Сергей Иванов - Похитители теней
– А батыры на что? Мы, понимаешь, строили, строили…
Пауки уже ретировались в ближнюю расщелину, ковыляя на оставшихся лапах. Втиснулись туда не без усилий, но, может, дальше она расширялась. Или там помещалось логово, с которым твари сроднились. Кстати, это братья или сестры? Скорее все-таки самки. Возможно, и деток вскармливают. А я взамен себя и Мишки подложил мамашам свинью, причем совершенно несъедобную.
– Ненавижу пауков! – сообщила ведьма, глядя вслед проигравшей команде.
– Мне они тоже не нравятся, – признался Светлан. – Наверно, причина в их несхожести с нами.
– Можно подумать, стрекозы – наши копии! Или бабочки, или крабы… Не-ет, собака зарыта не здесь.
– Может, не будем ее выкапывать? Речь о том, куда отнести этих хитрецов: к сапиенсам или монстрам?
– Вот когда станут вести себя по-людски…
– Это как? – заинтересовался он. – Как мы – с неандертальцами? Впрочем, зачем уходить на тридцать тысяч лет – мы и сейчас не лучше. Эдак оглядишься окрест и начнешь гадать, кто тут главный монстр.
– Ты не на той кочке сидишь, чтобы наезжать на людей, – заявила ведьма. – Твое дело: защищать их. А заодно и себя со мной.
– Как видишь, мои дела сильно расходятся со словами.
– Но душа у тебя возвышенная, верно?
– Я поэт, зовусь я Светик, – процитировал богатырь. – От меня вам всем… что?
– Капут, – прыснула Мишка.
– Именно.
Придавив ногой срубленную лапу, Светлан тщательно вытер лезвия о ее шерсть.
– Эта работа – по моему интеллекту, – сказал он, возвращая мечи в ножны. – Ну, кто там next?
– Ладно прибедняться-то, – откликнулась ведьма. – Опять обуяла скромность?
Переместившись на его плечо, она прибавила:
– Может, податься в зоологи? Тут такое раздолье!
– Затерянный мир, точно, – поддакнул Светлан. – И на фига мы его нашли?
Бросив последний взгляд на паучью расщелину, он вновь заспешил по следу Ла Гуса, увлекавшему все глубже под землю. И пока тропка вела как раз в направлении, которое показал Граль. Вряд ли ж эти двое сговорились… Или могли? И что за ловушку готовит Тиг?
Придержав девочку за колени, Светлан ощутил, что их сотрясает дрожь – от здешнего холода или из-за недавнего испуга… пополам с омерзением.
– Говорил тебе: оденься теплей, – проворчал он.
– А ты всегда это говоришь!
– Не заливай.
– Ну, время от времени, – поправилась Мишка. – Во всяком случае, пару раз было.
– По-твоему, ты не даешь повод? Тебе лишь дай волю!..
Ведьма фыркнула, заводясь с полуоборота.
– Ну да, под одеждой я голая, – бросила она. – А все, положенное женской особи определенных годов, у меня в наличии. И что, мне теперь не раздеваться, поскольку отдельных психов это приводит в буйство? Разве моя вина, что они больны?
– Вообще-то больных полагается щадить…
– Но жить, вечно оглядываясь на них? Так и самой можно свихнуться!
– Умная больно, – буркнул богатырь. – Вот зайдет ум за разум…
– Как зайдет, так и выйдет, – отмахнулась Мишка. – Первый раз, что ли?
Светлан озадаченно покосился на девочку: она это всерьез? Помолчав, спросил:
– Тебе что, нравится будить в людях ярость?
– В людях – нет, – ответила ведьма. – В людоедах. Но они меня и так не любят.
– И так не любят, и эдак, – усмехнулся он. – Просто еще не подобрали для тебя рецепт.
Все-таки Светлан ее раззадорил – даже перестала дрожать.
– Между прочим, по реакции на меня можно определять, сколько в человеке чужой крови, – заявила Мишка. – Я вроде лакмуса для живоглотов.
– Тогда выходит, что с годами ее становится больше.
– Конечно, возраст нужно учитывать. Но не все ж к старости делаются фарисеями?
– Пожалуй, лишь импотенты, – ответил он. – Э-э… в широком смысле.
– Вдобавок завистливые, – присовокупила ведьма. – И, уж конечно, не богатыри.
– Что-то нас опять увело, – заметил Светлан. – О чем мы толковали, когда выскочили паучки?
– Забыл, что ли? Склеротик!
– О Хозяине людоедов, – сказал он. – Ты даже пыталась набросать психологический портрет супостата.
– И еще там мелькнула мысль, что лучшая приманка – это я.
– Ты что, видишь меня в роли рыболова, насадившего тебя на крючок? – спросил богатырь. – Тогда лучше умерь фантазию.
Вздохнув, Мишка посетовала:
– Как же с тобой бывает сложно!
– Хочешь простоты – иди к людоедам, – откликнулся он. – Вот у них одна проблема: кого бы схрумкать.
Пещера понемногу раздавалась вширь, смыкаясь с соседними тоннелями, пока не превратилась в громадный зал с неровным потолком, поддерживаемым вычурными колоннами, среди которых не нашлось бы и двух похожих. Кое-где подземелье смахивало на лес, заставленный каменными стволами. Зато нижний ярус составляли настоящие растения, постепенно делавшиеся разнообразней и многочисленней. Главным образом, конечно, мох да лишайник, но здесь они принимали такие формы и разрослись столь пышно, что напоминали подводные заросли, а то и какой-нибудь инопланетный пейзаж… конечно, если возможно напомнить то, чего никогда не видел. Но если эльфов сравнивают с инопланетянами, то местная живность и подавно не от сего мира.
Кстати, хотя парочка все больше погружалась под землю, тьма вовсе не делалась кромешной. Постепенно даже становилось светлей – благодаря живым лампам, разбросанным тут и там. Для зауряда такого освещения было бы мало, но богатырю с ведьмой хватало с лихвой.
– Что-то псевдомакак не видно, – сказал Светлан. – Похоже, их таки вытеснили насекомые.
– Скорее уж истребили.
– Да, наверно, – согласился он. – И летучих обезьян, прародителей вампиров, тоже нет.
– Зато иных птичек расплодилось в обилии, – сказала Мишка, озираясь. – И все, по-моему, в хитине.
Действительно, по сторонам то и дело проносились гудящие тени, петляя меж колонн. А снизу им наперерез взмывали другие твари, изредка сшибая на пол. Жизнь, можно сказать, кипела… дополняемая смертями. И слава богу, что происходило это вдали от поверхности.
– Кажись, те самые попрыгунчики, городские охотники за головами, – заметил Светлан. – Но наверху они как бы гости, а здесь – роли поменялись.
– Хороши гости! – возмутилась ведьма. – А если и мы начнем срывать головы с местных?
– Во-первых, тут далеко не у всех имеются головы, – возразил он. – Во-вторых, мы примерно так и поступаем.
– Только со слишком радушными. Ну не любим навязчивый сервис!..
– Все ж они смахивают на блох, – пробормотал богатырь, вглядываясь в очередного скакуна, взлетевшего к потолку совсем близко. – Может, впрямь родственны?
– Блоха блоху не ест, – откликнулась девочка. – Зато людей – за милую душу. И уж здесь они с лошадь, как в той пословице про хвастуна. А если еще и вши – с корову…
