Ольга Миклашевская - Это всё зелье!
Рука мага застыла в воздухе, не успев донести до рта булочку, щедро сдобренную медом. Несколько сладких тягучих капель упали на стол.
Рутель и Орон так глянули на меня одновременно, что я без слов поняла, что этот вопрос лучше было задать кому-нибудь другому.
— Боюсь, ничего утешительного, — сказал Рыба хриплым голосом. — Три дня назад исчез еще один, и я боюсь, что это уже объявление войны.
— Его сын пропал одним из первых, — шепотом сказала Рутель мне на ухо. Мне стало стыдно, что я так бездумно выбирала темы для разговоров.
Но к старику очень скоро вернулось его добродушное настроение, и он повел нас в свою мастерскую, где он вырезал из дерева мебель и всякие безделушки. Я заметила, что в основном это были вместительные платяные сундуки и каркасы кроватей, но были тут также и основы под ручные зеркальца и что-то наподобие игровых марионеток. Все-таки жизнь не прекращается даже в таком месте, как поля.
Словно прочитав мои мысли, Рыба улыбнулся и принялся медленно поглаживать свою седую бороду.
— Я, конечно, дело свое люблю, — признался он, — но больше мне удовольствия приносит мастерить всякие мудреные штучки. Шкатулочки для украшений, там, игрушки. Но женщин у нас в деревне всегда мало, а некоторые, как Дурашка, и за баб-то не считаются. Знай себе ходят нечисть рубить, а потом в том же платье ай-да похлебку для всей деревни варить.
Я хотела было спросить, что стало с его спутницей, но помня свой недавний промах, промолчала. Тогда Рыба сам продолжил:
— Так что, может, и хорошо, что ты приехала. Дитеночка с мужем хоть заведете. И мне работенка, и всей деревне радость.
Расстраивать мага не хотелось, хотя я долго размышляла: сказать ли ему, что Лис не мой муж или что мы детей заводить не планируем. В итоге я пришла сама с собой к консенсусу:
— У них, может, тоже скоро будет, — сказала я заговорщическим тоном и головой мотнула в сторону Рутель и Орона. Молодая пара как раз восхищалась искусной резьбой на одном из сундуков-гигантов.
Но Рыба только покачал головой.
— Нет, дитя, боюсь, этим двоим старшина долго оставаться не разрешит. Они хоть и с магическим образованием, все равно не маги. А коли были б обычным людом, еще давеча отправили бы их домой. Подруга твоя оборотниха, еще, может, и задержится. Я слыхал, у нее отец дипломат, да и вне крепостей она привыкшая. А эти двое растения тепличные. Им на диком солнце долго не протянуть.
Если бы я действительно была привязана к этой странной парочке, а бы даже расстроилась. А так только чуть-чуть взгрустнула и мысленно начала прикидывать, нет ли здесь какой лазейки. Возвращение в Ургу для них означало только одно — пусть недолгое, но тюремное заключение. Зная, как содержат наших заключенных, я бы такого не пожелала и врагу. Не говорю уже о том, что родители молодоженов этого точно не перенесут. Предки Рутель вообще одна из самых уважаемых семей крепости: много столетий держат несколько цирюлен в разных частях города. Боюсь представить, что станут говорить соседи, когда узнают, что влюбленные голубки сидят кукуют в темнице.
Я сама, как проснулась, уже успела отправить голубя семье с объяснениями и извинениями. Хотя, думаю, уж мои-то родители все должны понять и простить. Сами ведь маги, и, как отец рассказывал, они с матерью в молодости объездили Плоские земли вдоль и поперек. Это уж как я родилась, пришлось обосноваться в более безопасном месте. Я даже из-за этого чувствовала себя немного виноватой.
Поблагодарив Рыбу за теплый прием, я проведала Тигру и, только убедившись, что у нее все в порядке, направилась прямиком к опушке дикого леса. По пути затравленно оглядывалась, но на главной и единственной улице деревни, как и накануне, не было ни одной живой души.
Я понимала, что пока у меня нет магической лицензии и того, кто бы неустанно следил за моими передвижениями, это может быть мой единственный шанс ощутить работу мага, собственно, в боевых условиях. И можете быть рады: далеко я не ушла.
— Так-так. Далеко направилась, красавица? — Тон Лиса был далеко не шутливым. Он вырос словно бы из-под земли, отчего я испуганно дернулась, и только потом догадалась, что он был в обличье кота и спрыгнул с какой-то ветки, а потом превратился.
Я втянула голову в шею и попятилась назад, как затравленное животное.
— Так просто… воздухом подышать. — И я аж от страха громко икнула.
— А чем в поселении воздух не устраивает? — наступал Лис. Как морально, так и физически. — Тина, ты что, совсем не соображаешь, как здесь опасно? Я понимаю, тебе любопытно, но дикий лес — это тебе не практические занятия в академии. Тут все по-другому. Потому-то не каждый потом становится магом.
Он был прав, я это прекрасно понимала. И теперь, кажется, Лис сделает все, чтобы я не ступала ногой за порог. В такие моменты я особенно благодарна своим родителям, которые даже в подростковом возрасте не мучили меня сверхопекой.
— Я вообще-то, когда сюда направлялась, готова была василиску глотку рвать голыми руками. — Это была не совсем правда, но кто докажет? — Так что не надо меня пугать похищениями и чудовищами. Я, между прочим, тебя в Осеннем марафоне обошла. И не забывай, я тоже без пяти минут маг!
— Ты без пяти минут труп, дорогая, — мрачно пошутил Лис, — если будешь продолжать в том же духе. Так что еще раз застукаю за чем-то подобным, пулей отсюда полетишь назад в Ургу. Поняла? Это вам еще повезло, что по дороге сюда ни на кого не наткнулись. А вне крепостей и своих опасаться надо.
Нет, кто-то точно подменил моего лучшего друга! В него вселился какой-то бес здравомыслия!
Я что было силы сжала челюсти, не позволяя ни звуку вырваться на свободу.
— Поняла? — нетерпеливо повторил Лис. И только когда осознал, что я устроила молчаливую голодовку, добавил: — Ну как хочешь. Придется тогда попросить Хвостика готовиться в дорогу.
Когда я пришла в себя, Лис уже шел далеко впереди меня по дороге, ведущей обратно в село. С криками «эй, подожди меня, прохвост несчастный!» я принялась его догонять.
— А кто такой Хвостик? — спросила я, дыша тяжело, как загнанная лошадь, но все-таки поравнявшись с парнем.
— Наш кентавр, — ответил тот абсолютно серьезно.
Я до последнего надеялась, что он шутит.
Но Хвостик и правда оказался самым что ни на есть настоящим кентавром. С лошадиным крупом, туловищем, хвостом, копытами и всеми прилагающимися причиндалами, включая мускулистый человеческий торс и копну густых черных волос. Глаза у существа были черные, как два уголька, и злые. Хвостик беспрестанно резко втягивал носом воздух, нервно дергая бровями.
