Дмитрий Бондарь - У всех разные игрушки
Следующий шаг был сделан уже в следующем году, буквально через два месяца после неудачного вторжения в Ирландию. Американский полковник Тейт, готовивший отвлекающий маневр для провалившейся ирландской операции, но не успевший ко времени, несмотря на провал, решился рискнуть! Полковник собрал во Франции полторы тысячи каторжников и во главе их в феврале 1797 года, точнехонько на День Советской Армии и ВМФ, вторгся в Уэльс неподалеку от Кардигана. Французские уголовники, громко названные "Черным легионом", захватили пару деревень, устроили погромы, занялись мародерством и бесчинствами. Всем тем, что умели делать весьма неплохо. И вот здесь Лондонскую биржу тряхнуло основательно, ведь враг впервые за многие века на самом деле высадился на английской земле! Паника охватила английских джентльменов, были заброшены посиделки в клубах, все кинулись обращать свои активы в звонкую монету. По некоторым бумагам снижение было катастрофическим - тридцать, сорок, шестьдесят процентов! Слухи наполнили Сити: Наполеон ворвался в Британию! Тогда еще не существовало правил о прекращении торгов при мощных колебаниях, все было честно и открыто - акции падали в цене так быстро, что отреагировать адекватно не было никакой возможности. Нормальный спекулянт должен был пристально присмотреться к ситуации.
Ничего страшного, конечно, на самом деле не произошло - уголовники, они и есть уголовники и не могут тягаться не только с регулярной армией, но даже с наспех собранным ополчением. И воевать умеют гораздо хуже, чем грабить и пьянствовать. Какой-то доселе безвестный английский береговой лорд, безусловно гордящийся славным родовым именем Коудор, собрал под своим знаменем потомков славных йоменов и диких кельтов и пустился освобождать страну от захватчиков! Уже на следующий день с бандой Тейта было покончено, но память о печальной высадке у некоторых людей осталась. Самые страшные потрясения испытала даже не уэльская глубинка, а лондонская биржа - кто-то разорился, кто-то обогатился за считанные часы. Однако увидеть в этом занятном происшествии руку злонамеренного семейства масонов из Франкфурта-на-Майне весьма затруднительно. В этих событиях никакого участия третьего сына Амшеля Ротшильда доказать не удастся: он прибыл в Англию для организации в Манчестере торговой компании годом позже.
В следующем году, когда Ротшильд ступил на английскую землю, состоялась высадка Наполеона в Египте - и снова биржу в Лондоне изрядно тряхнуло! И это уже не могло остаться незамеченным, ведь в газетах за исключением местечковых новостей о том, как мистер Биггинз женился на мисс Бакстерз, а преподобный отец Себастьян отдал Богу душу, было всего две новости: Наполеон и биржа.
В последующие годы курс английских бумаг плавно следовал за вестями с полей сражений. Победил Нельсон при Абукире и курс поднимался, профукал Неаполь - и курс падал. Напал славный адмирал на мирный Копенгаген, вынудил датчан отказаться от нейтрального союза с Российской империей - котировки взмывали вверх, захватил Первый Консул Ганновер - и цены летели вниз.
Следующее серьезное вторжение на Британские острова французы предполагали совершить в 1805 году. Была подготовлена двухсоттысячная армия вторжения, собрано две с половиной тысячи судов, все выглядело чрезвычайно серьезно. Оставим в стороне подвиги английского флота, сорвавшего план французского Генштаба, нас ведь интересует другое.
Котировки!
Они продолжали следовать за сводками. Все было настолько очевидно, что мистер Ротшильд - тогда еще мистер, сэром станет только его внук - бросает чрезвычайно выгодную торговлю английским текстилем и целиком посвящает себя банкингу и биржевому трейдингу. Переезжает в Лондон и учреждает банк имени себя. Благодаря имеющимся связям с банками братьев на континенте, новоиспеченный банкир приобретает солидное конкурентное преимущество - через сеть семейных банков он может снабжать деньгами континентальные силы англичан.
Никто никогда не расскажет, каких откатов, взяток, обещаний и услуг стоило Натану М. Ротшильду получить чрезвычайно выгодный контракт на финансирование армии Веллингтона. Мы не услышим имен английской знати, с которой вступил в альянс расторопный малый с немецким акцентом. Но подумать только! Правительство страны, известной всему миру своими надежными, богатейшими банками - Barings, Royal Bank (нынешний RBS), Gurney's Bank, BBBT (нынешний Barclays Bank) (что за имена!!!) - отдает право на перевод одиннадцати миллионов фунтов в год никому неизвестному мануфактурщику из семейства немецких евреев! На пятый год существования его банка! Для финансирования единственной надежды на победу над злобными французскими республиканцами - союзнической армией, возглавляемой Веллингтоном! В нынешних ценах это чуть меньше полумиллиарда фунтов стерлингов в год - неплохо для галантерейщика, правда? Это ли не явленное Господом чудо? Одна только комиссия с трансфертов разом выводила неприметного банкира в число самых состоятельных граждан Империи. А ведь была еще возможность манипуляции этими деньгами. Какая разница, придет золотишко в воюющую армию месяцем раньше или позже? Война ведь, доставка совсем не проста!
Честь и хвала предприимчивости. Но Ротшильд никогда бы не стал Ротшильдом, если бы занимался тем, чего от него ожидали добропорядочные джентльмены. И меньше всего они ждали, что их обманут. Ведь испокон веков известно, что есть те, кого обманывать можно и нужно - континентальные недоумки, и есть те, кого обижать нельзя, ибо чревато - островные аристократы. А Натан Майер Ротшильд, получив право на распоряжение определенными суммами, разумеется, обратился к фондовой бирже, ведь теперь в его руках были несколько потребных для аферы инструментов: историческая память игроков, помнивших отчетливо, будто это случилось только вчера, все удачи и неудачи трейдеров, связанные с наполеоновскими войнами; возможность косвенно, посредством доверенных денег, влиять на ход боевых действий; информация о текущем состоянии войск и их перемещениях - тройка, семерка, туз!
За год до решающего сражения на фондовой бирже, известного любому экономисту, состоялась генеральная репетиция: в Лондоне появился какой-то неопознанный британский офицер и сообщил деловому миру, что на Наполеона совершено удачное покушение! Или что Наполеон был захвачен в плен русскими казаками и предан мучительной смерти - здесь разные источники говорят по-разному, но не в подробностях этих слухов суть. Новость была великолепной, но заслуживала ли она доверия? Джентльмены пожали плечами и стали ждать подтверждения. И оно воспоследовало! Очень быстро появились некие "французские офицеры"-роялисты, распространившие по Лондону листовки о гибели Наполеона и реставрации династии Бурбонов!
