Сара Бет Дерст - Лед
Она была всего лишь человеком. В ней не было никакой магии.
Ее живот пошел спазмом, и ей пришлось остановиться. Схватившись за него руками, она тяжело задышала. Тролли окружили ее. Она чувствовала их легкие влажные прикосновения на шее и лице. В углах глаз мелькали разные цвета. Прямо перед ней тролли расступались, и она откинула потные волосы с глаз. Она стояла перед базальтовым помостом, на котором возвышалась королева троллей. В отличие от дымков вокруг, она казалась прочной, как гранитная скала. Тысячи глаз покрывали ее тело, как наклепки.
Касси распрямила плечи и попыталась взглянуть королеве во все ее рассыпанные по телу глаза. Она не дала ни Отцу Лесу, ни ветрам увидеть своего страха; королева троллей тоже его не увидит. Даже если ее спасительная миссия обречена на провал.
Глаза дружно заморгали.
— Людей нам тут достаточно, — сказала королева голосом, что звучал как гул пчелиного роя. — Зачем ты привела ее к нам?
Принцесса троллей подплыла к помосту. Теперь она была фиолетовым шаром с искаженным лицом, напоминающим человеческое. Она что-то прошептала королеве.
Та вгляделась в Касси тысячей глаз:
— Интересно.
Она закрыла половину глаз, и они затвердели, превратившись в серебряные пластины.
Касси подняла подбородок и призвала всю свою храбрость. Настал решающий момент; все, что она делала раньше, вело ее именно к этому. Она запугает королеву троллей. Она не примет отказа. Если придется, она отнимет у нее Медведя силой.
— Я пришла за моим мужем. И вы меня не остановите.
— Ну и ладно, — сказала королева.
У Касси отвисла челюсть:
— Простите?
Наверное, она неправильно расслышала или не так поняла.
— Вы разрешите мне… Он может уйти?
— Убеди его сделать ребенка моей дочери, и он свободен.
Касси открыла и закрыла рот.
— Можно мне поговорить с ним?
— Конечно, — ответила королева.
У Касси закружилась голова. Ему всего лишь надо было переспать с принцессой троллей, и он будет свободен? Она закусила губу. Он отказывался, потому что слишком любил Касси? Или потому, что недостаточно любил Касси?
Вокруг нее шелестели тролли; они звучали, как листья на осеннем ветру.
Из их гущи вышел Медведь. Его лапы беззвучно переступали по камням. Касси запустила ногти в ладони. Колени у нее подгибались. В метре от нее он остановился; его черные глаза были непроницаемы.
Касси не могла говорить. Она протянула пальцы и коснулась кончиками его морды. Мех у него был таким же мягким, как в ее воспоминаниях. Она зарылась рукой в мех. Он ткнулся носом в ее волосы. Она обхватила его руками за шею.
— Рада встрече, ваше медвежекоролевское высочество.
— Ты пришла за мной.
— Да вот, проходила мимо. Решила заглянуть, сказать привет.
Медведь опустил голову и прижался к животу Касси меховой мордой. Касси гладила его уши.
— Он… она… лед движется, — сказал Медведь и посмотрел на нее. — Ты можешь меня простить?
Касси сглотнула комок в горле:
— Да. А ты?
— Да.
Она улыбнулась, а потом схватилась за живот: очередная схватка выбила из нее дыхание.
— Мои медведи должны были о тебе позаботиться, — сказал он с беспокойством в голосе.
Когда она снова смогла дышать, то ответила:
— Они так и поступили.
Казалось, она брела по льду когда-то в прошлой жизни.
— Хорошо, — сказал он.
Они немного помолчали. Касси хотела найти какие-то правильные слова… Ей нужно было сказать так много. Пересекая лед, тундру и лес, она тысячи раз представляла себе этот момент, но ей тогда рисовалось все совсем по-другому, без тысячи троллей, которые смотрели на них сейчас.
— Я скучал по тебе, — просто сказал он.
Она вспыхнула и окинула взглядом свою беременную фигуру. Она была вся заляпана кровью и грязью.
— Не очень я похожа на спасительницу из голливудского фильма.
— Ты прекрасна.
Она фыркнула.
— У тебя прекрасная душа.
— Милый эвфемизм.
— На острове троллей это комплимент.
Она бросила взгляд на королеву троллей. Из ее головы и хвоста, прямо из глазных пластин, стали расти шипы.
— Итак, — походя заметила Касси, — она собирается насадить нас на свои шампуры, или что?
Голос ее невольно дрогнул.
Медведь прикоснулся к ее щеке мокрым носом и прошептал на ухо:
— В чем твой план? Я готов.
Ей хотелось заплакать. Они были так близки к спасению!
— Найти замок, найти Медведя… Все, дальше я не придумала. У тебя есть идеи?
— Я не могу выполнить то, о чем они просят. Это невозможно. У них нет тел. Иначе я бы уже через секунду вернулся домой, к тебе.
Домой, к тебе — эти слова звучали музыкой.
Конечно, он не мог подарить ребенка женщине, у которой не было тела. Он даже не мог заколдовать ее молекулы: молекул у нее тоже не было.
— Да и я бы заревновала. — У нее опять перехватило дыхание.
— Она нам не поможет, — сказала королева троллей.
Касси вцепилась в медвежий мех — нет! Она не может снова его потерять! Принцесса троллей окрасилась в синий, и королева протянула щупальце, чтобы ее погладить, словно утешая. Щупальце прошло сквозь тело принцессы, как сквозь воду. Она втянула конечность обратно и на секунду стала прозрачной. Касси поняла: королева так же лишена формы, как и остальные тролли. Медведь был прав: ни у кого из них не было тел. Это все было иллюзией. Королева снова посмотрела на Касси, пульсируя оранжевым. Она сказала:
— Уберите отсюда человека. Нам от нее никакого прока.
Тролли надвинулись на них.
— Нет! — крикнула Касси. Сотни троллей скользнули между ней и медведем, оттесняя их друг от друга. Она не могла потерять его во второй раз! — Нет, остановитесь! Пожалуйста!
Медведь тоже кричал. Она сражалась с троллями. Но на смену одному, которого получалось оттолкнуть, приходили десятки новых. Это было все равно что бороться с океанскими волнами. Тролли текли в нее.
Наступила очередная схватка, и Касси на секунду утратила равновесие.
— Нет, пожалуйста! Все, что захотите! Заключите со мной сделку! Любую!
— Нет, Касси! Спасайся!
Она крикнула королеве:
— Скажи, чего ты хочешь!
Окруженная очертаниями теней, королева извивалась на своем помосте.
— Жизнь, — прошипела она.
Касси инстинктивно схватилась за живот.
— Не делай этого! — сказал Медведь.
— У тебя есть жизнь? — Королева точно на крыльях поднялась в воздух. — В тебе есть жизнь?
Но какое это имело отношение к делу?
Касси взглянула на свой живот и подумала о том, какой долгий проделала путь — да, отношение к делу было самое прямое.
