Наталья Игнатова - Причастие мёртвых
— Домой вернулись, он мне подарил этот, — Заноза протянул пачку Мартину. — Тринадцать лет уже. И неизвестно, когда он мне теперь подарит новый.
— Так что этот лучше починить, — Мартин кивнул, щелкнул зажигалкой. С любопытством поглядел, как упырь жмурится, прикуривая.
Забавный он, странный, и с ним все еще интересно. А он все еще ждет, что Хасан найдет его. Но как? Если там, в их мире, ничего не знают о других мирах, как обычный вампир может найти Тарвуд? Который не мир даже. Осколок планеты, непредсказуемо мечущийся в Хаосе. Да пусть и необычный вампир, пусть он такой же странный, как Заноза, какая разница?
— Ты обещал рассказать про это место, — напомнил Заноза.
— И выпить, ага. Пойдем. В баре окон нет, насчет солнышка можешь не беспокоиться.
Глава 12
Тени, мудры и стары,
На голубом асфальте
Вторят движеньям пары,
Их отливая в смальте…
Двое — почти что дети,
И не следят за ними…
Может быть, кто-то третий
Тени с земли поднимет?
Майк Гуляев«Нандо» считался местом почти легендарно непристойным. И легендарно дорогим. При том, что цены тут были сравнимы со средними по Москве, в чем-то повыше, в чем-то пониже. Зайти сюда днем, перекусить в кафе или выпить кружку пива в баре можно было без ущерба для среднего же кошелька. А вечером… цены-то оставались прежними, но девочки и мальчики Зуэля выходили танцевать, и тут уже обладателю среднего кошелька ловить было или нечего, или очень недолго. Никто, что характерно, не неволил. Никто не заставлял отдавать танцорам деньги и дарить подарки. Приватные танцы стоили, вообще, заоблачно, и, казалось, Зуэль назначал цены в расчете на то, что посетители покрутят у виска пальцем, скажут, «да вы тут охренели!» и о привате забудут.
Посетители говорили. И «охренели» было еще самым мягким из того, что они говорили. Но деньги отдавали все равно. И за танцы. И за что-нибудь, кроме танцев, в одном из номеров наверху. Зуэль пожимал плечами, мол, каждый сам решает, как сходить с ума. «Нандо» приносил прибыль. Всех все устраивало.
Мартин, всегда интересовавшийся танцами, любыми, просто танцем, как искусством, про «Нандо» был наслышан. Точнее, парень, чье тело он занял, слышал про клуб, хоть сам никогда и не бывал там. Ну, а Мартин… нет, объяснять Занозе, что Мартином Соколовым звали как раз этого парня, самоубийцу, чьи душу и тело захватил демон по имени Нейд Алакран — это слишком сложно. В другой раз как-нибудь. Теперь Мартин — это он. И он, когда узнал про «Нандо», заглянул сюда, как только представился случай. Демонам случаи случайно не представляются, так что Мартин попал в «Нандо» в тот редкий день, когда в клуб пускали только по приглашениям. В такие дни здесь танцевал Зуэль. И его лучшие ученики.
— Альбинка как раз из лучших, — вспомнил Мартин к слову, — та девушка, которая первой к тебе пришла.
Заноза кивнул, мол, принял к сведению.
Зуэль был Мастером. С большой буквы. И знал об этом. Понял, еще пока учился, еще до того, как успел сделать первые серьезные шаги в карьере танцора. По причинам, остававшимся для Мартина загадкой, осознание своей исключительности заставило его забыть о сцене. Люди, они, вообще, разные, а гении еще и долбанутые, это правило без исключений. Зуэль решил, что ему нельзя танцевать на сцене, решил, что нельзя, чтоб его видели слишком многие, и черт знает, что там он еще себе решил. Хотя, судя по действию, которое оказывали на зрителей танцы его учеников, не так уж он был не прав.
И он открыл «Нандо». Влез в долги, в кредиты, но наскреб денег, хватило, чтоб купить дешевую двухэтажную коробку на окраине. Персонал он набирал с бору по сосенке — студентов и просто молодежь, ищущую если не работу, так подработку. Они и были его первыми учениками. К тому времени, когда Мартин, демон, знавший об Искусстве и о танце все, что только могут знать демоны, появился в клубе, «Нандо» уже успел стать легендой.
— И это среди тех, кто самого Зуэля не видел. А он редко танцует, и только для своих. Для тех, чьи мозги не жалко, — Мартин ухмыльнулся. — Был бы он демоном, я б решил, что он души вынимает, веришь?
— А он точно не демон? — Заноза, напившийся крови, спокойный за судьбу плаща, довольный отсутствием окон в баре и наличием здесь бурбона (последнее стало для Мартина приятным открытием), готов был принять любой ответ.
Наверное.
Мартин предпочел не проверять, и сказал правду:
— Он человек. Гениальный. Хоть и не сказать, что очень умный. Но он знает, что я — демон. Когда шеф выяснил, что я тут бываю… и что даже пару раз танцевал… В те дни! — уточнил Мартин быстро, — когда тут все свои, и все лучшие. Просто, это… танцевать с тем, кто умеет, с той же Альбинкой, или с Иссой, или с Оксанкой, их так-то немного, лучших учениц. Заноза, это как на ножах драться с тем, кто умеет. Почти такой же кайф. Я не знаю, как тебе объяснить. Может, как перестрелка с еще одним таким же стрелком, как ты?
Заноза пожал плечами:
— Я люблю драться. И танцевать. И стрелять. Я тебя понял, не напрягайся. Что твой шеф? Уволил тебя, и ты устроился сюда работать?
— Почти угадал. Меня сюда внедрили. Считалось, что «Нандо» — одна из точек сбыта кутамары.
— Дурь?
— Да, только кибердековая. Включаешь, смотришь, крышу сносит, потом необратимые изменения психики, потом — всё.
— И ты доказал, что в «Нандо» своей дури хватает, посторонней им не надо?
— Я их отбил у сбытчиков. Ну… вышло так, — Мартин вздохнул. Хвастаться он не любил, а получалось, что хвастается. — Убил всех просто. Сначала здешних, московских, а потом по всему каналу прошел, до изготовителей, и там тоже всех убил.
— То есть… — Заноза приподнял бровь, — слова «убил всех просто», это не русская идиома, означающая, поразил в самое сердце, а нормальное английское: «allhaskilled»? Радикально. У нас с Турком пока не получилось. Всех.
Кажется, по поводу того, что он слишком много хвастается, Мартин мог не переживать. С точки зрения Занозы массовые убийства были не поводом для гордости, а необходимостью. С точки зрения его Хасана, видимо, тоже. Интересная у них там жизнь, в Лос-Анжелесе. Почти такая же интересная, как в Москве.
— И с тех пор Зуэль знает, что ты демон?
— Ну, да. Как-то так вышло. Он догадался. Не знаю, может, люди меньше убивают?
— Люди убивают не так, Мартин, — прозвучал рядом резкий, немного каркающий голос Зуэля. — Я вас не подслушивал, но кое-что, все же, услышал. И раз при твоем юном друге можно говорить откровенно, — темнокожий танцор чуть поклонился Занозе, — я скажу откровенно. Люди не рвут других людей на куски вот такенными когтями, — он показал какими, на максимальную длину разведя большой и указательный пальцы.
