Сара Маас - Корона полуночи
— Но я думала, что от этих ведьм остались лишь страшные сказки, а сами они исчезли.
— Исчезли? Как бы не так! Это Крошанская династия исчезла. А ведьмы Союза Железнозубых и ныне странствуют по миру, как Бэба. Правда, не все. Большинство предпочитают обитать в развалинах и темных углах мира. Их это вполне устраивает. Но сдается мне, что, когда Желтоногие узнают о гибели их предводительницы, они созовут Черноклювых и Синекровных и потребуют от короля ответа. Тебе очень повезет, если они не явятся сюда на помеле и не утащат тебя с собой.
Селена поморщилась:
— Надеюсь, ты ошибаешься.
— Я тоже на это надеюсь.
Селена провела в гробнице час. Она снова читала загадку на стене, размышляя над словами Желтоногой. Ключи Вэрда, Врата Вэрда… Все это было странным, непонятным и пугающим. И если у короля есть хотя бы один Ключ…
Селену передернуло.
Убедившись, что в гробнице она не получит никаких подсказок, Селена вернулась к себе. Ей очень хотелось спать.
Что ж, теперь она знает возможный источник силы короля. Но этого мало. Нужно найти ответы на вопросы: что еще замышляет король? Какие новые беды принесет Эрилее находящийся у него Ключ?
У нее возникло ощущение, что ей не хочется этого знать.
Но в катакомбах под библиотекой может скрываться ответ на самый страшный из вопросов. А в библиотеке есть книга, с помощью которой она доберется до ответа. Заклинание, позволяющее открыть железную дверь. Селена знала: стоит ей прийти в библиотеку, и «Живой мертвец» сам попадется ей на глаза.
Желание спать пропало напрочь. Селена вернулась в гробницу, чтобы взять Дамарис и еще какое-нибудь древнее оружие.
Ему не надо было сюда приходить. Он сам кликал беду. Селена вполне могла устроить новое побоище, которое раскололо бы замок надвое. Шаол знал: если дойдет до этого и у Селены вновь возникнет намерение его убить, он не станет противиться.
Он даже не знал, как заговорить с нею. Но он должен ей хоть что-то сказать. Напряженное молчание, сохранявшееся между ними, не давало Шаолу спать по ночам и плохо сказывалось на его служебных обязанностях.
Селены дома не было, однако Шаол все же зашел в ее спальню и остановился возле письменного стола. Такой же хаос из книг и бумаг, как на письменном столе Дорина. Возможно, капитан и ограничился бы констатацией этого факта, если бы не заметил странные символы. Ими были испещрены листы и клочки пергамента. Похожий символ он увидел у нее на лбу во время их поединка с Кэйном. Потом Шаол забыл о том знаке и больше не вспоминал. Может, странные символы имели какое-то отношение к прошлому Селены?
Поминутно озираясь, чтобы не быть застигнутым врасплох Фалипой или Селеной, Шаол стал рыться в бумагах. Ничего примечательного: все те же символы и отдельные подчеркнутые слова. Может, Селена загружает себе голову разными словесными загадками, чтобы не думать о Нехемии и недавних событиях? Такое объяснение его очень устраивало. Но было ли оно верным?
Шаолу надоели чужие загадки. Он даже решил выйти в коридор, когда под нагромождением книг увидел пергаментный лист на понятном, адарланском языке. Каллиграфические строчки казенного писца, под которыми стояло множество подписей.
Шаол приподнял книги и осторожно вытащил пергамент… У него подкосились ноги. Это было завещание Селены, подписанное за два дня до убийства Нехемии.
Все, что она имела, все до последнего медяка она завещала ему.
У Шаола сдавило горло, когда он увидел сумму денег и перечень имущества, куда входило и жилье на втором этаже бывшего склада со всем, что имелось в этом жилье. Правда, само оно находилось в не лучшем районе города. В завещании Селена лишь просила, чтобы часть денег он выделил Фалипе.
— Я не намерена его менять.
Шаол резко повернулся. Селена стояла в дверях и смотрела на него. Поза была очень знакомой. Она любила стоять, скрестив руки. Однако ее лицо было холодным и безучастным.
Завещание выпало из его пальцев, а список семей террасенской знати, лежащий у него в кармане, стал тяжелым, как свинцовая гиря. Может, он поторопился с выводами? Вдруг песня на могиле Нехемии была вовсе не террасенской? Мало ли языков, звучания которых он ни разу не слышал?
Селена следила за ним с кошачьей настороженностью:
— Мне не захотелось тратить время на переписывание завещания.
У нее на поясе висел красивый, явно старинный меч, а также несколько кинжалов. Это оружие Шаол видел впервые. Где она могла его взять?
Шаолу хотелось заговорить сразу о многом, и потому он был не в силах произнести ни слова. Завещание было для него и откровением, и ударом ниже пояса. Она завещала ему все свои деньги, поскольку чувствовала к нему… Даже Дорин это видел с самого начала.
— Во всяком случае, когда король с треском выгонит тебя за никудышную службу, у тебя будет где приткнуть голову. В замке тебя не оставят.
У Шаола перехватило дыхание. Селена сделала это не только из щедрости. Она с чисто женской практичностью понимала: если его попрут из гвардии, ему придется засунуть гордость за щеку и вернуться в Аньель. А для него это было равнозначно позорному плену.
Но деньги и все остальное достанутся ему только в случае ее смерти. Если же ее казнят как изменницу, все отойдет королевской казне.
У Селены был путь, чреватый позорной гибелью, и Шаол очень боялся этого пути. Она могла примкнуть к заговорщикам, найти Аэлину Галатинию и вернуться в Террасен. Однако завещание намекало на то, что у нее нет таких намерений. Она не собиралась возвращать себе террасенский титул и становиться угрозой для короля и Дорина. Он ошибся. Снова ошибся.
— Изволь уйти из моей спальни, — бросила ему Селена.
Она прошла в комнату для игр, шумно захлопнув дверь.
Шаол не плакал, когда убили Нехемию. Он не пролил ни слезинки, заточая Селену в камеру. Не плакал он и тогда, когда она явилась на королевский совет с отрезанной головой Могилы, совершенно непохожая на прежнюю, горячо любимую им Селену.
Но сейчас, выйдя из ее покоев (он так и не поднял с пола завещание), Шаол даже не сумел добраться до своего жилья. Найдя пустую каморку, он заперся изнутри, повалился на пол и зарыдал.
Глава 43
Селена стояла в игровой комнате, глядя на клавикорды. Она слышала, как тихо закрылась входная дверь. Селена не помнила, когда в последний раз садилась за инструмент.
Раньше у нее попросту не было времени. Дни уходили на слежку за Аркером и его сообщниками, на визиты в гробницу. Наконец, на Шаола. После убийства Нехемии ей казалось кощунством садиться и играть. Селена думала, что музыка вообще кончилась для нее навсегда.
Выбросив из головы недолгий разговор с Шаолом, Селена все-таки подняла крышку инструмента и тронула пожелтевшие клавиши.
Но сесть и что-то сыграть она не могла. Сейчас рядом с нею должна была бы стоять Нехемия. Ей бы очень пригодилась помощь принцессы. Та наверняка что-то знала о Желтоногой, не говоря уже о стихотворной загадке. Нехемия любила серьезную музыку и всегда улыбалась, если Селена, устав от такой музыки, начинала играть что-нибудь легковесное.
Нехемии нет. А мир продолжает существовать и без принцессы.
Когда не стало Саэма, Селена поместила его в свое сердце, где хранила всех, кто был ей дорог и кого уже не было в живых. Эти имена она держала в строжайшей тайне и настолько глубоко, что порою забывала о них. Но Нехемия почему-то не вмещалась в ее сердце, словно оно было переполнено мертвыми. И не просто умершими, а теми, чьи жизни оборвались гораздо раньше срока.
Нет, она не могла запечатать Нехемию у себя в сердце. Особенно сейчас, когда у нее перед глазами все еще стояла залитая кровью постель принцессы, а в ушах отдавались страшные слова, брошенные ей Нехемией.
Селена тихо водила пальцами по клавишам, так и не решившись издать ни одного звука.
Через час она уже стояла в дальнем конце забытого хранилища древних рукописей, возле второй лестницы. Сверху донесся негромкий бой часов. И вновь в желобе стены горел масляный ручеек, освещая картины счастливой жизни народа фэ и их беззаботные танцы среди природы. «Живого мертвеца» Селена нашла почти сразу. Книга лежала на столе, вклинившемся между полками и, казалось, давно ее ждала. Через несколько минут Селена нашла заклинание, якобы открывавшее любую дверь. Она быстро запомнила слова и проверила заклинание на двери запертого кабинета.
Селена едва удержалась, чтобы не вскрикнуть, когда старый, давно не открывавшийся замок скрипнул и дверь приоткрылась. Она нашла вторую запертую дверь и попробовала снова. И опять простота и сила заклинания наполнили ее благоговейным ужасом.
Теперь понятно, почему Нехемия и семья принцессы хранили эту силу в строжайшей тайне. И понятно, почему король Адарлана так стремился овладеть ею.
