Дэйв Дункан - Меч демона
Вода продолжала капать с неравными промежутками: кап… кап, кап… кан… кап, кап, кап… кап…
Внезапно нижняя половина подземной пустоты пошла рябью, разбегающимися кругами, и голова у Тоби закружилась. Он смотрел в воду, в небольшое подземное озеро, и стоял не на каменной полке, а на берегу. Кристально чистая вода доходила почти до самой его кромки, и в пей отражался потолок. Свет снизу был на самом деле светом из колодца над головой, светом, отраженным водным зеркалом.
– О Великий Дух Ширы! – воззвал Мюррей. – Я привел к тебе просителей, которые явились сюда с почтением и добрыми намерениями! – Он стоял крайним в ряду, дальше всех от Тоби. Он натянул на голову край пледа, скрывая свое лицо. Пещера поглотила его слова, не отозвавшись и намеком на эхо.
– Дух, услышь молитвы наши!
И он появился. У дальнего берега озерца над водой возникло слабое мерцание. Это был туман, гроздь чуть заметных искорок, облачко дыма, напоминавшее хоба из Скалы Молний. Спина Тоби покрылась потом и гусиной кожей.
– Они принесли тебе дары! – продолжал хранитель. – Первый из них – Лахлан из Глазго, которого ты знаешь, святой человек.
Отец Лахлан бросил в воду свою книгу. Она упала с плеском, разогнав по призрачному отражению круги. Мгновение она плавала на поверхности, потом бесшумно исчезла.
Но пока поверхность еще не успокоилась, Тоби успел заглянуть сквозь нее. Озеро оказалось совсем мелким, и все дно было усеяно древними дарами. Он видел там самые разнообразные предметы: башмаки, инструменты, свечи, чаши, кубки, резные фигурки – все те ценности, которые сумели принести сюда в дар духу бесчисленные просители. Теперь все это превратилось в белый камень. Столетиями бессмертный дух принимал приношения и сохранял их, превращая в белый камень – такой же, как тот, из которого состояла вся его пещера.
Вода успокоилась, и сверкающая поверхность вновь скрыла кладовую даров, но теперь призрачное мерцание парило над тем местом, где погрузилась книга отца Лахлана, словно дух изучал подарок.
– Хэмиш Кэмпбелл из Филлана, мой дальний родственник.
Перочинный ножик Хэмиша ушел в воду почти без всплеска. Призрачное мерцание переместилось к нему. Тоби едва видел его и не был уверен, заметил ли его кто-нибудь еще. Мег вообще не смотрела в ту сторону.
Он подвинулся чуть вперед. Глядя вниз, он мог сквозь отражение видеть дно. Он разглядел детский башмачок из чистого белого мрамора. О чем бы он мог рассказать?
– Мег Кэмпбелл из Филлана.
Мег бросила свою брошь совсем недалеко, и мерцание придвинулось ближе.
– Тобиас Стрейнджерсон из Филлана.
Ну! Тоби поднял руку и потянул через голову перевязь. Он взял меч обеими руками… и замер.
«Все верно! Я должен избавиться от этой штуки, пока она окончательно не свела меня с ума, пока я не напоролся с ней на большие неприятности».
Но это ведь подарок… нехорошо выбрасывать подарки. Если в него вселился демон, подношение духу ничего не изменит. Какая разница, мечом больше, мечом меньше…
Он прижал клинок и неуклюжие деревянные ножны к груди, не в силах расстаться с ними, не в силах даже попытаться.
«Это меч-убийца. Мои руки, моя сила могут натворить таким клинком множество ужасных дел. Отдай эту жуткую штуку духу, и она никого и никогда больше не убьет».
Если он простой смертный, этот меч ему не нужен. Если он демон, он с легкостью найдет себе другой. Выбросить его глупо, это будет просто обманом. Так он расслабится, решив, что избавился от проблемы, когда на самом деле она никуда не денется. Благоговение перед этим примитивным мечом служило ему напоминанием, так что надежнее будет оставить его…
Кап… кап, кап… кап, кап…
«Да сделай же это! Быстро!»
Все так же, обеими руками, он поднял его над головой.
Кап, кап, кап…
По лицу заструился пот. Должно быть, другие смотрят на него, ничего не понимая. Как долго он сможет удерживать такую тяжесть?
Возможно, несколько часов. Дух… Ему показалось, что тот смотрит на него, а подобные видения – первый признак надвигающегося безумия.
«Помоги мне, пожалуйста!»
Он не услышал ответа, но знал, что ответом должно быть: «Справляйся сам!»
Он откинулся назад для броска, и снова мускулы его окаменели.
«Если я не сделаю этого сейчас, значит, я проклят!»
Так давай же, раз ты проклят! Для начала снеси голову Рори. Потом пронзи Мег и… Уфф! Меч демона!
Он дернулся вперед, стряхивая с себя железное чудище словно змею. От острой боли он чуть сам не упал лицом вниз в воду. Сделано!
Меч перелетел через воду, стукнулся о противоположную скальную стену и, казалось, разлетелся на части – это распались ножны. Брызги воды разлетелись по каменным занавесям и карнизам. Невысокие волны, плеснул на край площадки, разбежались кругами. На поверхности плавали дне узкие доски, по меч исчез.
Дух оставался на месте – слабое мерцание, парившее над поверхностью воды в нескольких (рутах от него.
– И еще один, хорошо тебе известный! – крикнул Мюррей.
Рори бросил что-то в воду, не спуская глаз с Тоби. Было слишком темно, чтобы разглядеть выражение его лица.
– Прими эти скромные дары! – вопил хранитель. – Услышь их молитвы, святой дух Ширы, укажи им путь!
Мерцание переместилось к нему.
– О святой Дух! – произнес отец Лахлан на октаву выше. – Мы благодарим тебя за то, что ты уберег нас вчера вечером от сил зла. Мы благодарим тебя за предоставленное нам убежище. Мы пришли испросить у тебя совета. Средь нас есть один, попавший в беду.
В пещере воцарилась тишина. И вдруг…
– Лахлан, Лахлан! – произнес новый голос. – Что делает человек мира среди людей насилия?
Это мог быть голос женщины или подростка. Он был тих, мелодичен и даже трогателен. Он исходил от отца Мюррея, но не принадлежал ему. Хранитель неподвижно стоял на коленях, склонив голову, закрыв лицо. Мерцание духа окутывало его.
Отец Лахлан вздрогнул и с минуту молчал, обдумывая ответ.
– Они вовсе не дурные люди, святой дух Ширы, не дурнее остальных. Они с радостью вернулись бы по домам, к женам и детишкам, к мирной жизни, если бы их враги поступили так же.
– Ясно, – сказал дух устами хранителя. – А как настроены их враги?
– Полагаю, точно так же.
– Тогда скажи нам, почему они не делают этого?
– Если по домам разойдутся англичане, войне придет конец. Если первыми это сделают мятежники, англичане убьют их.
– Тогда зачем англичане остаются здесь? – спросил навязчивый, вкрадчивый, нечеловеческий шепот. Он мог искренне искать ответ на сложный вопрос, а мог просто вынуждать отца Лахлана признаться, что тот поддерживает неправое дело, – Тоби не знал, что именно.
