядит солидно, — сказал Торн Ананаису, — но все-таки это не Дрос-Дельнох.
Ананаис шел вдоль укреплений Магадона, намечая возможные линии атаки. Стены остановят кавалерию Цески, только полулюды взберутся на них без труда. Леппо сотворил чудеса, воздвигнув бастионы пятнадцатифутовой вышины, но этого недостаточно. Орудия Лейка будут сеять опустошение футах в тридцати от стен, но на более близком расстоянии станут бесполезны.
Торна Ананаис послал за две мили в долину Тарск. Торн ехал верхом, а следом за ним Ананаис отрядил двух бегунов. У Торна на дорогу ушло меньше пяти минут, у бегунов — около двенадцати.
Генерал находился в большом затруднении. Весьма вероятно, что Цеска одновременно нанесет удар по обеим долинам — и если падет одна, другая тоже будет обречена. Поэтому где-то между ними нужно поместить резерв, готовый заслонить собой намечающуюся брешь. Но стену можно проломить в одно мгновение, и подмога не успеет подойти. Сигнальные костры тут не годятся, ибо между двумя долинами высятся горы.
Леппо разрешил эту задачу, предложив трехсторонний способ сообщения. На горе поставили пост, который посредством зеркал или фонарей мог передавать сигналы в обе долины. Пятьсот человек, расположенные между долинами, получат сигнал и поскачут, как черти, в нужное место. Этот способ испытывали много раз, и днем и ночью, пока Ананаис не убедился, что лучшего добиться невозможно. После сигнала о помощи подкрепление прибывало на место через четыре минуты. Ананаис предпочел бы сократить этот срок вдвое, но был доволен и тем, что есть.
Валтайя отправилась в горы вместе с Райван — ее поставили заведовать лекарственными средствами. Ананаис страшно тосковал по ней и не мог избавиться от чувства обреченности. Он никогда не думал много о смерти — теперь эти мысли преследовали его. Прощаясь с Валтайей прошлой ночью, он чувствовал себя несчастным, как никогда в жизни. Он обнимал ее и не находил слов. Как передать ей всю глубину своей любви?
— Я... я буду скучать по тебе.
— Это ненадолго, — сказала она, целуя его в искореженную щеку и отводя глаза от безгубого рта.
— Ты смотри... береги себя.
— Ты тоже.
Он посадил ее на лошадь — тут к хижине подъехали другие путники, и он торопливо надел маску. Валтайя уехала, а он смотрел ей вслед, пока ночь не поглотила ее.
— Я люблю тебя, — с запозданием сказал он тогда. Он сорвал с себя маску и заревел во всю мочь: — Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ! — Слова эхом отдались в горах, и Ананаис упал на колени, молотя кулаками по земле.
— Черт, черт, черт! Я люблю тебя!
18
Тенака, Субодай и Рения опережали кочевников на час, и расстояние понемногу сокращалось: конь Тенаки, хоть и принадлежал к сильной дренайской породе, нес на себе двоих. На вершине холма Тенака заслонил глаза рукой и попытался сосчитать погоню, но это было нелегко, всадников окружало облако пыли.
— Мне сдается, их там не больше дюжины, — сказал он наконец.
— Могло быть и поменьше, — пожал плечами Субодай.
Тенака оглядывался, ища, где бы устроить засаду. В одном месте над тропой словно кулак навис каменный выступ. Тропа за ним сворачивала влево. Тенака встал ногами на седло и перескочил на камень. Недоумевающий Субодай пересел вперед и принял поводья.
— Езжай до того темного холма, а там сделаешь круг и вернешься опять сюда, — сказал ему Тенака.
— Что ты задумал? — спросила Рения.
— Добыть лошадку для моего раба, — усмехнулся Тенака.
— Поехали, женщина! — рявкнул Субодай и двинулся рысью вперед.
Рения переглянулась с Тенакой.
— Что-то мне не очень нравится быть покорной женщиной степей.
— Я тебя предупреждал, — напомнил он с улыбкой.
Она кивнула и поехала за Субодаем.
Тенака распластался на камне, наблюдая за погоней, — Субодай опережал их минут на восемь. Вблизи Тенака разглядел, что всадников девять, на них были козьи полушубки и круглые кожаные шлемы, отороченные мехом. Черные как ночь глаза на плоских желтых лицах смотрели с холодной жестокостью. У каждого — копье, за поясом — мечи и ножи. Тенака смотрел, ожидая, когда проедет последний.
Они проскакали по узкой тропе, замедлив ход у поворота. Тенака повис, поджав ноги, и камнем упал на последнего, ударив ему в лицо сапогами. Всадник вылетел из седла. Тенака свалился на землю, перевернулся, вскочил и поймал коня за узду. Конь застыл как вкопанный, раздув ноздри от испуга. Тенака огладил его и подвел к упавшему воину. Надир был мертв. Тенака надел на себя его полушубок, взял шлем, копье, прыгнул в седло и поскакал за остальными.
Тропа петляла то влево, то вправо, и всадники ехали не слишком кучно. Перед очередным поворотом Тенака подъехал поближе к тому, что скакал впереди.
— Эй, погоди-ка! — крикнул он. Тот натянул поводья, а остальные тем временем скрылись из вида.
— Чего тебе? — спросил надир.
Тенака поравнялся с ним и указал вверх. Тот задрал голову, кулак Тенаки врезался ему в шею, и он без звука выпал из седла. Впереди раздались торжествующие крики. Тенака с ругательством пришпорил своего конька, обогнул поворот и увидел Субодая и Рению лицом к лицу с семью надирами.
Тенака обрушился на врага, как гром, и копьем выбил одного из седла. Потом выхватил меч — и второй с криком свалился наземь.
Субодай с боевым кличем послал коня вперед и яростным ударом меча разрубил врагу ключицу. Надир зарычал, но не сдался и кинулся на Субодая. Тот пригнулся от взмаха меча и мастерски распорол противнику живот.
Двое всадников насели на Рению, вознамерившись хоть что-нибудь добыть в бою. Но она, свирепо оскалясь, прыгнула на первого, свалив его наземь вместе с конем. Она так быстро перерезала надиру горло, что он не почувствовал боли и не понял, отчего его вдруг одолела такая слабость. Рения взвилась на ноги с душераздирающим воплем, так напугавшим разбойников в Дренае. Кони в ужасе встали на дыбы, а ближний к Рении надир выронил копье и схватился за поводья обеими руками. Рения, прыгнув, стукнула его кулаком в висок; он выпал из седла, попытался подняться и в беспамятстве обмяк на земле.
Оставшиеся двое пустились наутек, а Субодай подъехал к Тенаке.
