Милена Завойчинская - Магия книгоходцев
— Адепт Калвин, — строго произнесла дама. — Я понимаю, что вы представили себя в курятнике. Так вот, если вы будете относиться к моему предмету подобным образом, то так и останетесь лежать на полу в кучке гуано, в то время как более старательные ученики станут левитировать над вами.
Аудитория нервно хохотнула. А я задумалась, почему гуано‑то? На родине вампирши в курятниках держат морских птиц и летучих мышей?
— Адептка Золотова, — вкрадчивый голос над ухом заставил меня подпрыгнуть. — Позвольте узнать, о чем вы медитируете на моем предмете?
— О гуано, — брякнула я, прежде чем успела подумать, что именно говорю.
— О да! — покивала магистр. — Очень достойная тема для размышлений. Именно там вы все и окажетесь, если будете продолжать в том же духе. Марш к доске, адептка! — рявкнула она.
Меня от ее вопля буквально вынесло вниз. Все ноги оттоптала собратьям по несчастьям, пока неслась к доске. Впрочем, никто не обиделся, наоборот, выдохнули с облегчением, что это не их вызвали в качестве подопытного цыпленка.
— Адептка, а теперь продемонстрируйте мне то, что вы сейчас так внимательно слушали и конспектировали.
Конечно же, у меня ничего не получилось. Сколько я не пыталась воспарить и оторваться от пола хотя бы на пару сантиметров, ничего не выходило. Такая же участь постигла карандаш, лежащий на столе магистра. Нет, он пару раз вяло трепыхнулся и чуть сдвинулся с места. Но…
— Ну а раз так, адептка, то почему вы думаете о посторонних вещах, вместо того, чтобы учиться столь важной науке? — сурово вопросила вампирша.
Я устыдилась.
С этого занятия начались наши мучения в новом направлении.
Вот с иллюзиями и фантомами дело пошло легче и веселее. Кое‑что мы уже умели. Конечно, наши иллюзии были неустойчивыми, нестабильными, прозрачными и много еще чего "не", но хотя бы сам принцип мы уже знали. Поэтому лекции по этому предмету посещали с удовольствием, особенно девичья часть факультета, ибо преподавал предмет ослепительно красивый эльф — магистр Летурн Огинхельм. А по вечерам коридоры общежития наполнялись бесплотными монстриками всевозможных видов. Ну, надо же нам было отрабатывать навыки? Лично я запускала в коридор иллюзорные образы из земных сказок. До сих пор помню, как визжали наткнувшиеся на моего Змея Горыныча пятикурсницы. И чего так кричали? Они же взрослые, не чета нам, малолетним первокурсницам, могли бы отличить нематериальную иллюзию от полноценного фантома. Последних я пока делать не умела. А иллюзия, она — что? Сквозь нее можно было спокойно пройти, и все. Это же только картинка.
Но вообще, Змей Горыныч у меня получился очень симпатичным. Прямо как из мультфильмов. Чешуя блестящая, зеленая. Хвост длинный с костяным сердечком на кончике. Голов — три, все они разговаривали разными голосами и периодически выдыхали огонь. Особенно смешно это выглядело, когда Змей, стоя напротив девушек, на три голоса вещал:
— Испечь? — вопрошала тоненьким голоском правая голова.
— Зажарить! — плотоядно ухмылялась левая и облизывалась.
— Сырыми сожрать! — басом ревела центральная.
Потом все три головы, хитро изогнув шеи, начинали совещаться, а когда жертва пускалась наутек, Горыныч, переваливаясь на лапах, бежал за ней и кричал вдогонку:
— Да мы же пошутили! Только чуть — чуть огнем дыхнем, и все!
Нет, все же первоклассный персонаж вышел. Жаль только, девчонки нажаловались на меня и на моего Горыныча декану ЖРФ. Магистр Даяна долго разглядывала мое творение, после чего щелкнула пальцами, и пузатый трехглавый змей медленно растворился в воздухе. А все три головы до последнего кричали, что это произвол, насилие над личностью, и вообще, он — фольклорный персонаж и охраняется законом.
Мне было очень его жалко. Так что противным пятикурсницам я подослала иллюзии Чуда — юда, кикиморы болотной и водяного. Ох, какие вопли неслись из уборной! А нечего было моего Горыныча обижать. Вот теперь этим ябедам при посещении уборной из унитаза грозила когтистая лапа, покрытая рыбьей чешуей, и замогильный голос вещал: "Должо — о-ок"[6]. Должна же я использовать информацию, которую почерпнула в книгах и кинематографе. Я ведь библиотекарь, в конце‑то концов!
Правда, потом мы снова встречались с ректором.
— Магистр Новард, я больше так не бу — уду — у! — ныла я.
— Адептка, это — что?! — ткнул он карандашом в направлении подпрыгивающего на полу фантома.
Зеленый волосатый шар с одним глазом и большой зубастой пастью весело скакал и клацал зубами.
— Чудо — юдо, — честно ответила я.
— И?
— Сказочный персонаж, — вздохнув, покаялась я.
— А трехголовый дракон?
— Он не дракон! — обиделась я за земного Горыныча. — Он — змей. Так и зовется — Змей Горыныч.
— А рука, высовывающая из, извините, унитаза?
— Водяной. Но он же не подглядывал, только так… шалил чуток.
— Знаете, магистр Аннатиниэль Кариборо очень заинтересовалась вашими… хм… бестиями. Просит, чтобы я отдал ей вас…
— На опыты?! — ужаснулась я, перебивая ректора.
— Почему — "на опыты"? — опешил от моего предположения мужчина. — Она хочет, чтобы вы написали курсовую работу о мифологических существах вашего родного мира и подкрепили их иллюзиями и фантомами.
— А я больше никого не помню! — почти выкрикнула я. — Все! Больше совсем никаких сказок не помню! Я же уже большая, а сказки читала в детстве.
— Вот сами об этом и сообщите магистру Кариборо! — безжалостно отдал меня на растерзание темной фее магистр.
Избежать курсовой мне не удалось. Аннушка так смотрела на меня, постукивая тонкими пальцами по столу, что я на все согласилась, только бы быстрее покинуть ее кабинет. Но, может, это и не так страшно. Мальдину и Ривалису предстояло писать курсовые по некромантии. Особенно убивался по этому поводу Рив. У него с некромантией и так были весьма натянутые отношения, а курсовая…
У меня в этом полугодии образовалось достаточно много свободного времени. По списку господина Азиля я теперь ходила лишь по воскресеньям. Тратила на каждого клиента весь день, но это того стоило. Оберегами я обеспечила, кажется, уже всю школу, так что вечера проводила за чтением, шалостями и отработкой навыков по изучаемым предметам. Только изредка в будни отправлялась на окраины, если звал кто‑нибудь из моих давних клиентов.
Лола и Тина бегали на свидания с Юргисом и Эвартом и витали в облаках. Я в свою очередь бегала от Ивара. После бурного празднования Багонга тот, кажется, решил за мной немного приударить, а я категорически этого не хотела. Не то чтобы боевик успел сделать что‑то явное, из чего я могла бы понять, что он намеревается перевести наши отношения в другую плоскость. Но я чуяла, что все это "ж — ж-ж"[7] — неспроста, и чуйка вопила, что надо прятаться. Морочить парню голову и делать вид, что хочу ходить на свидания с ним, я не желала. Потому всеми силами старалась избежать ситуаций, где мы могли бы столкнуться. Меня вполне устраивало то, что мы являемся знакомыми и приятелями. Потому что поверить, что я ему действительно нравлюсь, не могла. Ну, блин! Какой он и какая я?! Да небо и земля, и ничего общего между нами нет. И вообще, все наше общение — глупое и нескладное, было таким же, как феерическое знакомство. И он мне тоже не нравился. В смысле, как парень. Ничего даже отдаленно напоминающего пресловутых "бабочек в животе" я и близко не испытывала. Кажется, дерхан это понял и прекратил попытки невзначай столкнуться со мной. Позднее я несколько раз видела его с разными девушками, из чего сделала вывод, что я была права. Ему и без меня хорошо.
