Леонид Кудрявцев - Эмиссар уходящего сна
— Жаль, ты эту штуку не читал, — промолвил я. — Там, в частности, говорится, что если уж хочешь кого-то пришить, то не стоит отвлекаться на разговоры.
— А я и не собираюсь. Вот сейчас...
— Поздно, — сказал я. — Время упущено. Начинай, Острый Меч! Только дай ему сначала повернуться к тебе лицом. Нехорошо убивать в спину, даже негодяев.
20
— Так он и говорил, этот предатель? — спросил касик. Что можно было ответить на этот вопрос?
— Да, — подтвердил я. — Именно так.
— И не сказал, кто его нанял?
— Нет.
Немного помолчав, касик заявил:
— Ты знаешь, что я могу при желании заставить тебя говорить. Здесь, в пределах моего сна, властью, данной мне его духом-инуа, я могу устроить тебе очень даже неприятный допрос. Ты понимаешь, о чем я?
Ну вот что с ними поделаешь? Наверное, власть, хоть какая-то, делает людей слегка ненормальными. Кого — больше, кого — меньше, но практически всех.
— А зачем мне умалчивать о чем-то? — спросил я. — Какая моя в этом корысть? Если так пошло, то я мог бы и вовсе не говорить о судьбе Клинта Иствуда. Никто бы так и не дознался, куда он исчез и как умер.
— Ну, тут ты ошибаешься, — уже немного другим тоном пробормотал касик. — Все, происходящее в мире снов, рано или поздно становится известно. Как бы кто ни старался спрятать концы в воду.
— К примеру, — ехидно подсказал я, — если некий страж порядка за деньги решил сделать свой сон уходящим. Рано или поздно.,.
Касик откинулся на спинку кресла и, побарабанив пальцами по его подлокотникам, сказал:
— Но это выяснилось, не так ли? Неизбежно. Прошу обратить на это внимание.
— С нашей помощью.
— Не важно, с чьей именно, Выяснилось, Тут он был прав.
— Хорошо, признаю свое поражение, — сказал я.
— Вот то-то же, — промолвил правитель сна, который в самое ближайшее время должен утратить звание «уходящего». — Вот то-то же! Запомните это! Здесь, в мире снов, все рано или поздно становится известно всем.
Для убедительности он погрозил нам пальцем. И это был вполне нормальный, человеческий жест. В общем, старикан так и излучал довольство, словно невеста после благополучно прошедшей брачной церемонии. Да и кто иной стал бы на его месте печалиться?
— В реальном мире тоже, — сказал я. — И раз так, то, может быть, мы наконец получим свою плату?
Слово «плата» оказало то самое магическое действие, которое оно обычно на таких старичков и оказывает. Касик сразу посерьезнел.
— Об этом еще говорить рано, — завил он. — Вот после того как результаты вашей деятельности проявятся...
— Для этого нужно хотя бы несколько дней.
— Вот тогда...
— Прекрасно, — сказал я. — Значит, будем ждать проявления результатов. Я уверен, что фея снов сдержит свое слово. Ну и, кроме того, предателя больше нет.
Касик улыбнулся.
— Вот, вот, давайте подождем. А потом...
— Как и положено в таких случаях, — улыбнулся я. — Жить мы будем в этом сне. И конечно, кров, еда и прочие удобства нам будут предоставлены бесплатно.
Лицо касика приобрело такое выражение, словно он съел нечто кислое.
— Насчет этого у нас уговора...
— А по прошествии, скажем, десяти дней, — безжалостно продолжил я, — мы снова встретимся, но для того, чтобы наш разговор был действительно результативным, мы на него призовем духа-инуа этого сна. В его присутствии никто лгать или обманывать не решится. Не так ли?
Вот этим я его убил.
— Но зачем же беспокоить инуа? — пробормотал касик.
— Как живущий в мире снов, я имею право по крайней мере один раз потребовать помощи у инуа того сна, в котором провел не менее десяти дней.
Это была победа. Я знал это. И анимэшка, сидевшая рядом со мной, ведала. Понимал и касик.
— Хорошо, — сказал он. — Ты меня обштопал. Приходи завтра и получишь свою птицу-лоцмана.
— Сейчас, — сказал я.
— Хорошо, получишь ее сейчас, — с отвращением промолвил касик. — Все?
— В отношении меня — все.
— А кто еще остается?
Я кивнул в сторону анимэшки.
— Как насчет ее? Ей тоже было кое-что обещано.
И вот тут касик улыбнулся. Зловеще. Торжествующе. И я знал, что право на такую улыбку он имеет. Непрошибаемое. Но вдруг...
— Так что в отношении ее? — спросил я.
— А что может быть в отношении этой грезы? — развел руками касик. — Да ничего особенного. Она возвращается в свой сон, как не справившаяся с заданием. Как с ней поступит правитель этого сна, не мое дело. Думаю, и не твое. Ты получишь, что положено.
Так и думал. Так обычно и бывает.
— Ей обещали имя, — сказал я. — Ей обещали, что она станет настоящей женщиной, перестанет быть грезой.
— Кто? — спросил касик. — Кто обещал? Страж порядка — предатель? Тот, кого уже не существует?
— Ты хочешь отказаться от данных обещаний?
— Да запросто мог бы. Мало ли что он ей обещал? Но не стану.
Вот это было уже лучше. Я почувствовал, как меня слегка отпустило. Еще немного...
— И это будет по справедливости, — сказал я. Касик пожал плечами.
— Не во имя какой-то там непонятной справедливости, а потому, что в этом нет нужды. Еще раз повторяю, она — греза. Грез в мире снов пруд пруди. Они возникают каждую минуту и так же каждую минуту исчезают десятками.
— Знаю, — промолвил я. — Но именно эта греза по крайней мере дважды спасала мне жизнь.
— А мне какое до этого дело?
Ну нет, так легко он от меня не отделается.
— Ей было обещано.
— Верно, — резко сказал касик. — Но потом ей было сказано, что в ней более нет нужды, поскольку прилагаемые тобой усилия не принесли результатов. Ей было приказано вернуться в свой сон, и она этого приказа ослушалась. Таким образом, с какого-то момента она находилась с тобой на свой страх и риск, для собственного удовольствия. Наш договор с ней на тот момент был расторгнут. И сейчас она не имеет права ни на что претендовать. Ее большое приключение кончилось, и она должна вернуться в свой сон. Не забудь, она ослушалась приказа и подлежит наказанию.
