Валерий Иващенко - Принцесса гоблинов
Четверть пятого.
Женька задумалась. Если она внутри созданного силою своего воображения мирка, а в реале отсутствует как в принципе — это как? Да уж, сюда бы многомудрого Эйнштейна с его теорией относительности. Но с другой стороны, живи здесь хоть тыщу лет местного времени, где-то там не пройдёт и секунды? Осознание этого мягко толкнуло в сознание и чуть сдвинуло его, словно хороший глоток старого вина. А стало быть… ладонь мягко похлопала себя под поясом, где уже всё явнее разгоралась искорка новой жизни, это дело тоже подождёт? Или нет?
Кошка прекратила вылизываться и с испугом взглянула на хозяйку. Это что же, целую вечность маяться с уже чуть оттопырившимся брюшком? Но Женька улыбнулась и посмотрела по сторонам. Что ж — если она тут полновластная хозяйка, то стало быть, размеры этого замка не лимитированы — а содержимое ограничено одною лишь фантазией? А та у неё всегда была бурной, родственники вон сколько намаялись.
И пока выкинув все эти размышления из головы, хозяйка с достоинством проследовала за появившимся и коротко склонившимся в поклоне орком. Понимание того, что ванная готова, как-то само собою появилось в голове. А что слуги молчаливы, это, пожалуй, сейчас как раз и к лучшему.
Идти оказалось недалеко, как молчащая Женька и предполагала. Зато ванна её откровенно порадовала. Размером со всю бывшую квартиру, выложенная даже не кафелем, а мраморными плитками. И в ней исходящий тёплым паром бассейн с долгожданной водой… одного мимолётного взгляда через плечо оказалось достаточно, чтобы чёрный истукан понятливо испарился. С обязательным поклоном, разумеется.
А вода приняла в себя истосковавшееся по ней тело мягко, тепло, нежно. Женька уложила голову и плечи словно на специально для того предусмотренное углубление и расслабилась. Как же порой немного надо для счастья! Вместе с усталостью и тягомотиной последних дней уходило напряжение, а взамен приходила какая-то тихая умиротворённость. Лепота!
Кошка с утробным нявом поскреблась в дверь. Женька, лениво приоткрыв в ту сторону один глаз, представила, как створка открылась — и та действительно приотворилась, пустив из полутёмного коридора струйку холода и настороженно принюхивающуюся рысь. Плюхнуться в глубокий бассейн, к тому же весь накрытый белоснежной шапкой ароматной пены, пришедшая не осмелилась. Но в углу обнаружился второй резервуар, куда поменьше — полный остро и резко пахучей воды из горного ключа. Хм-м, губа у этой кошки не дура — купаться в горячей минералке и принимать целебные ванны… Женька улыбнулась да пожелала было и себе потоки пузырьков снизу устроить.
Неплохо, вообще-то, всё тело так ласково и нежно лоскочет — но пена стала от того вздыматься всё выше, угрожая уже и затопить лицо весело барахтающейся в воде воительницы. И в конце концов, хохочущая Женька потребовала все эти безобразия прекратить.
Чувствуя, что ещё немного, и она либо растворится в этой тёплой неге или же у неё вырастет русалочий хвост, она пошатываясь выбралась из бассейна и поплелась под выросший по желанию в уголке вполне современного вида душ.
Естественно, кошка уже вилась под ногами. Пришлось её прополоскать тоже — и даже сунуть под обнаружившийся большой фен для волос. Ну и себя, любимую, тоже… на вешалке у входа нашёлся вполне знакомого вида халат с дракончиками — только, того самого размера, будто бы Женька была изрядно этак побольше. И весело в него замотавшись, девица озаботилась розовыми мохнатыми шлёпками с пухнастыми помпончиками и весело зашлёпала в ту сторону, откуда её и кошки носы уже озабоченно ощущали весьма вкусные ароматы.
Стоит признать, трапезная Женьку прямо-таки изумила. И это её фантазия, её подсознательные мечты? Отпад… на пару со сбитой с толку рысью она в сомнении топталась на пороге. Потолка тут то ли просто не было заметно в уходящей кверху темноте, то ли и вовсе не предусмотрено. Зато над головами из стены торчал хвост врезавшегося туда Мессершмитта — вон, даже свастика виднеется. Пониже на стенах весьма мрачного вида посеревшие от древности гобелены, полированные рыцарские доспехи, среди которых невесть зачем затесался белоснежный скафандр космонавта с яркой на шлеме надписью СССР.
Стол… м-да, это надо было видеть. Или бегать на нём тридцатиметровку, да ещё и в компании нескольких конкуренток. Во всяком случае, шлёпать к тому торцу по чёрным, иногда радужно отблёскивающим каменным плитам под ногами пришлось долгонько. Тут обнаружился всего лишь стул, размерами и вычурностью вполне подходящий какому-нибудь графу в качестве трона. Всё тот же тёмный орк услужливо подвинул его сзади под Женьку, едва она вознамерилась сесть.
Откуда исходил свет, сначала выяснить не удалось. Однако стоило только приглядеться, как в промежутках и нишах обнаружились круглые шары вполне современных светильников. Не бросающиеся в глаза и не слепящие, однако дающие вполне достаточно света. Ну, для полноты эффекта ещё музычку бы какую… и невидимый Поль Мориа услужливо и требовательно взмахнул где-то дирижёрской палочкой.
Правда, рецепты орковской кухни Женьку не вдохновили. Вкусно, однако несколько грубовато. Нет той мягкой изысканности… Женька призадумалась и подтянула к себе ближе серебряную тарелку размерами хоть бы как и хороший тазик, и аппетитно захрумкала нежнейшим, маминого приготовления маринованным огурчиком. Примерно как сахарной косточкой рысь, мгновенно изловившая и придушившая специально для неё выскочившего из большой супницы нежного, откормленного орехами и черносливом жирненького кролика. Эстетка эта кошка, право…
— Говорить можешь? Свободой воли обладаешь? — на первый вопрос молчаливо стоящий сбоку орк ответил вежливым поклоном с хорошо заметной подоплекой уж не осерчай, госпожа, не могём. А на второй этак неопределённо пожал плечом с до сих пор отсутствующим наплечем.
Понятно. Что ж, не самый худший вариант — молчаливый, верный и исполнительный слуга един-во-многих лицах. Только, как бы тут говорить не разучиться — ладно, можно песни петь. А как насчёт одиночества?
Женька специально не заводила себе дома мобилку и категорически открещивалась от подобных подарков или предложений. Невозможность иной раз побыть наедине с собою и своими мыслями часто просто бесила. Ну вот так и норовят все малахольные пристать, да ещё и озаботить ну никак тебе не нужными обязательствами. Зато без телефона в случае чего раз! — вышла на улицу, свернула за угол и тебя нет. Растворилась, исчезла в муравейнике большого города или пригородного леска. Ищите, хоть оборитесь до позеленения…
