Константин Кривчиков - Дочь Озара
— Значит, Зукуна кто-то убил твоей стрелой?
— Я думаю, что убил 'волк'. Тот, кто потом взял мой колчан со стрелами.
— Симон?
— Вряд ли он выжил, — следопыт покачал головой. Осторожно достал из-за пазухи костяную иглу. — Здесь на конце яд. Очень больной. Симон не выживет. В Зукуна стрелял другой. Тот, кто прятался в кустах и стрелял в меня.
— А зачем ты встречался с 'волками'?
Корос вздохнул:
— Сначала меня попросил Руник. Сказал, что якобы Зукун поссорился с Вироном, может начаться война. Вирон хочет решить проблемы мирно. Только Зукуну не надо говорить раньше времени, чтобы тот не рассердился и не помешал. Вот я и встретился несколько раз с 'волками', чтобы узнать, чего хочет Вирон. Я же сам из 'волков'. У меня там сестра и брат.
— А что такого сделал Зукун?
— Пообещал отдать Вирону твою Ваду.
Сиук привстал, но тут же взял себя в руки.
— Я не верю. Зукун не мог так поступить.
Следопыт осторожно пожал плечами. Раненная ключица давала о себе знать дергающей болью.
— Я тоже не верил. Но Уна подтвердила. Потому Зукун и хотел избавиться от Вады. Да он бы и от тебя избавился, если бы ты стал мешать.
Сиук помолчал, переваривая услышанное. Как после такого верить людям? Даже отец готов был пожертвовать им и Вадой. Ради чего? Ради власти в племени? Неужели власть имеет такое значение? Даже родственники предают. Чего же удивляться поведению дикаря? Кстати, о дикаре. Надо бы разобраться.
Юноша покосился на Дула. Тот вроде бы дремал, уткнувшись головой в колени.
— Ду-ул. Дул!
Дикарь испуганно поднял голову, похлопал ресницами:
— У?
— А чего это ты там, с этими глотами терся? Почему они меня связали, а тебя нет?
— Моя сама не знай. Наверное, они думай, что моя глот.
— А твоя кто? — от злости Сиук сам заговорил на дикарском диалекте.
— Чиво?
— Твоя говорю, твой… тьфу! А ты кто?
— У?
Сиук пошарил рукой по земле, подыскивая камень, но Корос его придержал.
— Слушай, Дул, — следопыт почти никогда не повышал голоса. — Вот когда вы у дерева стояли, где Сиук был привязан. О чем вы говорили?
— У?
— Чего эти глоты от тебя хотели?
— А-а… Они хотей убить Сиуку, а мой не давай. Моя говори — Сиук хороший, не надо его трогать.
— А зачем ты нож взял?
— Нож?
— Ну, да, резак этот.
— Резак. А-а… Они говоряй, убий Сиука. А моя говоряй — сам убий.
— Чего-чего?
— Моя говоряй — моя убий. А Сиука — не убий.
Глот шмыгнул носом, расчувствовавшись от собственных фантазий. Сиук посмотрел на Короса, тот озадаченно поднял брови. Он помнил, как один из дикарей замахнулся пикой, чтобы ударить Дула. Кто его знает, может Дул и не врет? Может, так и было — глот защищал Сиука?
Юноша подсел к глоту, потрепал его по голове:
— Ладно, не расстраивайся. Ты храбрый, почти как настоящий воин-варий… Знаешь, что? Сейчас я тебе сделаю прическу, как у настоящего воина. Тогда тебя уже никто с дикарем не перепутает.
— Это как? — Дул насторожился, ожидая подвоха.
— А вот так.
Сиук взлохматил дикарю голову с одной стороны, пытаясь собрать волосы в хвостик, и вдруг присвистнул:
— Корос, ну-ка, посмотри.
Следопыт подошел:
— Вот это да! Ну и уши.
— Как у Зукуна, правда?
Корос подвигал бровями:
— Нет, у Зукуна больше… были. У этого меньше. Но больше, чем у тебя.
Сиук машинально потрогал себя за ухо. Да, у него, наверное, меньше. Но все равно большие. Почти такие, как у Руника.
— Интересно, — задумчиво произнес Корос. — Почему у одних людей бывают одинаковые уши, а у других одинаковые носы?
— Не знаю… Может, потому что на всех разных не хватает? Дай шнурок.
Следопыт достал из колчана длинный шнурок из сухожилия. Сиук ловко, одним шнурком, завязал на голове Дула два хвостика.
— Обойдешься пока так. Возиться не охота. Почти на человека стал походить.
Дикарь, тяжко вздохнув, потрогал хвостики рукой. Эх, связался с этими вариями.
— Да уж, — хмыкнул Корос. — С таким воином не пропадаешь. Все враги сразу разбегутся. Было бы с кем воевать… Что с Вадой-то? Где вы ее следы потеряли?
Услышав вопрос, Сиук сразу помрачнел. Рассказал про то, как нашли у тоннеля браслет из ракушек.
— Значит, браслет, это последнее, что вы видели?.. Да, маловато.
Следопыт тоже помрачнел:
— Много времени прошло. Где же ее теперь искать?
Юноша развел руками.
— Я знай, где искай, — неожиданно подал голос Дул.
Головы вариев одновременно повернулись в его сторону:
— Что?! Чего ты сказал?
— Я знай, где искай Вада, — повторил дикарь сердито и обиженно. Пусть соображают, с кем имеют дело. Как бы эти растяпы без него обходились?
— Откуда?!
— Колдунья сказал. Вада рядом, у другой дикарь. Колдунья говорил — на том берегу. Мы — на том берегу. Значит, Вада здесь. Рядом. Надо искай стоянка.
Глава десятая. На волоске от смерти
Ихана с ненавистью посмотрела на чужачку, сплюнула и проговорила сквозь зубы:
— Скоро ты умрешь, уродина 'бледнолицая'. Никакие злые духи тебе не помогут.
Вада заплакала. Она пыталась держаться мужественно, но так страшно умирать среди этих дикарей, видя вокруг только злобные лица. Девушка с силой зажмурила глаза. События развивались стремительно, и положение варийки становилось все хуже с каждой минутой. А еще несколько суток назад она находилась на вершине популярности, и, казалось, ничто не сулит неприятностей…
На утро, после того, как Вада накормила дикарей супом, она сделала подарок Гару: копье с отличным наконечником из кремня. Девушка сама нашла подходящий ровный и длинный сук, обстругала и обровняла его со всех сторон. Затем прорезала отверстие и насадила туда на смолу тщательно оббитый наконечник. Снаружи, для прочности, разрез был стянут сухожилиями.
Гар, увидев новое оружие, запрыгал от радости. Затем, издавая воинственные вопли, сделал несколько кругов по поляне. Никто и никогда в общине не имел такого превосходного оружия. Мужчины и женщины подходили, рассматривали, щелкали в восхищении языками. Даже Боро неспешно подошел и взглянул, потом подержал в руке. Щелкать языком не стал, но единственный глаз сверкнул завистливо и злобно. Этот Гар получал явно не по заслугам.
Гар ушел выслеживать гиен, взяв с собой в напарники Маха. Гиены считались очень хитрыми и злыми зверями, но с новым копьем Гар ничего не боялся. Вада осталась на стоянке, Ахира попросила ее помочь выделать новую баранью шкуру. Умам собиралась шить зимнюю малису для вожака: с длинным подолом и рукавами. Такой одежды дикари шить не умели, но активное участие чужачки гарантировало прорыв на швейном фронте.
