Варнак. "Мертвая вода" (СИ) - Зимин Николай

— Точно?

— У них воинов мало, в набеги не ходят, — зачастил боцман, — врагов близко нет. Кушают хорошо, живут мирно. И меня любят. Я бы остался!

— А мы тебе что, лицом не вышли? — взвилась Айне. — Суровые приключения! Схватки! Вот вчера например…

— Да тихо ты! — рявкнул я. — Уверен, Чук?

Чук кивнул.

— А кто будет за кораблем следить? — возмутилась Айне, бросив удочку. — Я, что ли?

— Ты и будешь, — отмахнулся я. — Айне, нам через недельку выбираться в степи. Что там будет делать океанский людоед?

— Я не подумала, — сконфузилась фея, — так-то оно так, но теперь я буду тут пахать?

— Вот прямо пахать, — удивился я. — Что тут делать? Пока меня нет, штурвал крутить? Или что тебя напрягает? Короче, Чук, расторгаем контракт, я тебя рассчитываю, плюс премия и лодка. Нормально?

Чук расцвел и растянул улыбку до ушей. Айне насупилась, но быстро оттаяла.

— Ну хорошо, отпускаю тебя со службы, — махнула она ручкой, — все равно пользы нет, только ром хлещешь. Иди, благословляю, как старшая жрица. Побольше тебе маленьких людоедиков.

Когда на лодке устроился ящик рома, я выдал бывшему боцману сто золотых, гарпун на память и пожал руку.

— Бывай, Чуквуемеко, — улыбнулся я. — Успехов в новой жизни.

— Чмук… Чвек…мека, желаю всего наилучшего! — поддержала Айне. — Смотри, если пойдешь в набег — нас не утопи по ошибке!

— Прощай, капитан! — довольный Чук спустился в лодку. — Прощай, злой лесной дух!

— Эй! Вот засранец!

Лодка устремилась к острову, а мы помахали вслед.

— Как хочешь, лесная повелительница, но безопасность шхуны теперь на тебе, — зевнул я, дав среднюю мощность духу. — Наизнанку вывернись, но чтобы научилась магичить и защищать «Мертвую воду» в кратчайшие сроки.

Айне сидела на корме и болтала ногами.

— А чего это я?

— Больше некому, — заметил я. — Принимай хозяйство. И кто ныл, что хочет быть боцманом или старпомом? Поздравляю с повышением. Но если не нравится, то вакансия пороховой обезьяны всегда свободна.

— Что за обезьяна? — не поняла Айне. — И что такое порох?

— Забей, в вашем мире такого нет. Хотя пушку бы на борт, да как жахнуть по киту или пиратам, — размечтался я. — Только щепье бы в стороны полетело или жир китовый.

— Жаль, да, — согласилась Айне. — Надо колдунством брать. На материке молнии умеют кидать и шары огневые. Если маг попадется, то надо его нанять в рабы. В трюме на цепь поселим.

«Мертвая вода» набрала скорости, я взял курс на восток.

— Как в старые добрые времена, — подбоченилась Айне, — да, напарник? Я вся героическая — вперед. Ну и ты где-то тут, рядышком, помогаешь.

— Ну-ну, героическая. С артефактом уже облажалась, так что в следующий раз будешь охранять шхуну. Никуда я тебя не возьму, поняла?

— Ну напа-а-а-рник, — скуксилась Айне, — ну пожа-а-а-луйста…

— Зачем тебе понадобилось то барахло? Бубен, перец, приправы? — продолжал я выговаривать. — Клептомания? Или слабоумие? Взяли тихо и тихо ушли. Но нет. Это не по нашему, да?

Айне надулась и отвернулась.

— Тырить все, что плохо лежит, вот девиз лесных фей. У нас полный трюм, но ты даже кости обглоданные в мешок пихала. Зачем? Что ты хотела с ними сделать? Я вчера в трюм спустился — там все забито продуктами. Кое-что уже гниет и плесневеет. Ты от медведей привычку переняла с душком еду потреблять или что?

— Чего там сгнило? — пробубнила Айне. — Все свежее.

— Бананы в черные сопли превратились, кальмары эти гадские смердят и это только то, что на ум сразу приходит, — уличил я. — Если бы ты припасы ела, я бы и слова не сказал. Но ты же тонну рыбы ловишь каждый день, как сейнер океанский. И пузо уже торчит.

— Где? — взвилась фея. — Где пузо?

— Вот. И щеки, как у хомяка.

Фея побледнела и выдохнула, втянув живот.

— Нету пуза, — выдавила она. — Видишь?

— Угу.

— Ладно, не нуди, напарник, — проворчала Айне, вздохнув. — Это я с голодухи припасы делаю. Привыкла. Уберусь. Не ори.

— Давно бы так. Приступай, времени вагон. Еще плыть и плыть. Или идти? Хрен из знает, эти морские закидоны…

В трюме грохотало и гремело. Громко ворчала и ругалась Айне, а из иллюминаторов то и дело с плеском падал хлам, который скопила запасливая хранительница лесов. Я следил за океаном, привычно уводя шхуну, как только замечал на горизонте корабли или лодки. Пиратов стало попадаться меньше, а определив нас как легкую быстроходную шхуну они редко преследовали.

— Готово, — Айне вылезла из трюма, оторвав меня от раздумий. — Хвали.

Я обернулся. Позади качались в воде утратившие товарный вид припасы. Айне умудрилась выкинуть даже некоторые бочки и ящики, по частям. Труд, подумал я, сделает и из лесного чудища вполне себе нормальную фею.

— Камбуз, — ласково улыбнулся я. — Вперед.

Горько вздохнув, Айне потащилась на камбуз, громыхая пустым ведром по палубе. Я посвистывал и щурился под солнцем, фейка мыла и бегала за водой. Одного разгильдяя оказалось контролировать куда легче, чем двоих. А фейка пыхтела, скребла, драила и чистила, пока шхуна не стала напоминать владения рачительной хозяйки, а не стоянку дикарей, что разделывали там мамонтов, разбрасывая потроха во все стороны и вытирая руки о стены и шторы.

— Вот теперь действительно молодец, — похвалил я. — Нужно было с первого дня вас гонять вместе с Чуком.

Айне доплелась до мостика, распласталась на своем кресле и утерла трудовой пот. Выудила из-за спинки плетеную бутыль с соком.

— Хоть сейчас замуж, — одобрил я. — Подыскать какого-нибудь фея, не слишком умного, и в путь, под венец. Пусть и другие помучаются, а не я один.

— Спасибо, — каркнула фея, едва не подавившись соком. — Не ожидала я такой подставы, да еще и от напарника!

— Ну а чего ты? — не понял я. — Остепенишься, домик на лугу отстроишь или дупло у совы отобьешь. Дети появятся.

Я задумался и представил эту картину. Плечи сами собой передернулись.

— Лесу — трындец.

Айне сопела и подозрительно таращилась, хлюпая соком. Отдышалась и хрипло возмутилась:

— Шиш тебе! Великая я не пойдет замуж за первого попавшегося дурня с крыльями! Нужен принц, хоть захудалый, но настоящий.

— Да-да, не для того ягодка росла и все такое, — отмахнулся я. — Кстати, а что с крыльями, никак понять не могу? Видел у Лефана летающую фею, пообщался малость, а она только и думала, что я хочу у нее крылья оттяпать и тебе прирастить.

Айне вдруг замолчала, долго сидела неподвижно, а глаза подозрительно заблестели.

— Ты чего, Айне? — не понял я резкого перепада настроения. — Что случилось?

Она поднялась, развернулась спиной и резко сбросила рубаху. Вдоль лопаток змеились багровые толстые рубцы.

— Понял? — всхлипнула она, не оборачиваясь. — Какой-то гад оторвал, из твоих, из героев…

Я замолчал, разглядывая шрамы, что на узкой и худой спине смотрелись дико и страшно.

— Как так получилось, Айне? — тихо спросил я, отводя взгляд. — Что за урод?

— Не знаю, — Айне накинула рубашку и вытирала слезы, шмыгая носом. — Я мелкая совсем была… Какая я невеста? Никому не нужная…

Я взял ее на руки и Айне тут же разревелась в голос.

— Ну все, все, — я неуклюже гладил Айне по голове. — Добудем тебе новые крылья, честное слово.

Рыдания стали глуше.

— И козла того найдем, — пообещал я. — Он у меня всего лишится, паскуда.

— Честно? — Айне подняла заплаканную мордашку. — Правда?

— Зуб даю, — кивнул я. — Разберемся с Курганами и наваляем всему миру. И Феррану заодно, промеж рогов.

— Этого я сама прибью, — всхлипывала Айне, но успокоилась. — Слово?

— Слово, — подтвердил я. — Имя-то помнишь этого утырка?

— Вспомню, — буркнула фея. — Надо рыбы наловить, пока не приплыли.

Айне спрыгнула, метнулась на камбуз, по палубе дробью рассыпались шаги, а уже через минуту свистнула леска и булькнул поплавок. Я украдкой выдохнул, благодаря переменчивый как сполох характер Айне. Что за урод выдрал крылья я не знал, но нужно навалять отмороженной паскуде обязательно.