Михаил Бабкин - Слимперия
— Сбылась моя мечта! — торжественно провозгласил Подайла, воздев руки к невидимому в темноте потолку. — И отныне весь мир у моих ног! Трепещите же, несчастные! Вы, кстати, тоже трепещите, освобождённые из пентухрамы, не стесняйтесь… Ваш правитель идёт к вам, о мои демоны! — Подайла поднёс к лицу тяжёлый медальон, шепнул что-то: внутри железной бляхи слегка щёлкнуло, словно тепловое реле у холодильника сработало.
— Старьё, — с пренебрежением сказал Мар. — Магоприводная часть ни к хренам собачьим. Сундук-раритет… Самое место на свалке! Где он и находится.
— Неси же меня, о мой талисман, в страну демонов, в золотые королевские чертоги, — приказал Подайла и трижды стукнул по медальону пальцем. Но ничего не произошло: новоявленный властелин мира никуда не исчез и стоял с видом ребёнка, у которого только что отобрали мороженое и лопнули гвоздиком воздушный шарик — ни тебе желанного перемещения, ни золотых чертогов…
— А чего он другого хотел-то? — посмеиваясь, заметил Мар. — Попасть в несуществующее место, ха! Семён, поясни убогому, но аккуратненько, доступно… Пусть другой адрес загадает, из реальных.
— Эй, маг Подайла, — Семён с трудом подавил смешок. — Для того, чтобы перенестись куда-то, надо давать точные координаты, а не вольное описание места прибытия! Скажи: «Хочу попасть в такой-то конкретный Мир», тогда лишь медальон и сработает. А уж на месте разберёшься, чертоги там или не чертоги…
— И как именно называется твой конкретный Мир? — наивно спросил Подайла. — Я ж не знаю!
— Много их, Миров-то, — уклончиво ответил Семён. — Тебе в который надо?
— В демонский, самый главный, — уверенно ответил владелец ржавой побрякушки, — в наиглавнейший! Что мне в отсталых Мирах делать? Мне они без надобности, вот ещё!
— Рекомендую Перекрёсток, — серьёзно посоветовал Семён. — Это самый крутой из всех известных мне Миров. Там и чертоги есть, и дворцов навалом, сколько хочешь…
— Разберусь, — отрезал Подайла. — Хочу в Мир Перекрёстка! — и трижды стукнул по медальону костяшкой пальца.
В тот же миг кудесник Подайла оказался внутри пентаграммы, среди оплывших свечей и пустых консервных банок.
— Здравствуй, пресветлый Мир! — завопил Подайла, не поняв, куда он попал. — А вот и я, твой хозяин!
— Прям цирк какой-то, — зашёлся в хохоте Мар, — главный клоун из отпуска вышел, ха-ха! Ну, Семён, ты даёшь! — Олия, хоть и не слышала реплики Мара, тоже рассмеялась, и даже Хайк улыбнулся.
— Подданные, где вы? — удивлённо вопросил у свечей пришлый хозяин. — Не прячь… А-а, это ж наглый обман! — разъярённый Подайла покрутил головой, отыскивая в полумраке Семёна с компанией, обвинительно ткнул в их сторону пальцем:
— Обманули! Заборонили демоны подлые! Мер-р-рзавцы!!!
Семён протестующе поднял руку:
— Стоп! Кончай лаяться! Никто тебя не заборонил, сам в свою ловушку угодил. Ты ж демоном стал, вот она тебя и отловила! И дальше будет отлавливать, сколько ни пытайся из неё выбраться… Соображать надо, понял?
— Да? — Подайла умолк, задумавшись. — Хм, а ты ведь прав… Эх, непростое оно дело — в правители выдвигаться! Всяк норовит тебе гадость устроить, подсидеть, не допустить… И собственное творение туда же, — со злостью сказал Подайла. — Ну я ему ужо, — он вытащил из-под свитера книгу, в раздражении полистал её. — Ага! Нашёл, — поведя вокруг себя рукой, выдвиженец в правители пробубнил длинную труднопроизносимую фразу: магические стены пентаграммы, вспыхнув напоследок сине-фиолетовыми всполохами, растаяли — выход из тупика, в котором застряли спасатели мироздания, был открыт.
— Другое дело, — одобрил Семён. — Теперь можно и в короли-властители! В общем, счастливого пути, амбициозный ты наш, — Подайла не ответил, чего ему с рядовыми демонами калякать, когда уже, вот-вот, пред ним падёт главный демонский Мир Перекрёстка; маг Гиблого Места в очередной раз постучал по ржавому медальону пальцем, раздражённо повторил своё требование и пропал, уже насовсем.
— Интересно, куда его, болезного, занесло? — задумчиво спросил Мар. — Надеюсь, в более-менее приличное место. Туда, где подобных типов не сильно обижают — всё-таки старался человек, цели своей добивался! Кто ж виноват, что цель у него дурацкая была…
— Пора и нам перемещаться, — Семён нахмурился. — Опять скакать по незнакомым Мирам… Когда же мы, в конце концов, на Перекрёсток попадём? Леший его знает!
— Я хоть и не леший, но знаю, — важно сказал медальон. — Прямо сейчас и попадём, не сомневайся.
— Как? — изумился Семён. — Ты серьёзно?
— Абсолютно, — заверил его Мар. — Среди заклинаний, что я вытянул из того драндулета, есть одно особое, розыскное! Типа специальное, археологическое, как раз для отыскания древних Миров с неустойчивой адресацией… Крепкое заклинание, надёжное — нынче таких не делают, ювелирная работа, да-с! Не то, что продукция Комплексного Мира, не в обиду Настройщику будь сказано. И уверен, оно нам поможет… Запускать? — деловито спросил медальон.
— Разумеется, — дозволил Семён, — какие вопросы!
— Уже. Но придётся малость подождать, — предупредил Мар. — Пока оно раскочегарится, пока с Мирами проверочную связь установит, пока убедится, что найденный Мир и есть Перекрёсток… а после я включу транспортное заклинание, не раньше.
— Давай-давай, — подбодрил Семён Мара, — действуй, — он оглядел себя. — М-м, надо бы переодеться, всё ж в центр направляемся, — Семён превратил свой маскировочный комбинезон в хорошего покроя белый костюм с серой рубашкой и белым узким галстуком; белые узконосые туфли выглядели пижонски, но на Перекрёстке были в моде. Олия, глядя на Семёна, тоже приоделась — в её длинном чёрном платье и чёрных туфельках можно было смело идти куда угодно: хоть на вечерний приём, хоть на похороны; Хайк просто отряхнул грязь со штанов и куртки.
— Прям жених и невеста, — съязвил Мар. — Вместе с дежурным свидетелем… Только вы в расцветке одёжки малость ошиблись, с точностью до наоборот. Э, для Перекрёстка сойдёт! Для свадьбы, между прочим, тоже.
— Олия, Хайк, возьмите-ка меня за руки на всякий случай, — потребовал Семён, не обращая внимания на происки медальона, — чтобы вновь не потеряться: мы отбываем и, надеюсь, туда, куда надо! Мар обещает, что попадём в Мир Перекрёстка. Верится с трудом, но… — в этот момент и мрачный подвал, и пентаграмма со свечами растаяли, исчезли, сменившись дневным светом и ровным городским шумом.
— Битте-дритте, — радостно завопил Мар, — получилось! Что и говорить, были ж мастера в своё время, золотые головы! Семён, с тебя бутылка, хотя я и не пью. С прибытьецем, стало быть… Как говорил великий Подайла в минуты умственной скорби: «Трепещите, несчастные!» Нехай трепещут: мы прибыли, и кое-кому это даром не пройдёт, — Семён огляделся. Мар был прав: несомненно, они оказались в Мире Перекрёстка, на одной из его широких многолюдных улиц. На бульваре.
