Андрей Орлов - Первый среди крайних
Верест поднялся, превозмогая дрожь в ногах. Но вместо того, чтобы подойти к решетке, подошел к окну. На воле веселее. Задрал голову и очень далеко, под брюхом фиолетовой тучи, увидел вершину горы, как будто припудренную золой. Змеиный хребет – место действия неизменно. Будем считать, что Толмак жив – расшвырял плохишей и ждет момента, чтобы прийти на помощь. И Ворчун схоронился поблизости – клыки точит, если не подался в страну летающих собак. В любой собачьей истории, чуть что не по сценарию – приходит комиссар Рекс и всех спасает.
Он почувствовал взгляд в спину. Слабое неудобство, переходящее в тяжелую ношу. Злоба. Самодовольная, полная сардонизма и злорадства… Верест похолодел. Вот оно.
Он обернулся, сжав кулаки.
По ту сторону решетки стоял Толмак и улыбался.
Столь похабной улыбки на лице охотника он еще не видел. Охотник отступил в темноту и пропал.
Минут через двадцать за ним пришли. Двое молчаливых конвоиров с винтовками – вылитые гуроны, кабы не бороды до колен и плотные халаты, стоячие от грязи – отомкнули решетку. Один выстрелил пальцем:
– Ты. Пошли.
– Привет там от нас передавай, – буркнул Прух, зарываясь в матрасню.
Пещеру долбили под комнату: углы прямые, стыки пола и потолка прошиты досками. Окон нет, но есть длинный стол, три толстенные свечи в ряд. Пара грубых лавок. Толмак сидел на дальнем краю – в окружении спартанских блюд: ломтей жаркого, печеной лепешки, сыра, кувшина с загадочным содержимым. По правую руку лежал пистолет – примитивный аналог «Коровина».
На другом торце имелось то же самое, только пистолет отсутствовал. Мясо явно не лежалое: источались дымок и аромат.
Толмак не начинал трапезу. Ждал. Как же – красна изба гостями.
– Садись, – указал на место напротив. – Располагайся. Будем кушать, выпивать, лясы точить.
Верест замешкался на пороге.
– А остальным?
– Их накормят. По достоинству.
На глазок прикинул расстояние – далековато. Не успеет доскакать, Толмак пол-обоймы впарит. А коли и успеет – с пещерниками по их родным пещерам в пятнашки играть?
Исправно отгадав его мысли, Толмак рассмеялся.
– Да ты садись, садись, коллега. В ногах правды нет.
Ладно, сели. От коллеги и слышим.
– Привет тебе от ребят, – он непроизвольно вытянул нос к плошке с мясом. Пахло многообещающе.
– Привет – это отлично, – обрадовался Толмак. – Ты тоже передавай, как вернешься. Славно мы вместе поработали, да? Ты кушай, Лексус, кушай, не води носом. Козленок свеженький, еще вчера за мамкой бегал. Наливай в баклажку из кувшина. Я тоже налью. Выпьем за нашу встречу в новом, так сказать, качестве, не против?
Не стоит грубить без твердого повода, подумал Верест. Больше всего на свете он хотел наесться и напиться. Ругаться и презирать – это потом. Он нацедил из кувшина мутновато-зеленого пойла и, зажмурившись, выпил.
Продрало до души. Самогон немного с недоделками, но в целом достойный. Непонятно только, из какой табуретки его гнали, а спрашивать не хотелось.
В ослабевшей голове приятно запуржило.
– Сок змеиного древа, – голос предателя как бы отъехал в соседнюю пещеру. – Фактически кустарник с сочными плодами. Растет под обрывами на вершинах гор, поди доберись… А в соседней комнате – агрегат, перегоняющий сырье в драгоценное пойло. Подарок от нашей, скажем так… фирмы.
– Послушай, Толмак, – услышал он собственное бормотание. – Неужели вот ты – это она и есть, собственной персоной, Нечисть? Не могу уразуметь…
Толмак перестал улыбаться.
– Мы не Нечисть, Лексус. Мы даже не работаем на нее. Нечисть работает на нас. Открыть тебе тайну, Лексус?
– Открой, – кивнул Верест. – Но сначала признайся, почему тебе пещерники рыло начистили?
– А, это… – Толмак бережно провел по вздувшейся скуле. – Это они попутали меня с вами. До кучи. Сперва мутузят, затем разбираются. Ну, ничего, разобрались. Драчуны уже наказаны. Тайна такова, Лексус. Инициаторы наступления так называемой Тьмы – не аборигены, и с коренными жителями планеты ничего общего не имеют.
– Неужели? – фальшиво удивился Верест.
– Ты слышал, конечно, про культ Рема? Допускаю, что на твоих островах его под корень извели, но знать-то ты обязан. Эти сатанисты очень милые люди. Не все, понятно – избранные. Они ничем не отличаются от нас с тобой, и цели ставят приличные.
Верест обрадовался. Толмак не знал, откуда он прибыл. Верит, что его принесло с восточных островов – кажется, такая залипуха пошла от Гибиуса к резиденту в Монге? И про иммунитет к магии не знает, а это очень прибыльно, если, конечно, не без фарта…
По теологии культа Эрмаса мир создал светлый одноименный бог в непрерывной борьбе с божеством зла Ремом. В отличие от христианства, где дьявол считается взбунтовавшимся созданием Бога-отца, а, следовательно, более слабым и обреченным в итоге на поражение, Рем в культе Эрмаса равен последнему по могуществу. Даже священники культа Эрмаса не утверждают, что победа светлого Бога неизбежна. Всё зло – от Рема, всё добро – от Эрмаса. Грех – шаг в сторону Рема и вечного проклятья после смерти, рабства в черных безднах, подвластных Рему.
– Их цели – пошлые, – пробормотал Верест. – Цель жизни – максимум удовольствий. Господство над толпой, вседозволенность. Любые правила – насилие над свободой. Не надо быть светочем, чтобы догадаться – куда уж вернее дорога к хаосу.
Толмак поморщился.
– Примитивная пропаганда. Есть другая трактовка теологии культа. Рем создал мир для свободных людей и зверей, а Эрмас тех и других загнал в рабство. Но работают и тобой озвученные позиции. Такая пестрота подхода привлекает. Кто только не тянется в ремаитские секты! И маргиналы, не спорю… Плебеев манит ощущение избранности, потерявших власть аристократов – возможность достичь тайной власти, подонков – оправдание любых преступлений, интеллигенцию – обретение тайных знаний, диссидентов Церкви – шанс отомстить оппонентам. И так далее, и так далее.
Толмак аппетитно вцепился в корочку, заскрипел зубами. Какое-то время молчали.
– Ряды сторонников культа Рема должны быть отфильтрованы и сплочены во имя цели – создания технически развитой цивилизации. То, чего не желает делать господствующая религия. Культ Рема в любом виде запрещен, – гнул издалека Толмак. – Даже там, где культ Эрмаса не господствует. Ремаиты слишком постарались: где – человеческими жертвоприношениями, где – бандитизмом, где – экспериментами на живых людях… Лет двадцать назад возникла секта «Модзаэмон», по имени основателя. Состав секты показателен: маги-псионики, изгнанные Церковью инакомыслящие, мятежные офицеры имперской армии – за попытку переворота с целью посадить на трон ученика Модзаэмона – бастарда императорской крови графа Сулима. Бежав, и обосновавшись в одном из карликовых княжеств Фанжера, сектанты вышли на неких пришельцев – неизвестно откуда, но с великолепным багажом знаний. По генетике, например, клонированию, зомбированию, психическому манипулированию…
