Мария Филиппова - Гшер. Части неделимого
— Не рассиживайся долго, мы еще слишком близко от дворца. — Сочувственно сказал дион, резкими движениями снимая мантию и запихивая её тут же под каменное сидение.
— Не жалко халатик-то? — Лекс только скривился:
— Видеть его уже не могу. Меня еще пытались заставить надеть запасной комплект официальных регалий монаршего отпрыска. — Пожаловался он, усаживаясь рядом.
— И чего ты отказался?
— А куда я этот металлолом дену? Их не продашь, не потеряешь и даже в колодце не утопишь. Абсолютно бесполезный хлам.
— Тебя что, так и не наделили всеми правами дионского принца?
— Нет, конечно. — Отмахнулся Лекс, пытаясь расцепить шип наруча и кружева моей юбки, от которой, к слову, не помешало бы избавиться. — Зато обязанности свалили с чистой совестью.
— Можно подумать ты их исполняешь. — Фыркнула я, оглядываясь по сторонам. Не смотря на то, что мы находились, по словам Лекса в центре города, сквер был пуст. После секундного раздумья ворох тяжелой ткани под недоумевающим взглядом темно-фиолетовых глаз отправился следом за мантией диона, но складываться компактно отказался и торчал неопрятным комом из-под лавки. Ну и пусть его, главное, что балласт сброшен.
— Как я вижу, к собственному убийству ты подготовилась. Пойдем, я знаю место, где нас никто не найдет. — Дион легко поднялся и поманил меня за собой. Мы шли сквозь парк, и ничего кроме деревьев не было видно, но только до тех пор, пока Лекс не вывел меня к старой полуразрушенной башне. Строение упрямо прорывалось сквозь зеленый полог листвы и, не смотря на осыпавшиеся местами стены, с гордой надменностью возвышалось над нашими головами. Слой пыли возле входа был безжалостно поврежден, оголяя белизну камня с серебристыми трещинами букв неизвестного мне языка. Башню можно было бы принять за творение эльфийских мастеров, если бы не хищность, сквозившая в каждом обломке барельефа и мрачная насмешка осыпающихся, но все еще стоявших ровно стен.
— Это что?
— Это к вопросу о моих обязанностях и их исполнении. — Дион невозмутимо шагнул в темный провал входа и, разумеется, я пошла следом. Внутри была лестница, она уползала за опорную колонну, не давая понять, куда же все-таки ведет. Ступеньки под ногами скрипели, нервировали, негодующе сыпали трухой, но рассыпаться не спешили. Я покорно поднималась следом за небрежно шагающим Лексом и старалась не слишком откровенно цепляться за каменные перила — единственный предмет чья устойчивость не вызвала сомнений. Негоже будущему Магистру Мрака бояться какого-то там полета с лестницы, сломанных костей или шеи….
— Тебя назначили сторожем этой развалюхи?
Очередная ступенька ехидно скрипнула и ощутимо дрогнула, я плюнула на имидж бесстрашного Мага и схватилась за перила обеими руками.
— Именно. — В голосе диона не было смешливых ноток, он был абсолютно серьезен и невозмутим.
— Серьезно?
— Серьезней некуда. Я — Страж Осенней башни.
— Я ничего не поняла.
Дион обернулся, полюбовался на мою недоумевающую светлость и соизволил-таки объяснить:
— В Дионе есть четыре башни: Зимняя, Весенняя, Летняя, ну и вот эта, Осенняя. Каждая из них играет свою уникальную роль и является источником незаменимых вещей.
— То есть?
— То и есть. У дионов, когда-то давно, еще до первого перемещения, стороны света обозначались не только как север или юг, но еще и как время года. Это было связано с особенностями того мира, какими именно не знают даже архивариусы и короли, не то, что такие несознательные дионы как я. Так вот, времена года, в свою очередь олицетворяли: царствование, зарождение нового, расцвет и гибель. Башни назывались по аналогии с этими олицетворениями….
— Так выходит, что ты Страж гибели? И чьей?
— Тут не имеется в виду, что я охраняю нечто сверхразрушающее. Сама понимаешь, подобное мне никто и никогда не доверит…. — Лекс замер, я оторвалась от созерцания дыр в ступеньке и посмотрела на причину остановки. Это была каменная дверь с орнаментом из грубо обработанного алого янтаря на который дион и уставился как некто рогатый на новые ворота. После короткой заминки он провел ладонью над запыленными камнями, и шустро отскочил на три ступеньки вниз, оттесняя и меня от подозрительно загудевшей двери.
Неимоверно мощная волна магии прошлась по старинным камням, вспышка света на мгновение ослепила, а когда зрение вернулось…двери больше не было ровно как и самой башни. Только приземистое одноэтажное строение со ступенями внутри, уходившими куда-то под землю.
Из проема открывался вид, которого просто не могло быть. Вместо зеленого ковра древесных крон внизу раскинулись острые скалы, холодный горный воздух пощипывал глаза, в сером вечернем небе парили странные белые птицы, чьи пронзительные крики разбивали звенящую тишину.
— Где мы? — В подставленную ладонь медленно опустилась крупная снежинка и тут же растаяла, не справившись с теплом кожи.
— В Дионе. — Лекс говорил невозмутимо, но его глаза ехидно мерцали.
— Но…. — Вместо слов дион подтолкнул меня обратно на несколько ступенек вниз, вновь вспышка и смена пейзажа. Теперь была та же самая башня, но лес стал иным. Мрачные хвойные деревья куполом смыкали колючие лапы, и только сквозь небольшой просвет можно было увидеть непривычно серое небо. Света было мало, поэтому я не сразу разглядела развалины зданий, на которых могильным памятником и стоял лес, ближайший мощный ствол разорвал каменное кольцо колодца, узловатые корни по-хозяйски подвинули обломки стены.
— Это тоже Дион. — Одно короткое движение, вспышка и теперь уже гораздо быстрее привыкшие глаза. Опять горы, но теперь от появившегося порога убегала вырубленная в скале лестница, она терялась среди выступов и замирала далеко внизу у небольшого серого пятна на темно-зеленом фоне. Город и тоже давно разрушенный. — И это. — Всплеск света и водная гладь вокруг, хранящая под своим плотным покрывалом очередные покинутые строения. — Все, что ты видишь это Дион. Огрызки миров оставленные на память после их смерти и перемещения нашей расы.
Под водой медленно плыли полупрозрачные, призрачно светящиеся рыбы — единственные хозяева покинутого города, редкие водоросли нежно обвивали стройную женскую фигуру, застывшую в мраморе скульптуры. И не единого звука, даже вода не смела, потревожить своим плеском тяжелую атмосферу одиночества и смертной тоски — одинаковую во всех, за исключением первого, являвшегося мне родным, миров.
— Сколько их?
— Кто знает? — Пожал плечами Лекс, присаживаясь на пол и опуская руку в прозрачную воду. — Как Страж я могу открыть шесть, как самоубийца еще пять. Летняя башня пускает в восемь, там города, которые покорились Диону добровольно и где живут дионы вперемешку с изначальными жителями. Весенняя открывает проход в места, где никто не живет, но где находятся рудники, пастбища и тому подобные необходимые места для жизни и функционирования королевства. Зимняя это сам дворец, я подозреваю, что из него можно попасть в любой из нижних миров, но как это сделать понятия не имею.
