Анна Тьма - Крылатый
— Тогда, мой темный брат, тем более разрушим! Нам еще такого ужаса, как рай, не хватало!
— Точняк, я ж в раю с ума окончательно сойду…
— Я, кажись, уже сошел, — пробормотал Шон, протирая глаза.
Убедившись, что мы не исчезли, он вскочил, сграбастал нас обоих в охапку и чуть не оглушил:
— Живы, морды упырьи!
— Раздавишь, — прохрипел я.
— И не ори так, — добавил полупридушенный Ван.
Шон тут же разжал руки, и мы, немного подкорректировав направление падения, рухнули на диван, пытаясь отдышаться после этой попытки покушения, замаскированной под радость. Голова закружилась так, что потолок с полом временно поменялись местами.
— Эй, эй, братишки, вы еще здесь? — Шон помахал ладонями перед нашими лицами.
— Больше так не делай, — с трудом ответил Ван, держась за горло.
— Лучше покажи, где здесь еда, — сказал я, пытаясь сфокусировать взгляд. — А то мы скоро кем-нибудь закусим…
— Щас будет вам еда, упыряки. — Мой старший брат тут же повеселел.
— Пирожное хочу! — сказал я ему в спину. — Кремовое с клубникой!
— И мне! — сказал Ван. — Два! А лучше четыре!
Шон ушел, а мы остались сидеть.
— Все еще не верю, что мы живы, — сказал я, глядя в небо за распахнутыми створками окна. — Там было… жутко.
— Я знаю, — тихо ответил Ван. — Кстати, за твоим последним желанием сейчас Шон пошел, а как насчет моего?
— Гитара?
О нет, о ней сейчас даже подумать страшно! С такими руками… Вана, видимо, посетили те же самые мысли.
— Н-да… не судьба…
— Да можно и без гитары обойтись. Орать песни просто так мы, что ли, разучились, а?
— Хм… тогда «Врата, которых нет»?
— Давай!
Прикрыв глаза и отстукивая ритм ногой по паркету, мы хрипло и далеко не так хорошо, как обычно, зато от всей души, запели:
Коснись теплом крыла моей души…
Я жду чудес — я закрываю глаза.
В который раз мне сохранили жизнь,
В дороге в небо снова отказав!..[5]
Мы почти допели, осталось всего несколько строк, когда распахнулась дверь и зашли мама с дедушкой и отец. Я бы заткнулся сразу, будь один, но… мой светлый брат так редко о чем-то просил. Ну я закрыл глаза, сделав вид, что никого не заметил…
В наступившей тишине гулко прозвучал голос дедушки:
— А я вам что говорил, дети мои? Этих двоих даже смерть не берет, обратно выплевывает — они ей поперек горла становятся. Оболтусы!
Ван вздрогнул, открывая глаза.
— Дедуля пришел, — отстраненно сказал светлый. — Щас мы получим за все…
— Уже получили, дурни! — рыкнул дед.
Я старательно не смотрел на родителей. Ничего я не забыл, хотя хотелось бы.
А мама подошла поближе, обняла поднявшегося навстречу Вана.
— Ну куда же ты один убежал, малыш?
— Не знаю, тетя Иль. Я ведь не все способности хранителя знаю, ну и…
— Понятно, глупый мальчишка. Тебе бы стоило доучиться!
— Знаю… — Ван тяжко вздохнул. — Только мне пути назад нет.
— Мы что-нибудь придумаем по этому поводу, — пообещала мама.
А папа в это время, ободряюще сжав светлому плечо, сел рядом со мной.
— Пап, я твои часы потерял, — повинился я, не поднимая взгляда. — И мотоцикл, наверное, тоже.
— Бедный мой сын, — вздохнул отец и обнял меня за плечи, согревая смерзшуюся в комок душу. — Опять всюду оказался виноватый? Забудь… Мотоцикл твой цел, а на часы плевать мне. Эх, если бы со мной моя первая любовь поступила так, как с тобой, я бы, наверное, до сих пор никому не верил.
— Да какая любовь, отец мой император?! Эта девочка была сильной менталисткой, а у меня защита оказалась никакой… из-за сотрясения головы.
— Головы? — Папа весело хихикнул. — Мозгов нету, да?
— Не ночевали! Одни опилки с тараканами… да еще нотные тетради…
Мама села по другую сторону от меня, и внутри все опять замерзло.
— Малыш…
— Уй, деда, больно! — послышалось шипение брата.
— Обалдуище, чтоб больше на такой риск один не шел, ясно?! Еще не хватало мне тебя так же, как твоих родителей, потерять…
— Д-дедушка… а откуда ты моих родителей знал?!
Я покосился на маму, не поднимая головы. Кем я стал выглядеть в твоих глазах, мамочка?! Но не буду ничего отрицать, не буду лгать ни тебе, ни себе и оправдываться тоже не буду. Не в чем мне оправдываться и незачем.
— Ребенок мой… — Мама взяла меня за подбородок и силой повернула лицом к себе.
Швы на шее дернуло болью, и кровь обожгла под бинтами, но я постарался не выдать себя.
— Ирдес! Посмотри на меня! — Я послушался, и мама легко прочла все мои мысли.
Дрогнув, она крепко обняла меня, и я зашипел от боли, но не отстранился.
— Глупый, глупый мой ребенок! Ну какой из тебя монстр?! Ты просто повзрослел, а я и не заметила…
Да я всегда такой был, просто тебе не показывал! Ох, мать моя императрица, швы, раны! Как больно… Уф, отпустила, спасибо Небу, видать, папа напомнил, что я ранен… И чего она на меня так виновато-виновато смотрит? И отец что-то глаза отвел…
— Говорите уж все сразу, драгоценные родители… — Тетушка паранойя, что ж ты такая злобная?!
— Ты больше не можешь трансформироваться, сын… — Мама закусила губу.
— В смысле — не могу?! Как это — не могу?! Надолго?!..
Не поверив, я тут же попытался изменить руку. Безрезультатно.
— Будь готов к тому, что навсегда, — жестко припечатал дед. — Среди этих сволочей были оборотни. Дрянь, которой тебя травили, была создана ими для подавления… для уничтожения второй ипостаси.
— И… и мои крылья тоже?!.. — Судорожная попытка раскрыть их закончилась приступом боли и нулевым результатом.
— Крылья — часть ипостаси, малыш…
Молча поднявшись и почти ничего перед собой не видя, я пошел обратно в палату.
— Этого не может быть!
— Ван… ты тоже должен понять…
— Я говорю — не может такого быть! И понимать отказываюсь! Я прав, говорю, не надо меня перебивать!..
Небо, о великое Небо! Зачем ты отказало мне в смерти, оставив таким… таким?!
Не все темные достигают конечной стадии обращения, далеко не все. В первой стадии обращение лишь частичное — крепкие когти, способные рвать живую плоть, клыки, более прочные кости и кожа. Вторая стадия уже включает в себя бронь чешуи, тогда уж и огонь не берет и не всякий клинок пробьет, да что там клинок — не всякая пуля, но темный сохраняет человеческий облик. Крылья и хвост с копьевидным наконечником — привилегия конечной стадии.
Не бывает, чтобы рыцарь или леди старшего рода не достигли конечной стадии, не бывает! Но я же… стал позором для рода повелителей. Ар'Грах переводится как «Владыка мира», и я… больше не имею морального права носить эту фамилию.
