Александр Лидин - Пески смерти
На мгновение он замешкался, повернувшись.
Преследователи были уже совсем рядом. Они не желали упускать свою законную добычу. В воздухе засвистели копья. Щупальца Старца уже подхватили гауптштурмфюрера, но было слишком поздно. Несколько копий впилось в спину немца. Тот изогнулся, захрипев от боли, а уже через мгновение он походил на подушечку из булавок.
Щупальца Старца разжались, и гауптштурмфюрер полетел назад на крышу. Несколько копий ударило в тело древнего чудовища, но, не пробив брони, соскользнуло назад.
— Спаси его!.. — воскликнул Василий.
— Мы не сможем его спасти. Твой товарищ мертв, а нам пора, — ответил Старец, медленно набирая высоту. Его крылья неспешно били по воздуху, а странные желтые наросты в передней части туловища-ствола медленно шевелились.
— Но…
Несколько копий пролетело над головой Василия, и одно ударило в шкуру его спасителя всего в нескольких сантиметрах от лица оперуполномоченного. Тот инстинктивно пригнул голову. Однако он видел, как тело господина Хека упало на крышу. Воины в оранжевых туниках окружили немца, и теперь он, без всякого сомнения, был мертв.
Глава 10
Записки Григория Арсеньевича Фредерикса
Продолжение
И смерть носилась… мы редели;
Геройски все стоял казак.
Про плен мы слышать не хотели,
А этого желал нам враг.
Казачья песня «В степи широкой под Иканом»Утром меня разбудил Грищенков.
— Что делать будем?
Собственно говоря, это я должен был задать ему этот вопрос. Что делать дальше? Похоже, что наша «экспедиция» в Гоцлар откладывалась на неопределенный срок.
— А вы как считаете?
— Я думаю, надо брать ноги в руки и рвать когти от и наших «друзей»-социалистов. Тут добра ждать не приходится. Вообще, если бы мне предложили выбирать между социалистами и бандитами Акур-паши, я бы выбрал последних. А эти… Ты же видел товарища Константина! Лживая, продажная личность. Утверждает, что борется за идеалы мировой революции, а сам мать родную готов продать. Вон, в Москве рабочие мятеж подняли, так где наш революционер был? Только не в Москве. Для общественности — в Швейцарии, а сам тем временем шастал по юго-востоку страны и смотрел, что бы такое экспроприировать в свой карман.
— Значит, бежать?
— Тоже проблематично, — протянул Грищенков. — Чтобы выжить в пустыне, нужны припасы, оружие. Отсюда до ближайшего колодца дня три пути. И это верхом. А без воды, без провианта… Днем иссушающая жара, а вечером холод собачий.
— Может, Гоцлар?
— Ну, хорошо, воду, может, мы там еще найдем. Но город мертвый… Чем мы там будем питаться? Костями тысячелетней давности?
— Кстати, а где Вельский? — неожиданно спросил я.
— Если бы я знал…
Однако совсем скоро мы получили ответ.
Не успел Грищенков договорить, как полог палатки распахнулся, и на пороге показался товарищ Константин в сопровождении двух дюжих джигитов.
— П-гх-оснулись? Вижу, п-гх-оснулись, голубчики, и во-гх-куете. А чаек-то стынет… Вставайте, вставайте… К кост-гх-у п-гх-ошу, там покалякаем.
Джигиты помогли нам подняться и чуть ли не пинками выгнали из палатки, препроводив к костру, вокруг которого уже сидело несколько экспроприаторов, а также, что удивительно, господин Вельский. Но в отличие от остальных, он выглядел смущенным, сидел потупив голову и даже не взглянул на нас.
— Садитесь, садитесь, — продолжал картавый революционер, словно не замечая наших конвойных. — Не стесняйтесь… — а потом, повернувшись к здоровенному азеру, судя по всему, главному по чаю, попросил: — Вот, пожалуйста, това-гх-ищам чайку налейте.
Грищенков взял пиалу, но даже не посмотрел на нее. Он не сводил взгляда с Вельского, который хоть и не поднимал головы, казалось, ощущал этот взгляд и ежился под ним, чувствуя себя очень неловко.
— Да вы садитесь, батеньки, садитесь, в ногах п-гх-авды нет.
— «Присаживайтесь», — наконец, выдавил сквозь крепко стиснутые зубы Грищенков. — Сесть я всегда успею.
— И то ве-гх-но, и чтоб не сглазить, — и товарищ Константин трижды сплюнул через левое плечо. — Мне п-гх-о сглаз один священник гх-ассказывал. Хо-гх-оший был батюшка. Мы его в гх-асход пустили. Посадили в смоляную бочку и подожгли. Как он ве-гх-ещал… Но, сами понимаете, служитель культа — враг ми-гх-ового п-гх-олетариата, п-гх-испешник класса эксплуатато-гх-ов…
— Лучше вы мне скажите, что у вас вот этот тип делает? — и Грищенков кивнул в сторону Вельского.
— А, това-гх-ищ Вельский. Он, как водится, осознал всю п-гх-авоту ми-гх-овой гх-еволюции. Хотя знаете, я тоже п-гх-едателей не люблю, — мгновение, и в руке товарища Константина словно из воздуха появился пистолет. Бах! И Вельский повалился в костер, да там и застыл. Потянуло запахом паленой плоти. — Все п-гх-едатели плохо кончают, — продолжал товарищ Константин, повернувшись к нам.
— Не «кончают», а «заканчивают», — машинально поправил Грищенков.
— И тем не менее, — продолжал коротышка, — этот человек был настоящим п-гх-едателем. П-гх-едставляете, сам п-гх-ишел ко мне и гх-ассказал, зачем вы попе-гх-лись в самое се-гх-дце песков… Клады, так сказать, ищем, батеньки… А ведь вы должны знать, что наша партия считает: все клады и богатства нед-гх должны п-гх-инадлежать на-гх-оду.
— Выходит, эта гнида нас сдала, — кивнул Грищенков в сторону все еще лежащего в костре трупа.
— Не сдал, а гх-аск-гх-ыл истинную суть ваших ко-гх-ыстных нату-гх.
— Ладно, хватит демагогии, — отрезал Грищенков. — Золото ты у нас отобрал, чего тебе еще от нас надо?
Какое-то время товарищ Константин молчал, словно пребывая в глубоком раздумье.
— Ста-гх-инные сокровища — вот, что нужно моей па-гх-тии и ми-гх-овому гх-еволюционному движению.
Теперь задумался Грищенков.
— Хорошо. Предположим… нет, только предположим, что нам известно, где начинается дорога в Гоцлар, — при этом слове все сидящие у костра разом встрепенулись. Наверняка, многие из людей товарища Константина слишком плохо знали русский язык, чтобы понимать суть нашего разговора, но название «Гоцлар» они знали, однако Грищенков сделал вид, что не заметил общей реакции. — Но где конкретно зарыты сокровища, нам неизвестно.
— Ничего, мы сами поищем, — широко улыбнулся товарищ Константин. — Вы только укажите общее нап-гх-авление, так сказать, гх-абочий векто-гх.
— Гарантии?
— А о каких, собственно, га-гх-антиях идет гх-ечь? Я ведь могу и плюнуть на сок-гх-овища, тем более большой воп-гх-ос: существуют ли они вообще? Так что укажите начало до-гх-оги, и мы вас не убьем.
