Павел Блинников - Инквизиция
До сего момента он делал это как-то машинально, и даже по большому счету не задумывался о том, как это у него получается. Ну цифры и цифры. К тому же за последние дни произошло так много и хорошего и плохого, что времени на раздумья просто не оставалось. Но теперь он задумался, что происходит и что самое главное, почему так происходит? Что это за формулы, и почему простые числа то помогают ему, то вредят кому-нибудь другому. И то, что произошло с премьер министром, неужели это он сделал? Да нет, не может быть. Если бы он мог такое, то почему не применил в туалете. Картина собственного унижения пришла очень внезапно и его кулаки сжались. Но образ быстро растаял, и он продолжал размышлять, потягивая молочный коктейль. Но понять суть того что с ним происходит он не мог. Вот мужчина проходит мимо него, и держит в руках бумажник. Вот он проходит мимо уборщицы. Вот от него отделилась двойка. Бумажник падает в воду. Вот двойка отделяется от самого Вани, и порыв ветра приносит к ногам мужчины пятитысячную купюру. Это все так странно и непонятно, но это происходит. Он просто захотел и это произошло. Он захотел, чтобы такую же купюру принесло к нему, но у него ничего не вышло. Странно. Может он может проделывать такие вещи только с другими людьми?
Ваня подумал обо всем этом еще пару минут, но понял, что настроение от дум только портится. А ведь сегодня он свободен! Но он решил, что пока не разберется досконально, больше не станет играть с цифрами. Все же людей, падающих на блестящем полу, или теряющих свои деньги, или роняющих сотовые телефоны ему было жаль. К тому же он не видел в этом никакой пользы для себя. Он стал шататься по магазинам и лишь к вечеру решил наконец уйти отсюда. За это время он успел покататься на катке и поиграть в игровые автоматы, а так же купил себе давно желанные ролики. Запас денег опустел на две третьих, но ему было все равно. Он сел в автобус и поехал домой. Он вышел не на ближайшей остановке, а через одну, решив прогуляться. Вечер был восхитительным. На небе сияли звезды, он был сыт и нес с собой пакет с едой, купленный в торговом центре, а дома его не ждет противная бабка. Все было превосходно. Он больше не баловался с цифрами, зачем, когда и так все отлично. Впервые со смерти отца он был по-настоящему счастлив. И возможно в его жизни все действительно осталось бы в полном порядке, если бы он не увидел две фигуры разговаривающие неподалеку. Они стояли рядом с подъездом и что-то обсуждали. Ваня узнал их сразу. Пред ним стояли Вовка и Дашка.
Ваня осторожно подкрался, стараясь не шуршать пакетами, и послушать о чем они говорят. Обе фигуры бегали перед ним математическими формулами. И у обоих было большое количество двоек троек и даже единичек. Подъезд был крайний, и Ваня увидел, что за углом находятся еще две фигуры. Ему ужасно захотелось, подойти и послушать, но остаться незамеченным. И сам не зная почему, он смело пошел и сел на лавочку у второго подъезда. Их голоса были отчетливо слышны.
— Ну тебе понравилось? — спросил Вовка.
— Да. Это было круто! Особенно когда ты санки у того хмыря отобрал. Да и танцуешь ты классно!
— Ради тебя детка я на все готов.
— Вова, а ты вчера помнишь, что в туалете было? — нерешительно сказала Дашка.
— А ты откуда знаешь? — насторожился Вовка.
— А я в соседнем туалете была. Но не в этом дело… Ты можешь больше Ваню не трогать. Мне его так жалко стало…
— Да легко! Он сам нарвался. Ладно, пусть живет. Но только если выеживаться не будет.
— Я с ним поговорю. Он вроде мальчик ничего…
— Зубрила.
— Ну и что? Не всем же как ты быть.
— Да я такой один.
— Ну ладно я пойду. А то меня мама уже и так заждалась.
— А поцеловать?
— Вова! Мы же только в первый раз встретились.
— Ну хоть в щечку.
— Ну ладно.
Послышался тихий "чмок" и дверь подъезда открылась и закрылась. Ваня сидел красный как рак. Он и сам не знал, что ему было противней, его снисходительность или то, что она за него заступается. Послышались шаги. Это к Вовке подошли дружки. Те же самые, что были в туалете. Ваня не поворачивал головы, но точно знал что это они. Он мысленно представил их. Они замелькали числами.
— Б…ь! — послышался возглас Коляна, а потом звук удара тела об землю. Вовка и третий парень заржали.
— Осторожней надо быть. — прошептал Ваня.
— Вот дворник урод! Что не мог песком посыпать? Да я его…
— Что? Под дверью насрешь? — расхохотался Вовка.
— А может и насру. Ладно, давай рассказывай.
— А чего рассказывать? Не дала.
— А может просил плохо?
— Заткнись. Ничего это она только потому, что первое свидание. Завтра-послезавтра даст. Я их знаю, они только первые пару дней ломаются, а потом ноги расставляют.
— Да ты знаешь.
— А что ты хочешь сказать?
— Да ниче успокойся.
— А еще она того п….а вспомнила. Ну которого мы с сортире опускали.
— Опускали да не опустили. У кого-то кран течь не захотел.
— Заткнись. Я что виноват, что отлил перед историей. Но ничего, я его еще поймаю и точно обоссу. А может еще и в рот дам.
— Что-то сомневаюсь я в этом. — сказал Ваня и встал с лавочки. — А вот мне кажется, что сейчас в рот будете брать вы.
Глава 6
Андре приехал в Химки к обеду. Чтобы найти колдуна необходимо совершенно отчетливо представлять, на что он способен. Колдуны воруют удачу у людей а, следовательно, вокруг них людям не везет, а вот им самим наоборот. Если предположение о том, что колдун всего лишь неофит верно, надо искать его прямо в эпицентре событий. То есть если опытный колдун собирает вероятности где-нибудь на стороне, а непосредственно вокруг собственного жилища старается не гадить, начинающий крадет удачу именно у ближайших ему людей. Как правило, это родственники или соседи. Иногда друзья. Вот разозлил тебя друг, или допустим брат, и ты сам того не ведая украл у него удачу. Иногда достаточно просто пожелать, и наведешь сглаз. Сглаз вообще штука в колдовстве самая простая. Ты просто отбираешь удачу у человека, и ему перестает везти. Хотя так как ты колдун неопытный всю удачу ты забрать не можешь, и не везет ему в чем-то одном. Если же ты колдун сильный, тогда забрав всю удачу, ты убьешь человека. Это собственно и называется треклятье. Но чтобы забрать удачу у человека необходимо затратить собственную. То есть, чтобы полностью лишить человека вероятностей, и даже вероятности жизни, надо затратить свою собственную вероятность. Причем не абы какую вероятность, а единицу. Полностью украсть удачу у человека очень трудно и для этого надо тратить единицы и не одну, а несколько. По крайней мере, так объяснял ему Михаэль.
