Ольга Миклашевская - Это всё зелье!
Ну уж нет. Пусть ценой мужской гордости, но я не дам из Лиса сделать калеку.
Как только все разошлись по домам, я первым делом разложила в доме на полу свои рабочие принадлежности: котелок, а также мешочки и скляночки со всеми необходимыми ингредиентами. Уставший после тяжелого дня Лис подчинился моему приказанию и настежь открыл окно, чтобы в единственную комнату влетал свежий воздух. Вечером было прохладно, но то было лучше, чем задохнуться ядовитыми парами. А пыльца венериной мухоловки при нагревании могла запросто удушить роту солдат.
— Они это серьезно? Про свадьбу? — Я поинтересовалась как бы между прочим, но чуткий Лис все понял. Он взял широкий шерстяной шарф и, обмотав им меня с ног до головы, уселся рядом.
— Это местные обычаи. Хоть мы и не настоящее поселение, и нас часто убивают, и мы переходим с места на место и на одном месте подолгу не засиживаемся, правила в нашем сообществе тоже есть. Эти люди устроили праздник, думая, что ты останешься со мной. Тем более они знают, что у меня нет помощника, и всех это очень беспокоит. Но если ты хочешь домой, я попрошу Хвостика…
— Нет! — заорала я неожиданно для самой себя. Котелок с кипящим варевом чуть не опрокинулся и не опалил меня синим пламенем, но, слава лешему, этого не произошло.
— Тин, я на всякий случай уточнить: «нет» со мной или «нет» на кентавре?
Не в силах больше терпеть, я пихнула Лиса локтем в бок, и тот еле слышно ухнул. Надо же, варю ему заживляющую мазь, а сама по ходу дела калечу!
Не знаю, как у вас, а в Плоских землях свадебный обряд — дело нехитрое. Если пропустить этап застолья и веселья, без которого, в принципе, можно и обойтись, все сводится к незатейливой процедуре обмена плечными кольцами. Кольца не настоящие: они выводятся простым магическим заклинанием. А если уж вы «сами себе волшебники», так тут вообще далеко ходить не надо. Раз — и готово. Только за последствия сами отвечайте.
На Лисе я свое кольцо вывела без особых раздумий (что, конечно же, крайне нежелательно), а вот парню за мной пришлось побегать. Хуже вел себя только он, когда я пыталась нанести ему мазь на царапину. Ну да, пахнет мышиным пометом. Но это же лучше, чем ходить с рассеченной напополам физиономией!
Наконец я оказалась лежащей ничком с победоносно восседающим на моей пятой точке Лисом. Я бы смутилась, но эту позу мы когда-то давно уже проходили.
— Ага! Попалась! — Он тяжело дышал, но все равно в этой схватке был победителем.
— Еще одно движение, — предупредила я, — и я клянусь всеми болотами мира, я тебя ночью измажу этой мерзкой мазью с головы и до пят! Да! — добавила я, расхрабрившись, зная, что он на меня смотрит. — И это место тоже!
За свое таинственное место Лис боялся, но явно не до такой степени, раз уж решился моим бывшим белым платьем связать мне сзади руки.
— Это насилие! — надрывалась я. — Имперский суд тебя на котлеты пусти-и-ит!
— Я вообще-то маг, любимая, — послышался знакомый голос над ухом, — так что у меня неприкосновенный статус.
Внезапно в распахнутом настежь окне появились две довольные физиономии.
— Ребят, ну вы скоро уже? Спать охота. — И Орон смачно зевнул.
Видно не было, но Рутель, скорее всего, наступила бедняге на ногу, отчего тот тут же застонал.
— Не слушайте дурака, — улыбнулась девушка. — Но вы, правда, затягиваете уже. Я, конечно, все понимаю, но вы десять лет уже вокруг да около…
— А НУ ПОШЛИ ВОН! — рявкнули мы с Лисом одновременно. О том, что они подумали, застав нас в таком положении, я боялась даже думать и надеялась, что прошлое Рутель как главы дам-совета давно кануло в лету.
Недаром говорят, что ненависть к общему неприятелю может заставить вас обрести любовь, так что вскоре после того, как назойливая парочка убралась-таки восвояси, я неподвижно сидела и терпела, пока Лис выводил на моем плече свои кольца. И я подумала, что теперь, когда мы уже связаны, можно поднять и опасные темы.
— Лис.
— М? — ответил он по своей новой привычке. Мне нравилось его это короткое отрывистое «м», я готова была слушать его вечно.
— Полегче!.. — застонала я, когда почувствовала легкое жжение в плече. — …пожалуйста.
Затем еще немного поднабралась мужества и сказала:
— Я знаю про Герольда и зелье. Мне Рутель рассказала.
Лис не подал никаких признаков удивления, но я не была уверена, что он был к этому готов.
— И?
— Мне надо знать… Я хотела бы знать, — поправилась я, — что между вами с братом произошло.
Лис поморщился.
— Тин, боюсь, это не та тема, которую я хотел бы обсуждать с тобой в первую брачную ночь.
Но я уперлась в него взглядом, который сама представляла как некую пародию на черные злые глазки Хвостика. И тогда Лис сдался.
— Ну хорошо. Там ничего особо интересного, поверь. Тем более, зуб даю, ты уже устала от всех этих секретов, которые все от тебя скрывали. Дело в том, что Герольд с самого начала нашей подготовке в маги — а готовить нас начали вместе — начал проявлять склонность к, так сказать, темным искусствам. Ну, ты знаешь, подчинение разума, всякое такое. Но при этом он все сваливал на меня: подбрасывал мне книги по черной магии, оставлял якобы мои «улики». В результате чего и родители, и наставники стали думать, что я пошел не той дорожкой.
Я вдруг вспомнила, как мама отговаривала меня от всякой мысли о том, чтобы стать женой Лиса и отправиться с ним в поля. Тогда она сказала, что это из-за того, что Лис уже обручен, но на самом деле проблема крылась гораздо-гораздо глубже.
— А я всегда был слишком горд или слишком глуп, чтобы отрицать это, — продолжил Лис. — И когда понял, что мой брат положил на тебя глаз, испугался по-настоящему. Наверное, именно ревность и заставила меня осознать, что я на самом деле всегда питал к тебе далеко не дружеские чувства. Я знал, что брат использует на тебе слабое приворотное зелье, но никак не мог тебя предупредить: мы с тобой тогда уже не общались. А потом мне в голову пришла эта идея. Я предложил Герольду, он согласился.
— Что за идея? — Я уже начинала кое-что понимать, но мне все же хотелось услышать правду непосредственно из его уст.
— С приворотным зельем. Я предложил брату спор. Если мне удастся влюбить тебя в себя без применения каких бы то ни было чар, он перестает пичкать тебя этой отравой, и я получаю главный приз. Тебя.
