Валерий Афанасьев - Игра вслепую
— Что с ними не так?
— Они мягкие. Как будто кто-то обмотал ногу куском шкуры. У нас такую обувь не носят.
— Местные жители или кто-то поизносился?
— Думаю, местные. Шли налегке и не торопясь.
Манге можно верить. Если он говорит, что люди шли не торопясь, то так оно и есть. Опытный охотник может много чего прочесть по оставленным следам.
До ночи больше ничего не случилось, но следующее утро ознаменовалось сюрпризом. Стоило нам отойти от ночной стоянки шагов на пятьсот, как прямо на нашем пути обнаружилась находка — копье с двухметровым древком было воткнуто острием в землю.
— Странные деревья здесь растут, — сказал Нимли. — Без ветвей, но с железным корнем.
— Еще вчера тут ничего не было, — сказал Сонъер.
— Вот и началось, а я уж заждался.
— Что началось? — уточнил Нимли.
— Это предупреждение. Копье оставлено специально для нас.
— Эти трусы где-то прячутся, — сказал Дикси. — Пусть появятся, тогда посмотрим, кто кого.
— Думаю, обязательно появятся. Ясно, что нас обнаружили и предупреждают о том, что мы ступили на чужую землю.
— Что будем делать, виконт? — спросил лейтенант Толти.
— Пока ничего, идем дальше.
— Может, вытащить копье? — предложил Нимли.
— Не стоит. Знаешь что, давай продемонстрируем миролюбивость наших намерений. Оставь около копья подарки. Что-нибудь попроще, люди здесь незатейливые. Главное — продемонстрировать наши намерения.
— Это можно, — согласился гном. — Сейчас что-нибудь подберем. А поможет?
— Не знаю. Увидим. Хуже точно не будет.
Подарки были оставлены. Спустя пару часов охотники вернулись на это место — копья не было, не было и подарков. Это внушало некоторый оптимизм. Но наши ожидания были напрасными — ближе к вечеру мы опять нашли на пути следования отряда копье. На этот раз оно было воткнуто черенком в землю и острием вверх.
— Наши подарки не прошли, — заметил лейтенант Толти.
— Да, это уже серьезно. Я, конечно, уважаю местные обычаи, но слишком уж аборигены неприветливы. Как нам договориться о проходе через их земли, если они даже не показываются на глаза?
— Может, оставить здесь засаду? — предложил командир наемников.
С минуту я подумал над этим предложением.
— Не стоит. Взаимоотношения с местным населением от этого точно не улучшатся. Рано или поздно аборигены объявятся, тогда и попытаемся вступить с ними в переговоры.
— Не лучше ли с ходу атаковать и показать им нашу силу? — предложил Дикси.
— Не лучше. Атаковать — это самый худший выход. Мы не захватчики.
Абудагец пожал плечами:
— Вы наниматель, вам виднее.
— Не спеши воевать, Дикси. Может статься, что без этого не обойдется, но оставим это на крайний случай. Меня вот что беспокоит — почему они приняли дары?
— Бесчестные люди, — сказал Нимли. — Подарки приняли, а сами копье острием вверх ставят.
Я улыбнулся:
— Может, у них так принято.
— Плохо принято, — проворчал Нимли. — Вот у гномов все просто: друг — это друг, враг — это враг.
— Нимли, тебе жалко безделушек?
— Подарили невесть кому, — проворчал гном.
— Стоянку выбираем на открытом месте, — отдал я команду. — На ночь выставить тройные караулы.
— Ожидаете нападения, виконт? — поинтересовался гвардеец.
— Маловероятно. Если бы здесь были значительные силы неприятеля, мы бы это заметили. Но лучше быть настороже.
Ночная тьма опустилась на лагерь. Запылали костры, дежурная смена заступила на охрану сна своих товарищей. Все было тихо примерно до полуночи, если не считать криков ночных животных и уханья птиц, ведь этот шум стал уже привычным и не мешал крепкому сну. Иное дело — тревога.
Тревога поднялась в лагере наемников. С криками и шумом люди ринулись во тьму, размахивая факелами, и разбудили при этом практически весь лагерь. Чуть позже мне удалось восстановить хронологию событий.
Все началось с того, что бдительный дозорный заметил в ночной тьме ползущее к лагерю животное. Как уж он смог его рассмотреть, ума не приложу, но факт остается фактом.
— Я смотрю: ползет, — рассказывал страж. — Большое такое, и хвост метровый сзади.
— И хвост? — Его товарищи разразилась смехом. — Букри, как ты хвост-то смог рассмотреть?
— Ну, может, и не рассмотрел, но самого ползуна я заметил, — нимало не смутившись продолжил рассказчик. — Ползет он, значит, по земле, а потом раз — и на дерево. Здесь я вскинул лук и пустил стрелу. Оно как взвоет и убежало.
— Промазал?
— И ничего я не промазал! Вот! Леопард!
Наемники опять разразились смехом, к ним присоединились гномы и гвардейцы.
В руках у абудагца была шкура леопарда.
— Ха-ха-ха! Зверь так быстро убежал, что потерял свою шкуру!
— Букри — ты знаменитый охотник, в старости будешь рассказывать, как охотился на шкуру леопарда!
Дружеские подначки неслись со всех сторон.
— Нет, ну вы же видите, вот она — шкура. Не приползла же она сама.
— Лучше скажи, где ты ее прятал до той поры, как повесил на дерево!
— Нигде я ее не прятал! — обиделся дозорный. — Да мне и прятать-то ее негде.
Люди повеселились еще минут десять и начали расходиться.
— Ну что там? — спросил я подошедшего Сонъера.
— Лазутчик, — доложил охотник. — Похоже, полз, прикрываясь шкурой. Ранен, но не сильно. Под деревом я обнаружил кровь, но немного, видимо, он смог быстро перетянуть рану.
— Дальше. Куда он делся? Ты нашел следы?
— Какое там. Наемники там все вытоптали. Лазутчик хорошо знает местность, найти его в темноте будет очень непросто.
— Ладно, забудь. Не хватало еще в темноте нарваться на стрелу или угодить в ловушку. Боюсь, сами того не желая, мы начали военные действия.
— Он тоже сюда полз не для того, чтобы пообедать, — заметил охотник.
— Возможно. Ну да теперь уже ничего не поделаешь.
Оставшаяся часть ночи прошла без происшествий. Утром как ни в чем не бывало мы тронулись в путь. Наемники выдвинули вперед полусотню авангарда, охотникам я наказал не опережать караван более чем на пару километров.
Часа два мы двигались привычным порядком. Постепенно меня стало одолевать неясное беспокойство. Что-то было не так. Что-то изменилось почти неощутимо. Я посмотрел вокруг, многие люди тоже взволнованно оглядывались. Значит, не я один замечаю происходящие изменения.
— Манга, ты ничего не чувствуешь? — спросил я вернувшегося из разведки охотника.
— Шумит что-то, — отозвался следопыт. — Нехорошо шумит, тревожно.
— А что именно шумит?
Манга прислушался, затем соскочил с коня и приложил ухо к земле. Когда он садился в седло, вид у него был донельзя встревоженный.
