Макс Фрай - Энциклопедия мифов. Подлинная история Макса Фрая, автора и персонажа. Том 1. А-К
– Когда вы со мной заговорили, я как раз искал ответ на вопрос: «Как жить дальше?» И получил совет «Начать прямо сейчас». Получается, что я должен попроситься к вам на службу. Вы ведь, кажется, остались без одного работника?
– Вы хотите продавать книги с лотка? – Она ошарашена.
– Хочу? Да нет, не хочу. Но в последнее время я не раз убеждался, что некоторыми советами пренебрегать не следует. А мне было четко сказано: «Начинаем». И тут вы со мной заговорили. Одно к одному…
– Понимаю, – серьезно кивает Раиса Адольфовна. – Что ж, если вас не пугает перспектива заниматься столь неквалифицированным и неблагодарным трудом… Учтите: заработать тут много не получится.
– Ну, – говорю неуверенно, – лишь бы на оплату жилья хватило… А хватит?
– А, вы ведь не москвич, – с некоторым даже облегчением говорит она.
– Я – не он. Это меняет дело?
Про себя я уже смирился с мыслью, что меня сейчас пошлют. «Не москвич» – это, очевидно, что-то вроде инвалидности или беременности, такие работодателям ни к чему.
– Да, меняет, – подтверждает она. И неожиданно заговорщически мне подмигивает: – Причем к лучшему. Я и сама из Киева. И не раз убеждалась, что местных на работу лучше не брать. Толковые и без меня устраиваются как-то, а прочие… ну, вы сами одного из них видели.
– Вот оно как, – я расплываюсь в улыбке.
– Тогда помогите мне собрать книги, – решительно заключает она. – Складывайте их в коробки… ага, правильно, коробки стоят под лотком. Как вас зовут-то?
– Макс.
– Это вы «Максима» так обкусали или «Максимилиана»?
– Ну уж! Какой из меня «Максимилиан»…
– Почему нет? У меня папу вообще Адольфо зовут. Не Адольф, а именно Адольфо. Он испанец наполовину: дедушка был из тех испанских детишек, которых к нам в тридцатые привезли…
– Это очень заметно, – улыбаюсь.
– Заметно не «это», а совсем другое: у меня бабка, мамина мама, цыганка.
– Со всеми вытекающими последствиями? – спрашиваю восхищенно.
– Ну, вы же сами «Олесю» открыли в нужном месте…
Пока я одобрительно качаю головой, сочиняю комплименты и неумело, но старательно распихиваю книги по коробкам, к нам подходит немолодая, очень хорошо одетая дама, интересуется детективами. Я с энтузиазмом неофита сую ей под нос все, что под руку попадается. Покупательница покидает нас через несколько минут, унося в сумке не одну и не две, а целых три книжки: Чейз, Чандлер, снова Чейз.
– Че-че-че! – восхищенно цокаю языком ей вслед.
– Да у вас легкая рука! – резюмирует Раиса Адольфовна.
– Переходите на «ты», что ли. Теперь я, можно сказать, раб вашей лампы.
– Что?!
– Помните Аладдина и его ручного джинна?
– А, поняла теперь… Но «ты» – это пока неловко. Не люблю стремительно сокращать дистанцию. Поэтому, если не возражаете…
– Да нет, мне все равно, лишь бы вам было комфортно.
Общими усилиями мы уложили книги (по ходу дела умудрились продать еще одного Чейза, сборник стихов Высоцкого и тонкую душеспасительную брошюру Дейла Карнеги). Напоследок я открыл оказавшийся наверху томик Льюиса и взвыл от восторга, сунул книгу под нос своей свежеиспеченной владычице.
– Смотрите-ка, что вышло: «Пошел на службу к Белой Колдунье – вот что я сделал. Я на жалованье у Белой Колдуньи».[12] Что скажете, гражданка Белая Колдунья?
– Все это еще более странно, чем я думала, – меланхолично констатирует она. – Единственное возражение: у меня не «жалованье», а процент от выручки. А теперь беритесь-ка за лоток, и поехали. Колеса тут, конечно, враскоряку, но склад не очень далеко, в Малом Гнездниковском… К слову сказать, один алкаш, живущий по соседству, не далее как вчера предлагал мне в аренду свою квартиру – если, дескать, я расширяться собираюсь. Он очень дешево готов уступить. Понимает, наверное, что со мной безопасно дело иметь: не убью, в тюрьму не засажу, в ЛТП не отправлю, из квартиры не выпишу, еще и подкармливать буду регулярно… Если хотите, я с ним поговорю и добуду для вас ключи.
– От райских врат? – смеюсь.
– В некотором смысле – да, – спокойно соглашается Раиса Адольфовна.
71. Доля
В славянской мифологии воплощение счастья, удачи, даруемых людям божеством; первоначально само слово «бог» имело значение «доля».
«Ключ от райских врат», впрочем, подошел и к английскому замку, врезанному в массивную дверь, за которой скрывалась одна из мерзейших помоек, какие мне когда-либо доводилось обживать. Площадь помойки, по счастью, была величиной исчезающе малой, и это давало надежду, что у меня достанет сил быстро привести ее в божеский вид. (Все к лучшему: тяжелый физический труд – наилучшее лекарство от бытовой шизофрении, а состояние жилища позволило сбить цену, и без того не слишком пугающую.)
Формальности были улажены быстро. Суровая Раиса заставила хилое нетрезвое существо, каковое являлось законным владельцем апартаментов, подписать договор о найме; даже некий специальный бланк у нее в конторе нашелся. Считалось, что теперь я надежно застрахован от всех мыслимых административных бед. Мой лэнд-лорд трясущимися лапками ухватил аванс и мгновенно растворился в сумраке ближайшей подворотни. Раиса Адольфовна тоже умчалась по делам, назначив мне свидание в офисе поутру. Я остался один и тут же пулей вылетел прочь из собственной крепости. Угораздило ведь этакий дворец найти!
Забрав вещи из гостиницы и навестив по дороге чуть ли не десяток хозяйственных магазинов в поисках моющих средств и прочих орудий домашнего труда, я вернулся в Гнездниковский переулок. Остаток дня пришлось посвятить генеральной уборке. К вечеру я и думать забыл о демонах, троллейбусах, прекрасных убийцах, зачарованных городах, дополнительных поездах, переменчивых судьбах и бесследно исчезающих иностранцах. Я вообще перестал думать, и это было благом. Зато и новое мое жилище больше не вызывало гадливого содрогания. Теперь это была просто очень маленькая и очень чистая комната с большим окном, за которым отцветала бледная дворовая сирень. Здесь не имелось телефона, мебели, холодильника, люстры и газа; зато и соседей не было, а вот отдельная ванная и прочие буржуйские удобства, напротив, наличествовали, и это наполняло сердце ликованием.
Благодетельница Раиса одолжила мне настольную лампу, тусклого света которой с лихвой хватило, чтобы озарить немногочисленные квадратные метры, имеющиеся в моем распоряжении. Презентовала древний, но исправно работающий электрический чайник – вот уж воистину благодеяние, с коим не сравнятся дары волхвов! Я же еще днем предусмотрительно зашел в «Детский мир» и купил полдюжины дешевых черно-голубых одеял с минималистическими изображениями котиков и собачек, из которых соорудил на полу жесткую, но вполне уютную постель. Больше ничего, кажется, и не требовалось, по крайней мере пока.
