А. Котенко - Странник удачи
Рэтти вовсю обнимала Сорро, а пьяный разбойник называл штурмана моим именем и гладил по голове. Смотреть на это всем было весело, и Сунна с Кани по-доброму смеялись над ничего не соображающей парочкой. Только меня подобные забавы не веселили. Карсная Бандана всегда был нежен только со мной, и мне очень не хотелось, чтобы мое место заняла пусть даже очень хорошая, но другая женщина. Сколько бы я ни пыталась оттащить штурмана от разбойника, у меня ничего не получилось. По уши влюбленная в него девушка не желала спать в другом углу каюты.
Когда мне наскучила эта пьяная компания, я решила спуститься в трюм, в дальнюю комнату.
Свечу я зажигать не стала. Нет, не от того, что боялась прожечь дыру в корабле, а просто в свете не было надобности. Я подошла к саркофагу, где, скрестив руки на груди, спал последыш Шамсхайят.
Он существовал в таком виде уже больше тысячи лет. Но не усталость парня интересовала меня. Я аккуратно прикоснулась к холодному туго забинтованному запястью.
Бинты на лице мумии зашевелились, и вскоре на меня смотрел страшный черный глаз. А потом и второй.
– Привет, Шамс. Ты один у нас трезвый остался. Давай поболтаем?
– А о чем? - лениво протянул он, медленно поднимаясь из саркофага.
– Например, о тебе. Почему ты считаешься талисманом Джанубтераб? Почему с твоей кончиной настанет конец и твоей родине?
Если бы у мумии могли быть хоть какие-то эмоции, клянусь, сейчас бы Шамсхайят скорчил кислую гримасу: 'Опять вы за старое'. Но, увы, забинтованная физиономия не выражала ни единого чувства, и только в интонации мумии я уловила нотки обиды.
– Придумали все это. Им-то, может, и спокойно так жить. А мне противно. Воскрешают меня каждые пятьдесят лет. А я лежу и думаю: когда же конец, когда я умру. И считаю. Минуты… часы… дни… годы…
– То есть, если ты умрешь, Шамсмадену не затопит морями.
– Если я умру, - изрек юный некогда правитель, - то мне до этого точно не будет дела. А я очень хочу умереть. Надоело это жалкое существование.
Я не могла не понять его эгоизма. Я вспомнила себя, сидящей в глубокой яме на острове Негара. Никогда мне не забыть тех страшных дней, когда я точно так же хотела уйти в мир иной и не мучиться. Но мне было уготовано всего лишь семь дней, а не тысяча лет с хвостиком. Я только представила себя проклятой на тысячелетия, и мне стало настолько жаль Шамсхайята, что возникло желание поскорее убить мумию. Например, для этого бы подошло огненное заклинание пирата Роджера. Он быстро и без хлопот мог уничтожить древнего наследника.
Лед Рэтти вряд ли помог бы. Это живого человека можно заморозить, а мертвец холода не чувствует… Попросить Сорро зарубить мумию. Да он не послушает. И Сунна не позволит так жестоко обойтись с семейной реликвией. Все же хорошо, что у нас в Нордэрде нет такой дурацкой традиции мумифицировать тела предков.
– А давай, Шамсхайят, не будем тебя воскрешать, когда придет пора.
– Ну и ждите пятьдесят лет. Десять дней назад обновили все заклинания. Будь проклят тот день, когда меня зарезали. Лучше бы я женился, детей воспитал, дожил до самой старости…
Так он умер молодым! Точно, я совсем позабыла.
– Знаешь, Шамс, - я взяла его за руку, и мне уже не было страшно, что мой собеседник - мумия древнего правителя, - я помогу тебе умереть, если ты этого хочешь. И похороню надлежащим образом. Только… - тут я замялась.
Мне не хотелось выступать в роли убийцы. Но условия я придумать не могла.
– Лика, - вломился вдруг в каюту мумии разбойник.
Таким пьяным я его не видела даже после пребывания в Фонку. Он еле держался на ногах, за поясом у него была заткнута бутылка рома, а под ногами маячила заплетающаяся в четырех лапах Ню.
– Прогуляемся до озера?
Мне стало поистине страшно. Я испугалась живого человека, а не мертвеца. Мне показалось, что Сорро, каким бы добрым он ко мне ни был последний месяц, спьяну мог сотворить со мной что угодно.
– Прогуляемся до кроватки, - сощурившись, сказала я. - Ты поспишь, а потом сходим на озеро.
– Нет-нет…
Как жаль, что я не владею магией и не могу усыпить его. Что пьяному в голову стукнет, того не избежать.
– Что же, Шамс, поболтаем позже, - разочарованно сказала я, обнимая Сорро за талию.
Жизнь - сложная штука. Меня никогда не воспитывали для общения с нетрезвыми людьми. Меня всегда наставляли, что те, кто напивается, не достоин человеческого сострадания и даже прощения. Это теория. На практике выходило иначе. Отчего-то я до боли в душе жалела разбойника. Я понимала, почему он напился, но готова была устроить его отдых наилучшим образом. Собственноручно, без всякой прислуги и фрейлин. Ужас, в какие дебри завела жизнь принцессу. 'Особа королевской крови должна уметь понимать простолюдин', - как-то сказал мне наставник. 'Да, я их буду прекрасно понимать', - поклялась я в тот день. Нет, не понять человека, пока не прочувствуешь его душу. Когда Сорро залез на кладбище Хутана, он был мне не понятен, далек и не ведом. Сейчас свершилось чудо, и я готова была исполнять все прихоти этого разбойника с большой дороги.
Пока мы шли до общей каюты, Сорро орал и просился на озеро. Как я смогла справиться с его силищей - не знаю, но парня очень легко удалось устроить на кровати, укрыть одеялом и приказать спать. Рэтти и Сунна уже давно, простите за выражение, дрыхли по разным углам. Да, я не могу назвать сном засыпание в позе головой вниз и ногами за плечами, что выбрал наследник Джанубтераб. Да и штурман спала, свернувшись, словно котенок, и посапывала.
Напротив окошка сидела Кани, утирая нос платком.
– Мы зря спасли тебя, предательница. - Мне не нравилось присутствие этой девушки на нашем судне.
– Я сказала вам чистую правду. Тогда… когда мы плыли вниз по реке.
– И попыталась убить…
И тут меня осенило. Я вспомнила слова Таваха и Нефертари. Убийца не сможет ступить на земли Джанубтераб. А Джомджома, хоть и независимые острова, но подчиняются южным землям и малеку. Посему Сунна и смог огласить указ о запрете Роджеру на въезд. А раз Кани способна спокойно прогуливаться по острову, значит, не на нее наложено заклинание переноса.
– Меня похитил этот страшный мужик, с которым вы так играючи расправились.
– Прекрасно, - протянула я. - Во-первых, не так уж и играючи, а изменив карту мира и нарушив устои мирного острова. А во-вторых, кого мы тогда видели во дворце у правителя Джанубтераб, не подскажешь, избиенная женушка?
– Пока все спят, - шепнула Кани, - я расскажу тебе все…
Она наврала. Нагло наговорила нам лжи о муже-извращенце. Не за тем она явилась в южные земли.
Как и многие жители Града, Кани умела управляться с маленьким крылолетом. И когда мы нашли ее в пустыне, оказывается, девушка чуть не разбилась на своей 'птичке'. Она летела в Шамсмадену, но случайно попала в резкий восходящий поток воздуха, ее закрутило, и девушке еле удалось приземлить крылолет на брюхо.
