Лиза Смедман - Вкус Яда
Стараясь избегать огоньков, юноша облокотился на круг. Руки нащупали кисточки – кончики пояса Никко. Похоже, жрец попал под воздействие заклинания, отправившего его в магический сон. Молодой человек ухватился за пояс и попробовал подтащить напарника к себе, но неожиданно пояс оборвался и юноша кубарем полетел назад. Отбросив лохмотья в сторону, Арвин обошел платформу. Облокотившись, он подался вперед насколько хватило смелости, но руки нащупали лишь пустоту. Он слышал посапывание Никко, но не мог до него дотянуться. Платформа была слишком широкой и наверняка жрец лежал в самом центре.
Арвин остановился, раздумывая, что делать дальше. Какая бы сила ни свалила Никко в сон, её эффект не был мгновенным. Вероятно, если Арвин не будет приближаться к центру платформы, он сможет избежать ловушки. Оставлять жреца здесь было никак нельзя, в противном случае тот может никогда не проснуться.
Набравшись духу, юноша ступил на платформу.
Как только нога встала на круг, он почувствовал головокружение. Создалось ощущение, будто кто-то взял его за штаны и рывком послал вперёд. Слишком поздно, подумал он, поняв, что произошло. Должно быть, лежавший в кармане штанов ключ активировал какое-то заклинание – один из фазовых порталов, о которых упомянул Никко. Ключ утягивал вниз, словно якорь, посылая в непонятную размытую бездну.
Арвин упал лицом вниз, ударившись о твёрдый каменный пол, из лёгких выбило воздух. В губах отдалось пульсирующей болью. Юноша ощутил вкус крови и понял, что разбил губу. Зашипев от боли, он сел и осмотрелся вокруг, и понял, что окружен кромешной тьмой. Облизнувшись, он почувствовал, что губы покрыты некоей влажной зернистой субстанцией, отдававшей пеплом.
Прахом кремированных трупов.
Арвин тут же принялся судорожно отплёвываться и прекратил только тогда, когда убедился, что рот чист. Затем поднялся на ноги. Откуда-то издалека послышалось слабое пение. Судя по всему, это были фанатики, возносившие молитву своему омерзительному божеству. Когда глаза юноши привыкли к темноте, с той стороны, откуда доносилось пение, он заметил слабый красноватый ответ прямоугольной формы – коридор. Вглядевшись, он различил проскользнувшую маленькую тень и чуть было не зашипел от испуга.
Это просто крыса, успокоил себя мастер верёвок, стыдясь собственной растерянности. Где твоё самообладание?
Подняв руку он сделал вывод, что потолок находится прямо над головой. Чувствовалось, что каменная кладка была крепкой. Он потыкал в камни ключом, но никакого результата не добился. Очевидно, проход, сквозь который он сюда опал, работал только в одном направлении.
Где-то наверху лежал погруженный в магический сон Никко. Впрочем, жрец мог находиться и в другом городе, если представить вещи не в самом обнадеживающем свете.
Арвин медленно обошел вокруг комнаты, ощупывая стены. Других выходов, кроме того коридора, он не обнаружил.
Коридора, который вёл к поющим голосам.
Его передёрнуло от одной только мысли, что придётся столкнуться с сектантами. Он поднял руку, собираясь коснуться бусины на шее.
– Девять …
Но бусины не было.
Тревожно зашипев, Арвин припал на колени и принялся шарить руками в пепле. Ноздри забились пылью и юноша громко чихнул. И тут он заметил нечто в центре комнаты – слабое голубое свечение. Отряхнув с предмета пепел, он обнаружил, что это его бусина, и свечение исходило от неё. Теперь она не была круглой и гладкой; половинка, что была сделана из глины, отвалилась и из бусины что-то торчало – тонкая грань кристалла, сиявшая слабым голубым светом.
Камень силы.
И тут до него дошло, что означали прощальные слова матери. «Не теряй эту бусину» – говорила она. «Я сделала её сама. Я собиралась отдать её тебе, когда ты подрастёшь, но…» – Она замолчала, глаза стали влажными. Затем поднялась. – «Однажды эта бусина подарит тебе девять жизней, как кошке. Помни это и береги её. И никогда не выбрасывай».
По щеке юноши непроизвольно скатилась слеза.
Взяв в обе руки остатки бусины, он расколол её, высвободив чистый кристалл, сохранивший свою безупречность за долгие годы заточения. Взяв его большим и указательным пальцем, юноша всмотрелся в недра граней. Слабый голубой свет, исходивший изнутри, напоминал летнее небо и казался столь же бездонным. Это мама создала камень силы. Где-то внутри сидела частичка её души. Она шептала едва различимым голосом, словно звала Арвина по имени. Юноша отпустил сознание, позволив ему влиться в прохладную голубую бездну кристалла и попытался ответить.
Мама?
Ответа не было – послышался лишь тихий вздох, неосязаемый словно ветер.
Глядя на камень силы, Арвин вливался в голубую бездну, забыв о своём физическом окружении. Как там говорил Танджу? Чтобы призвать камень силы, псион должен обратиться к нему по имени. Если камень создал чужой человек, на разгадку можно потратить тысячи лет, а ответ так и не найти. Однако этот камень создал не кто-нибудь. Его создала мать Арвина.
В этот раз он произнёс её имя: Сассан?
И снова в ответ тишина, и снова тихий вздох.
Арвин переместился, гадая, как же мать могла назвать камень. Это определённо должно быть имя, хорошо известное Арвину – имя, которое по её мнению Арвин наверняка смог бы угадать. Иначе, зачем матери давать ему камень силы, если он всё равно не сможет им воспользоваться.
Он попробовал снова, произнеся название монастыря: Шу-цзинь?
Тишина.
Он снова попытался вспомнить последние слова матери, гадая, могла ли в них содержаться разгадка. Нет, ничего такого она не говорила. Лишь упомянула о таинственных «девяти жизнях», которые даровала бусина, потом привычно обняла его, повернулась и пошла, остановившись лишь, чтобы вспугнуть сидящую у порога кошку, мешавшую открыть дверь.
Вдруг Арвина осенило.
Уголёк? – произнёс Арвин имя бездомного котёнка, которого подобрал с улицы и несмотря на протесты матери приютил в доме.
Кто призывает меня?
Голос был женским – и слегка мурлыкающим. Он был сплетён из нескольких голосов, каждый из которых обладал собственным тембром и высотой. Несмотря на их синхронное звучание, Арвин сразу же смог определить, что их было шесть. Максимальное количество сил, которые мог содержать камень.
Вас призывает Арвин, – отозвался юноша. – Покажитесь.
На бледно-голубом небе появилось шесть мерцающих звёзд. Они висели словно созревшие драгоценности, ожидая, когда их сорвут. Одни звёзды сияли слабо, другие ярко, в зависимости от того, сколько энергии в них было сокрыто. Арвин поднёс руку к той, что висела ближе – не самое ярко-сияющее пятнышко света – впитывая содержащиеся в ней знания. Овладев этой силой, он сможет телепортироваться, как это делал Никко, в любое место, которое сможет представить отчётливо – например, в комнату наверху.
