Александр Клыгин - 33 мушкетёра и жемчужина дао
– Кажется, я вас припоминаю, – сказал трактирщик. – Вы, наверно, ищете господина Портоса?
– Точно, его! – кивнул д’Артаньян. – А он что, здесь?
– Да, месье, господин Портос поправляется в нашей гостинице после ранения, – ответил трактирщик.
– Какого ранения? – спросил д’Артаньян. – Вы извините, я два дня не спал и ничего не соображаю.
– Помните, тогда здесь был какой-то неизвестный месье, который вызвал на дуэль господина Портоса? – спросил трактирщик.
– Это помню, – кивнул д’Артаньян. – А потом мы уехали.
– Так вот, поединок у них продолжался долго, – объяснил трактирщик. – Но, в конце концов, тот неизвестный месье очень сильно ранил господина Портоса – проткнул практически насквозь. Потом они о чём-то поговорили, тот незнакомец помог господину Портосу добраться до постели и уехал.
– А что Портос? – спросил д’Артаньян.
– Наш местный лекарь его вылечил, – ответил трактирщик. – И господин Портос идёт на поправку. Он всё ещё живёт наверху, во второй комнате. Можете подняться к нему – дверь найдёте без труда.
– Ясно, – сказал д’Артаньян. – Я пошёл. Где тут у вас лестница?
Не без труда найдя лестницу, д’Артаньян поднялся на второй этаж и ввалился в комнату Портоса. Тот лежал на кровати, играл сам с собой в шахматы и, естественно, выигрывал.
– Привет, Портос! – сказал д’Артаньян, входя в комнату.
– А, д’Артаньян, вот и ты! – сказал Портос. – Шах и мат, я выиграл! Приятно играть с достойным соперником. Да, кстати, как там ваша Жемчужина?
– А.., всё в порядке, – сказал д’Артаньян. – Жемчужина у Короля, Король помирился с герцогом Бэкингемом, Робин Гуд стал Буддой. Всё хорошо.
– А чего ты тогда такой кислый? – спросил Портос.
– Констанс похитили, – ответил д’Артаньян. – И я второй день не сплю по-человечески. То есть, заснул сегодня по дороге сюда, сидя на лошади.
– Да, выглядишь ты неважно, – кивнул Портос, вставая. – Присядь, отдохни.
– Спасибо, – сказал д’Артаньян, садясь на кровать.
– Ну, и какие у нас планы на будущее? – спросил Портос. – Будут новые задания, поручения или что-то в этом роде?
– Сейчас нам всем надо вернуться в Париж, – ответил д’Артаньян. – Осталось только найти Арамиса и Атоса, которые тоже остались в провинции.
– А с ними что? – спросил Портос.
– Арамис ранен. На Атоса тоже напали, но думаю, он отделался даже без лёгкого испуга, – ответил д’Артаньян.
– Значит, всё в порядке? – спросил Портос.
– Угу, – ответил д’Артаньян. – Портос, ты можешь сейчас ехать на лошади?
– Могу, – кивнул Портос.
– Тогда собирай вещи, а я пока посплю, – сказал д’Артаньян.
– Одна проблема – мне по счёту надо заплатить, – сказал Портос.
– Не вопрос, у меня полмешка золота еще осталось, – ответил д’Артаньян, упал на кровать и вырубился.
Д’Артаньяна разбудили крики:
– Где господин д’Артаньян, я должен немедленно его найти!
По голосу д’Артаньян понял, что кричит Планше.
– Не ори, я здесь! – крикнул д’Артаньян, не открывая глаз. – Дай поспать, дурень!
– Господин д’Артаньян, как же я рад, что нашёл вас! – воскликнул Планше, влетая в комнату. – Вы ведь из Парижа уехали, а меня-то забыли! К счастью, сенцей ваш, месье Нильсен, сказал, что вы поехали за господами мушкетёрами. Я вас еле нагнал, хозяин!
Д’Артаньян открыл глаза.
– Похоже, я, наконец, выспался, Планше, – сказал он. – Дело в том, что мадам Бонасье похитили. И я еду её освобождать.
– А я думал, вы сюда за господином Портосом приехали, – сказал Планше.
– Похоже, Констанс везли по этой же дороге, – сказал д’Артаньян. – Моя лошадь взяла след. Это облегчает нам задачу.
– Как это лошадь могла взять след? – спросил Планше. – Она же не собака.
– А моя – взяла след, – сказал д’Артаньян. – Ты не знаешь, Портос уже собрался?
– Да, они там с трактирщиком счёт оспаривают, – ответил Планше.
– Пойду к ним и расплачусь, – сказал д’Артаньян. – А то они до ночи проспорят.
ЕщёразпроВенеруМилосскую
Д’Артаньян, Портос и двое слуг поскакали по знакомой дороге. Правда, на этот раз им не угрожали гвардейцы кардинала и прочие опасности.
– Так значит, сенцей обещал сделать тебя мушкетёром? – спросил Портос. – Тридцать третьим?
– Угу, – кивнул д’Артаньян. – У них там насчёт меня было какое-то пророчество. Ну, что я в кабинете сенцея Афродиту разобью и ещё что-то там. Про Жемчужину, наверно.
– Так эту Афродиту Дюмон вроде бы обратно склеил? – спросил Портос.
– Склеил, – ответил д’Артаньян. – Китайским клеем. У неё после этого руки отвалились.
– И чего теперь? – спросил Портос.
– И теперь стоит у сенцея Афродита без рук, – ответил д’Артаньян. – Ждём, пока от неё ещё что-нибудь отвалится.
– Оригинально, – пробормотал Портос. – А что, кардинала, значит, вот просто так взяли и повязали? И что, их религию у нас теперь запретят?
– Ну, повязали его не просто так, а по приказу Короля, – ответил д’Артаньян. – Так что недовольных вроде бы нет. А с другой стороны…
– А что с другой стороны? – спросил Портос.
– А с другой стороны, Констанс-то кто-то похитил, – ответил д’Артаньян. – А кто это мог сделать кроме сторонников кардинала, недовольных тем, что я с помощью Констанс взял да и вернул на место Жемчужину?
– Действительно, – кивнул Портос. – Значит, у кардинала остались сторонники? Рошфор, наверно, хулиганит.
– Нет, Рошфор признал себя буддистом. У него нашли сад камней и оставили его в покое, – ответил д’Артаньян. – Говорят, он сейчас медитирует на своих камнях. Так что с этой стороны можно быть спокойным. А кстати, Ришелье посадили в специально разрисованную камеру в Бастилии! Ну, там, море, Солнце, цветочки, бабочки, хиппи, пацифистские знаки… Представляешь, что сейчас с кардиналом творится? Король говорил, что специально для него в Бастилию ещё и электричество провели. То есть, теперь у него в камере великолепное освещение. Это чтобы роспись всегда видно было.
– Представляю, – рассмеялся Портос. – Должно быть, ему сейчас очень весело.
– А ты представь, как весело его тюремщикам! – сказал д’Артаньян, и мушкетёры дружно расхохотались.
Осексеидругихподавляемыхжеланиях
Тем временем в Англии миледи находилась под арестом в своём родовом замке, – точнее, в родовом замке своего бывшего мужа, который отравился бледными поганками и оставил всё своё богатство супруге. Так вот – миледи сидела в тюрьме, и её охранял офицер по имени Фелтон, полный идиот, по виду бесчувственный робот или оживший Пиноккио.
Миледи из опыта общения с кардиналом и его зомби вынесла убеждение, что нет ничего легче, чем манипулировать человеком, который всю жизнь себя ограничивает. И это действительно так и есть. Дело в том, что если человек в течение всей жизни подавляет какие-либо свои желания – будь то сексуальные желания, жажда власти или жажда насилия – эти желания становятся сильнее. С каждым днём такому человеку всё труднее подавлять их. И в один прекрасный день он просто «взрывается» изнутри.
