Мария Трещёва - Врата Бальдура
– Наличие тёмноэльфийской крови давит на тебя. Так? – Выпытывающе спросила друид.
– Так…
– Проклятье! Представляете, я набила оба колчана почти до отказа этими ледяными стрелами.
– От-тлично! Пусть эт-ти разбойники п-почувствуют на себе своё оружие.
Халид был ранен такой стрелой, и озноб до сих пор не оставлял его. Он сидел рядом с Равеной у костра, заботливо закутанный Джахейрой в одеяло, и его била мелкая дрожь. Иней на доспехах смыл дождь. Разбойники, что обстреляли их этими стрелами, носили кольчуги вместо кожаной брони, имели отменную тактическую выправку и, чем дальше на север уходили друзья, тем больше были их шайки. А значит лагерь совсем рядом.
Над картой громко вздохнула Джахейра.
– Что-то не так? – Отвлеклась от грустных мыслей Равена.
– Конечно не так! Мы прошли уже весь лес, а ни самого Тазока, ни его связных нигде нет! До лагеря осталось каких-то несколько миль!
– Что ж, если за эти несколько миль ничего не изменится, то попытаем счастья у ворот лагеря. Если и там удача нам не улыбнётся, придётся сровнять этот лагерь с землёй.
– Равена, ты же обещала! – Возмутилась Имоен.
– Сестрёнка, это самый крайний вариант. Я изо всех сил пытаюсь избежать его.
Во время подготовки к ночлегу Равена часто вздыхала и, казалось, находится где-то в другом месте.
– Ты очень грустная, – подошла к ней Дайнахейр. – Ты так переживаешь из-за той тёмной эльфийки?
– Нет, нет. Просто сегодня ровно месяц, как моего приёмного отца не стало.
– Да неужто целый месяц прошёл? – Оторвалась от устроения спального места Имоен.
– Я уверен, чт-то Горайон был бы без-змерно рад узнать, насколько н-насыщенным был у вас эт-тот месяц.
– Да, при этом, сначала бы он улыбался во все тридцать два зуба, а потом начал бы с серьёзнейшим видом указывать на всевозможные огрехи и неточности в ваших действиях, – поддакнула мужу Джахейра.
– Вы ведь знали его очень хорошо. Я в курсе, что он не всегда был книжным червём. Он путешествовал. Много. С арфистами. С вами. Расскажите, какой он был тогда, – Равена умоляюще посмотрела на старых друзей Горайона.
– Хорошо, но только сначала попробуем то, что сварганил нам Минск. Вдруг это окажется вкусным, – подшутила над следопытом друид.
Тот не обиделся (Минск вообще редко обижался), он знал, что его стряпня нравится всем.
– Я найду этого картографа и вырву ему руки, – процедила сквозь зубы Джахейра. – Неужели так трудно было пометить это место!
– Столько разговоров в таверне было о Клыкастом Лесе, и хоть бы один болтун заикнулся об этом болоте! – Поддержала её Имоен.
Дождь лил всю ночь, и уровень грунтовых вод резко поднялся. Там где раньше была скользкая грязь, ил да камыши, теперь стояла маленькими озерцами вода.
– Может стоит обойти? – Предложила Имоен.
– Нет, слишком долго, пойдём вброд, – Равена подняла длинную палку с земли и попыталась достать дно. – У самого края по щиколотку будет, дальше, возможно, глубже. Дно мягкое, но пока что не сильно раскисло.
– Надо идти по кочкам, – предложил Минск. – Только осторожно: здесь могут быть коварные плавающие кочки.
Джахейра шла впереди, прощупывая перед собой посохом, а за ней, перепрыгивая с кочки на кочку, гуськом двигалась остальная команда. Хуже всех было Дайнахейр. Длинная юбка не позволяла делать прыжки, поэтому пришлось заткнуть подол за пояс, оголив ноги выше колен, что сильно смущало женщину. Минск, казалось, всю жизнь только и делал, что прыгал по кочкам. Эта груда мышц двигалась вперёд по твёрдым островкам с ловкостью снежного барса. Равена попала-таки на плавучую кочку, которая почему-то не отреагировала на тычок посоха Джахейры, а вот из-под сапога воительницы решила убежать. Полудроу плюхнулась прямо в грязную воду, обрызгав оказавшихся рядом Имоен и Халида.
Лягушки, будто издеваясь, начали громкий нестройный концерт. «Ква-ква-ква!» – Словно хохотали они над путешественниками. Правда, они за это вскоре поплатились, потому что на болото опустились несколько цапель. Пора было пообедать. Злорадный смешок пробежался по цепочке.
– Вот вам! – Погрозила кулаком лягушкам Имоен. – Так и вам и надо, скользкие холодные тваааа…
Если бы Равена не успела схватить названую сестру за шиворот, та полетела бы с воду.
Когда друзья ступили на твёрдую землю, мнение было единодушным, что в таком виде идти дальше не стоит. Так или иначе пострадали все. Поэтому, когда они наткнулись на лесной родник, останавливаться на привал или нет даже никто не обсуждал.
Равена сложила «лодочкой» ладони и подставила под струю. Ледяная вода родника обожгла руки и лицо. Девушка снова набрала хрустальной жидкости и мелкими глотками утолила жажду. Закрыв глаза, Равена ощущала, как холод растекается внутри. Ей казалось, что горло покрывается тонким слоем льда.
– Вот интересно, – Имоен смотрела в свою «лодочку». – Вроде бы вода везде одинаковая, и та вода, что мы добывали в колодцах Кэндлкипа, ничем не отличается от этой. Почему же вода из лесных родников такая вкусная? Может всё дело в природе? И она даёт чистый, неповторимый вкус лесной воды, и путник, изнурённый дорогой, просто…
– …очень хочет пить твой путник, и ему кажется после многодневного похода, что это самая вкусная вода на свете, – вытирая лицо, прервала сестру Равена.
– Видят боги, я когда-нибудь её убью, – уронила голову и руки Имоен. – Джахейра, скажи, что я права.
– Как друид, я могла бы тебе сказать, что дело всё в том, что лесные родники не тронуты цивилизацией и сохранили истинный вкус…
– Вот! А твоя проза жизни… – Начала было Имоен, но полуэльфийка остановила её поднятой рукой.
– …но, как искатель приключений, должна тебя разочаровать и согласиться с прозой жизни Равены. После долгого путешествия ничему так не радуешься, как глотку воды.
– Ха! – Равена перекинула через плечо полотенце.
– Пф, – в ответ надулась её сестра.
– Пойдём доспехи чистить, гроза лягушек.
– У меня только сапоги пострадали, в отличие от некоторых.
– Если бы «некоторые» не поймали тебя, как котёнка, за шиворот…
– Всё! Моли о пощаде и загадывай последнее желание, я сейчас буду тебя уничтожать, – Имоен засучила рукава и с криком «йа-ха» бросилась на названую сестру.
Остальная команда чуть не надорвала животы от смеха, наблюдая за девушками. Это была обычная процедура примирения, наблюдать за которой обычно выходил почти весь Кэндлкип. Имоен и Равена, вооружившись кривыми тонкими ветками, фехтовали, как заправские аристократы. Потом сёстры превращались в рыцарей и начиналась борьба убеждений. Как-то раз эта драма развернулась на кухне у Винтропа. «Что твой Орден против моего!» – Потрясала рыцарь-Равена булавой-поварёшкой и щитом-крышкой от большой кастрюли. «А я сегодня не рыцарь, а великий маг», – раздалось из-за ящиков с овощами. – «Вот тебе мои «магические снаряды»». В полудроу полетели перезрелые помидоры. Помнится, тогда она отбила «щитом» два, а один всё же размазался ей по лицу. Сейчас же даже сдержанная Дайнахейр смеялась вовсю, когда настало время финального «выброса ярости». Раньше это было заявление: «Ну всё, ты разбудила во мне зверя!» Теперь же под рукой всегда был представитель чистой берсеркерской стихии. «За глазами, Бу!» – Закричала Имоен, и сёстры, хохоча, покатились по траве, усыпанной хвоей.
