Александр Фед - Вселенское эхо разбитого кувшина
Смирившись со своим новым положением и окончательно освоившись с новым телом, он смог проникнуть в память Уни, которая не проявляла себя все эти годы, подавленная сознанием человека. Рыцарь открыл эти скрытые для него знания усилием своей воли, как открывается древняя книга, чей переплёт ссохся от слишком долгого отсутствия читателей.
В этой “библиотеке” чужой и одновременно своей памяти Унга узнал много интересного о себе – о нечеловеке. Оказалось, что он ещё очень молод – ему не более пятидесяти лет, а при средней продолжительности жизни представителей данного вида в 800–900 лет, данный возраст соответствовал раннему детству.
Рыцарь вспомнил своё пребывание в храме Грааля, где он вынужден был поддерживать свою столь же долгую жизнь за счёт источника жизни. Теперь, судьба дарила ему очередную вечность, но в облике этого маленького существа. Известие о необычайно долгой жизни в немощном обличье не могло доставить радости величайшему из всех рыцарей, привыкшему к своему сильному и умелому телу воина. Пришлось смириться и с этим.
Когда запахи перестали раздражать, а тело стало абсолютно послушно и привычно, пришло осознание того, что сам Господь совершил чудо возрождения рыцаря Галахада, но в новом обличье. Подобная вера заставила искать пути служения богу, но уже в новом обличье. Именно тогда, Унга решил возродить в себе рыцарский дух.
Причин для этого было достаточно. Во-первых, он ничего другого и не знал в своей прошлой жизни, во-вторых, вместе с ним на Унгану попал странный ленточный меч, который был прикреплён к его поясу. Унга так и не мог понять, для чего чёрный монах прикрепил это удивительное и мощное оружие к его поясу, но это уже не было важным.
Главное, что огненный смерч, вызванный силой Ковчега, захватил это оружие вместе с телом убитого Уни и душой Галахада, которая должна была оживить маленькое существо. Как только Галахад-Уни понял это, он решил, что это не могло быть случайностью, а значит, необходимо было найти применение этому божественному мечу.
Однако всё оказалось гораздо сложнее, чем могло показаться на первый взгляд. Галахад хорошо помнил, как в храме Грааля, на далёкой Земле, мерцающее лезвие подобного меча срезало, словно масло, половину лезвия его белоснежного, божественного меча, дарованного ему самим Богом. Впрочем, тогда это грозное оружие противостояло рыцарю, находясь в руках чёрного монаха или посланца самого Дьявола. Теперь, Унга, как духовный приемник Галахада, должен был овладеть тайной мерцающего лезвия.
Проблема освоения ленточного меча оказалась весьма не простой. Мало того, что рукоять меча не была рассчитана на детскую ладонь Унги, на ней отсутствовали какие-либо кнопки или иные клавиши, позволяющие приводить меч в активное, мерцающее состояние. Все попытки маленького существа заставить меч включиться были тщетными.
Много раз он пытался извлечь мерцающее лезвие, но всякий раз вынужден был откладывать рукоять меча в сторону. Для владения подобным оружием нужно было иметь тело человека, такое же натренированное и послушное, каким оно было у Галахада. Мечтать и просить Господа о возвращении своего прежнего облика не входило в задачи рыцаря – он сам избрал для себя наказание и должен был его испытать. Однако оставаться слабым и беспомощным существом, лучший рыцарь планеты Земля не хотел.
– Видно мои прегрешения перед Богом столь тяжелы, что, даже дав шанс на возвращение моей чести, он лишил меня возможности овладеть этим странным мечом.
В слабом, тщедушном теле Унги вновь проявилось сознание Галахада. Душевные муки были невыносимы.
– Так больше не может продолжать. Я должен поставить последнюю точку.
Держа в руке бесполезную рукоять ленточного меча, Унга направился к берегу болота. Встав у самого края зловонной жижи, он застыл в ожидании неизбежной и, избавляющей его от многолетних страданий, смерти.
Убийца не заставил себя ждать. Вдали, зародилась волна, обозначающая огромную морду ужасной твари, которая, ощутив запах жертвы, стремительно приближалась к береговой линии, готовая сорвать маленькое и беспомощное существо с края каменистого уступа.
Галахад, сознавая всю свою бесполезность и немощность в новом теле, спокойно наблюдал за развитием охоты на самого себя. Когда расстояние между ним и приближающимся монстром сократилось до нескольких метров, в нём проснулся истинный рыцарь, который всегда сохранялся в его сознании.
Сжимая рукоять меча в правой ладони, он, собрав всю свою волю, представил, что в его руке не жалкая рукоять бессмысленной игрушки, а его белоснежный меч, дарованный самим Богом. Его сознание отключилось от печальной реальности, а рука совершила мгновенный удар по огромной пасти, появившейся из болотной жижи.
То, что произошло, повергло его в изумление. Из рукояти меча, в сторону монстра, выбросилась смертоносная, мерцающая лента, разрубив огромный череп пополам. Меч стал послушен его – Галахада воле!
– Благодарю тебя, Господи! Я могу, и буду служить тебе, защищая беззащитных и ждущих помощи от меня.
После этих слов Унга пал на колени, чтобы прочесть молитвы своему единственному Богу, простившему его и даровавшему надежду на будущее.
…Прошли годы прежде, чем учение Унги перешло его ученикам сломерунгам, которые нашли и подготовили сломеров. Орден Рыцарей Сломанного Меча, созданный Галахадом-Унги окреп и стал единственной серьёзной силой, способной противостоять власти Лестригона.
Глава 49
Сыр в мышеловке
Лестригон ждал известия о флоте сломерунгов. Он знал, что рыцари сосредоточили все свои силы в единой, небольшой и поэтому практически неуловимой эскадре. Месяц назад удалось выйти на место расположения базы рыцарского ордена. Вступать в открытый бой с рыцарями Ордена Сломанного Меча, даже имея перед ними значительно превосходящие силы, было нельзя по двум причинам:
– во-первых, Лестригон помнил о запрете на убийство рыцаря в честном бою;
– во-вторых, подобная лобовая атака неизбежно завершится сокрушительным поражением войск Лестригонии, в чём он уже неоднократно убеждался.
Оставалось одно – ждать, и он выжидал, ждал удобного момента, для осуществления своего дерзкого плана загнать сломерунгов в ловушку. По рассказам Чёрного Повелителя, примерно пятьдесят лет назад, в галактике, которой Он безраздельно правил, появились первые сообщения о странных нарушителях спокойствия, которые, открыто, вступали в борьбу с представителями власти на местах. Нападавшие на военные гарнизоны и базы, называли себя сломерунгами или рыцарями Ордена Сломанного Меча.
Лестригон, предшественник Джонсона, не обратил должного внимания на первые сообщения о сломерунгах. По его мнению, малочисленные, случайные и спонтанные очаги сопротивления установленному в галактике режиму власти существовали всегда. Более того, военные подразделения Лестригонии действовали достаточно эффективно, быстро усмиряя или уничтожая любое вольнодумство, что неизбежно приводило к полному восстановлению протектората над всеми, стремящимися к независимости планетами.
