Альфред Аттанасио - Темный Берег
Чёрная бездна смотрела на мальчика из точечных глазок змеедемона, и Поч не шевелился. Чудовища тоже не двигались. Мальчик держал ружьё, и ствол смотрел в землю перед ними. Любой выстрел обрушит на них расплавленные камни и режущие осколки кварца.
— Положи ружьё, Поч, — свистящим шёпотом произнёс Ис-о.
— Мы пришли отвести вас к Властелину Тьмы, — тихо добавил Сс-о.
Поч покачал головой. Слова открывались и закрывались, как крылья бабочки.
— Вы… хотели… нас… убить…
— Нет, — перебил Ис-о.
— Слепые, ничто, ничто не так, как есть, слепые, слепые, слепые, ничто, ничто не так, как есть, слепые, слепые…
— Властелин Тьмы послал нас за детьми маркграфа, — убаюкивающей мелодией стал объяснять Сс-о. — Но твоя сестра напала на нас. Она нас ранила.
Змеедемоны подползли поближе, и их раны осветились светом дня. Сс-о наклонил голову, показывая пустую глазницу, покрытую коростой; Ис-о тоже был изуродован, морду пересекал отвратительный шрам, складчатая шея и мускулистые плечи пестрели чёрными корками.
— Мы прощаем вам боль, — проговорил Ис-о.
— Мы лишь слуги Властелина Тьмы, — вкрадчиво добавил Сс-о. — Пойдёмте с нами.
Они встали в полный рост, и Поч вздрогнул при виде вжатых в чешуйчатые подбрюшья искажённых морд. Он ахнул, палец напрягся на спусковом крючке.
— Слепые, ничто, ничто не так, как есть, слепые, слепые, слепые, ничто, ничто не так, как есть, слепые, слепые…
Поч опустил ружьё и уставился недвижными глазами на клацающие когти и расходящиеся клыки.
Джиоти, разбуженная возгласом брата, осталась лежать неподвижно, выглядывая из травы, оценивая дистанцию. Дикая песня набрюшных морд успокоила сердцебиение и помогла сдержать страх, оставив место расчёту. В этот критический момент она была рада, что приобрела привычку спать с ножом в руке.
Ещё шаг, и змеедемоны приблизятся на расстояние прыжка. Джиоти не стала ждать. Она метнула нож в Ис-о, и лезвие пробило брюхо, разрезав поющему лицу лоб. Используя инерцию броска, Джиоти перекатилась вперёд, выхватив у брата ружьё, и бросилась на землю, стреляя очередями.
Первые выстрелы прошли выше, попав по ногам змеедемона и не причинив вреда. Ис-о, дико ревя от боли, выхватил нож из раны, развернулся и взмахнул зазубренным хвостом. Хвост срезал стебли и пролетел со свистом в дюйме от головы Поча. Мальчик нырнул в траву и пополз прочь.
Сс-о бросился за ним, но второй выстрел Джиоти ударил в землю под летящим змеедемоном. Взрыв земли и камней подбросил демона в воздух и бросил на спину.
Джиоти стала очередями поливать землю, пуская поток пылающих камней и дымящейся земли в воющих тварей. Она двинулась вперёд, чтобы уничтожить убийц, и они побежали от неё, истекая чёрной кровью и испуская жалобные крики. Кончился заряд, Джиоти отбросила его в сторону, сорвала с пояса другой и зарядила ружьё, только на миг прервав поток огня.
Змеедемоны взмыли в небо и развернулись к ней. Когда они спикировали, Джиоти выстрелила в их тени на земле. Ударили смертоносные струи расплавленной земли, и змеедемоны резко сдали назад и стали бессильно наблюдать издали.
Джиоти нырнула в траву и в мгновение ока скрылась из виду. Змеедемоны покружились и улетели, ослабев от ран. Но долго ещё слышались с неба яростные крики.
Поч сидел на земле, весь покрытый холодным потом, его страх не был смягчён Чармом. Джиоти попыталась его успокоить, но он оттолкнул её.
— Они прилетели проводить нас к Властелину Тьмы! — злобно сказал он.
— Ты этому поверил? — Джиоти опустилась на землю рядом с ним, недоверчиво нахмурившись.
— Они сто раз могли на меня напасть! — выплюнул он слова ей в лицо.
— Они боялись ружья. Если бы ты его отложил, они бы тебя разорвали на месте. — Она помахала оружием, над дулом которого все ещё дрожал горячий воздух. — Вот что нас спасло.
Мальчик ничего не сказал. Он только пристально всматривался в тени колышущейся травы. Когда Джиоти сердито отвернулась и стала искать нож, он скривился и заплакал.
9. ДЕВА В ЦИТАДЕЛИ ОГРОВ
Ралли-Фадж висел на палке среди душистых шёлков сада у Дворца Мерзостей. Вокруг стояли стены синего и зелёного стекла, окружившие цветущие деревья, винные кусты, изгороди, подстриженные в виде животных, цирки валунов, инкрустированных необработанными самоцветами. Это был его уголок небес.
Властелин Тьмы благословил его безмятежным раем и сделал господином раскинувшегося вокруг ада. Пока он хорошо организует ужасы тюрьмы Худр'Вра, все удовольствия этого приятного мира к его услугам. Нежно-пряный воздух поднимал колдуна к высотам несказанного восторга.
Почти весь день он проводил глубоко в эйфорическом трансе, как серафим света, поющий в бездонных глубинах неба среди семилучевых звёзд. Онемев от радости, внутренний рассказчик в нём затихал, и он плавал свободно и победно в таинствах огня и удовольствия. Это было достижение куда выше того, чего он мог бы добиться сам с помощью Чарма.
Он был колдуном, а потому без труда научился плавать в этом маленьком заливе блаженства, и предался своему занятию с таким энтузиазмом, что дал самой своей плоти высохнуть до пустой оболочки. Но это наслаждение было жалким и бледным бликом того сияния, что дал ему Властелин Тьмы. Магией Худр'Вра он взлетал под самые крылья звёзд, намного выше голубых стен дня.
С закатом кончался этот счастливый сон, и Ралли-Фадж возвращался на Ирт, казавшийся его поражённым светом глазами скопищем теней. Все формы были грубым скоплением атомов, повисших в пустоте неизмеримой черноты, вся жизнь — алмазным пеплом, отлитым в непрочные неуклюжие формы. Чтобы это вынести, он глубоко вдыхал снотворные ароматы сада, пока сияние дрожащей грёзы не ослабевало, и тогда он снова ясно видел плотный и мутный мир материи.
А потом он совершал свои обходы. Тысячу дней назад Ралли-Фадж утратил способность физического передвижения и научился проецировать своё сознание из обвисшей кожи тела в окружающий мир. Далеко уходить он не мог. Чарм нёс его, как мотылька на ветру, мотая в стороны от генерального курса. Но этого хватало в катакомбах цитадели, из которой он правил своим доминионом
Однако после прибытия во Дворец Мерзостей он получил от Властелина Тьмы магическую власть ходить среди теней мира, становясь тоже тенью. По своему капризу он мог становиться видимым или невидимым для тех, кто его окружал. И мог уходить так далеко, как может уйти человек к полночи, чтобы вернуться к рассвету. На самом деле он никогда этого не делал, потому что на Рифовых Островах Нхэта идти было некуда. Поэтому он ограничил свои маршруты ночным обходом Дворца Мерзостей, трудового лагеря и приливных мелей, где иногда бродил среди мусорщиков, глядя, как отливное течение отступает блестящей чёрной стеной к Бездне.
