Маргарита Блинова - Тяжело быть студентом
— Линка, вылезай! — громко сказала Натка.
Я притворилась дельфином, не понимающим человеческую речь, и нырнула.
— Кому говорю, вылезай, — не оставляла попыток докричаться ведьмочка. — Обед уже готов!
Желудок жалобно сжался, напоминая, что даже не завтракал с утра. Пришлось скрепя сердцем вылезать.
На кухне нас встретили трое: Кебил, Гафс и умопомрачительный аромат еды.
— Это вы вовремя, — помешивая большой ложкой что-то в кастрюльке, улыбнулся Гафс. — Кто первым сядет за стол получит самую большую порцию.
Я пролетела через кухню, села за стол, дождалась, пока Темный засвидетельствует взглядом мою безоговорочную победу, схватила тарелку и начала крутиться вокруг шеф-повара.
— Корми ее скорее, пока она к ножам не потянулась, — улыбнулась Кебил со своего места. — Кимми вон до сих пор вздрагивает…
Обед прошел весело и шумно. Гафс постоянно подкладывал вкусненькое в наши тарелки, особенно тщательно следя за моей, Натка делилась с Эми планами мести Родрику, а Кебил слезно жаловался на Хорста, который задолбал парней постоянными тренировками.
— У тебя талант… — осоловело оглядывая стол в поисках чего бы еще можно кинуть в топку, сказала ведьмочка.
Я смогла только вяло кивнуть, немного съезжая на стуле вниз, чтобы набитому до отвала пузу было легче переваривать.
Мы посидели еще немного, продолжая шумную беседу. Разговаривали обо всем и не о чем, шутили, смеялись, подкалывали друг друга, поэтому не сразу услышали, как в окошко кто-то стучится.
— Партизанка! — воскликнула подруга, впуская нагруженную обезьянку. — Это кому? — принимая из ее рук большую деревянную коробку, уточнила ведьмочка.
— Мне! — радостно вскакиваю из-за стола, моментально узнавая рисунок клана на крышке.
Футляр действительно предназначался мне, равно как и записка от Крестного с тремя обеспокоенными словами: «Будь особенно осторожна».
— Ух ты… — восторженно протянул Кебил, заглядывая через плечо. — Это же кукри! Я такие только в музее видел.
Я осторожно взяла один из двух ножей, лежащих внутри коробки, и потянула его из ножен.
— У нас в клане говорят «крылья ангела», — смотря на изогнутое в форме птичьего крыла лезвие с заточкой по вогнутой грани, ответила я.
— Как раз для тебя, — тепло улыбнулся Кебил, тут же смутился и попросил: — Посмотреть можно?
А мне что? Мне не жалко! Пусть Темный завидует…
А потом я внезапно вспомнила, что не только Крестный обо мне волнуется. Руслан, скорее всего, уже приехал и наверняка топчется у закрытых дверей комнаты.
— Гафс, обед был божественным, — поблагодарила я и повернулась к подругам: — Девочки, я пойду лягу. Возможно, умру от обжорства!
— Топай, — махнула рукой ведьма, двигая к себе тарелку с горкой блинов и мечтательно улыбнулась: — Я закачу такую потрясающую вечеринку на твоих похоронах!
Улыбаюсь, представляя, как будут отплясывать у моей могилы подвыпившие студенты и профессора. Как ни странно круче всех в моем воображении почему-то отплясывал до безобразия счастливый Крысеныш.
— Я провожу, — вызвался Кебил, не выпуская нож из рук.
Темный оказался ценителем, превосходно разбирающимся в холодном оружии, чем тут же снискал мою благосклонность. Я настолько прониклась к парню, что даже решила похвастаться своими любимыми клинками, которые лежали в комнате под подушкой.
— Оно великолепно, — с сожалением возвращая ножи обратно, простонал Кебил. — Кстати, что там с твоим резервом? — полюбопытствовал он, без лишних слов снимая с себя куртку и протягивая мне. — Кимми целое утро врал, что ты ему свой магический резерв просто так отдала…
Мы как раз вышли из преподавательского крыла и неторопливо шагали через дворик по направлению к женскому общежитию, поэтому приятному бонусу в виде теплой куртки я обрадовалась как любимому родственнику.
— А он и не врал, — пожимаю плечами, а потом резко торможу, оборачиваюсь и замираю напротив парня. — Ты хочешь сказать, что вы никогда не имели дело с Пустышками?
Кебил, немного удивленный такой неожиданной реакцией, осторожно кивнул.
— В Темных землях нет, таких как ты, — уверенно ответил он, заботливо застегивая на мне пуговицы куртки, в то время как я стояла, молчала и офигевала.
Если Темные не знают про Пустышек, значит, и про «Ритуал двенадцати» им тоже ничего не известно. Выходит, что никто не охотится на таких, как я.
«Может эмигрируем?» — предложила жажда жизни.
«Только через мой труп», — уперлась патриотичность.
— Что-то не так? — беря меня за плечи, спросил Кебил.
Я помотала головой и улыбнулась.
— Забей… — отмахнулась и попыталась сменить тему, но неожиданно Кебил прижал палец к моим губам, насторожился и… зашевелил ушами!
Мр-мр-мр-ррр… — послышалось едва уловимое.
Темный нахмурился, пытаясь определить, какой зверь может так раскатисто мурлыкать, а вот меня осенило моментально.
Схватив парня за руку, я рванула к ближайшим кустам.
— А мантикоры на Темных землях водятся? — тихо шепнула, притворяясь ветошью.
— Так вымерли вроде, — так же тихо ответил Кебил, осторожно высовываясь из кустов, а потом замер и заковыристо выругался, потому что по скверику вальяжно шагала та самая, которая вымерла.
— Мантикора… — ошеломленно выдохнул он, возвращаясь в кусты.
— А я про что! — фыркаю, вынимая так вовремя подаренные Крестным ножи. — Кстати, ты знаешь, как обходить «Милероу»?
— Заклинание полного подчинения? — удивился Кебил. — Хочешь сказать, у этой твари есть хозяин?
— И хозяин, и недружелюбная подружка, — тихо шепнула, примериваясь к ножам. — Так знаешь или нет?
Кебил осторожно выглянул еще раз, попутно вынимая из складок одежды пару обоюдоострых кинжалов.
— Конечно, знаю, — ответил парень. — Вот только пока хозяин этой зверюги жив, мне не удастся его обойти…
— А мы никого обходить не станем, — осторожно закатываю длинные рукава куртки. — Ты кидаешь на мантикору еще одну «Милероу». Заклинания пойдут внахлест, и у нас появится несколько секунд на атаку.
Кебил сосредоточенно нахмурился и кивнул:
— У этих тварей чувствительное пузо, — задумчиво произнес он и присел. — Ты атакуешь живот, я срезаю жало на хвосте, а потом вместе добиваем.
— А чего это мне под пузо лезть? — возмутилась я, не слишком радуясь перспективе отбить еще не до конца восстановившуюся спину.
— Ну ты же мелкая, тебе сподручнее! — широко улыбнулся парень, вставая в полный рост.
«Дискриминация какая-то», — возмутился во мне каждый сантиметр.
