Ольга Митюгина - Черный пес Элчестера
Рыцарь невольно присвистнул:
- Большие деньги...
- Да и дракон, говорят, не маленький! - рассмеялся парень. - Так что ж, господин рыцарь, выходит, вы здесь не из-за этого змея?
- Выходит, я здесь проездом, - сухо ответил лорд. - И до недавнего времени в драконов не верил.
- Их мало осталось. И живут они обычно высоко в горах, на горных коз охотятся. А этот вот на что-то обиделся... - блондин пожал плечами. - И по ночам балует.
- Значит, огонь, который я видел ночью, в горах, и шум - это, по-твоему, дракон?
- А больше некому, благородный рыцарь, - задумчиво улыбнулся Михель. - Огненных гор у нас в округе нет, зато есть огненный змей... Выходит, он и развлекался. Вам еще повезло, что мимо пролетел.
- А что ж ты сам, не желаешь получить тысячу талеров? - с насмешкой полюбопытствовал Фрэнсис. Парень лукаво улыбнулся.
- Да что вы, благородный господин, на что мне тысяча талеров?
- Хочешь сказать, что жизнь дороже?
- Я не из тех, кто меряет жизнь на деньги. Ни свою, ни чужую. Впрочем, прошу прощенья у благородного господина. Сейчас велю служанке принести еды!
С этими словами странный парень закрыл за собой дверь.
- Эй, Михель, или как тебя там! - высунулся следом Фрэнсис. - Посмотри, пришла моя служанка? Длинноволосая такая, синеглазая. Если да, присмотри за ней!
- Понял, благородный рыцарь! - откликнулся парень уже с лестницы.
Милица слышала этот разговор. Она стояла в дверях, прижимая к груди сумку, и пыталась совладать с непонятной слабостью. К горлу подкатывал ком тошноты: невыносимым был запах укропа.
Михель подошел и осторожно взял ее за руку.
- Эй, синеглазка, это о тебе мне сейчас кричали?
Милица лишь слабо кивнула.
- Что-то ты вся бледная какая. Давай, тут хозяйке не до тебя. Видишь, там стол в уголочке? Садись, а я тебе поесть принесу.
Девушка осторожно прошла через наполненный людьми зал и села у раскрытого окна на указанное место. Тут ветер разгонял все тяжелые запахи, и она вздохнула легче.
Вскоре пришел Михель, и поставил перед ней блюдо с жареной курицей. А рядом - кувшин молока.
- Угощайся, синеглазка. Вон, как ты вымоталась, круги под глазами...
- Спасибо, - беззвучно шепнула Мили. - Я не могу... Меня мутит... Наверное, от жары. А курица жирная...
Парень сел напротив.
- Может, еще чего принести?
- Если можно... Я капусты хочу. Соленой.
- Понял. Соленого и не жирного, - парень улыбнулся, встал и вскоре вернулся с миской, полной хрустящей капусты и рассыпчатой, еще дымящейся, вареной спаржи.
- Ну что, синеглазка? Потребуется что, зови. Я за стойкой, хозяину помогаю. Устанешь, захочешь прилечь - видишь, за лестницей дверца? Там коморка, где служанки спят. Сейчас все равно никого там нет. Можешь пойти поспать. А у нас дел невпроворот, видишь, клиентов сколько? Так что я пошел.
Михель кивнул и оставил ее одну. Мили с удивившим саму аппетитом набросилась на принесенное угощенье. Молоко пить не стала, ограничилась водой. Тошнота отступила, головокружение прошло - и Мили немного расслабилась.
"Ну вот, видишь? Это всего лишь из-за голода и жары. Просто из-за голода и жары..."
Забрав свою сумку, девушка ушла в коморку под лестницей.
Тут было тесно, пахло несвежим бельем, постели были скомканы, везде валялись чьи-то вещи: ленточки, гребешки, булавки. Решившись, постоялица освободила одну из кроватей, свалив всю мелочь на стол, и легла, положив сумку под голову. Поворочавшись на жестких досках, Мили уснула.
Разбудил ее грубый толчок.
- Ты чего это разлеглась на моей кровати, побирушка несчастная? - вопила рыжая деваха, вырез на платье которой давал обозреть все ее роскошные достоинства. - Тебе кто разрешил мои вещи трогать своими грязными руками?! Мне после твоей вшивой башки придется постель стирать! Убирайся, убирайся!..
Милице и слова не дали сказать, стащив с кровати чуть не за волосы.
- Я не нищенка! - возмутилась гостья. - И вшей у меня нет!.. Я приехала со знатным господином...
- То-то он тебя отослал подальше! - насмешливо ответила рыжая. - Говорит, ты даже поднос отнести не можешь: криворукая!
- Меня Михель сюда привел, чтобы я тут переночевала.
- Мне Михель не указ! Всего неделю тут, а уж распоряжаться вздумал! Тоже, как и ты, бродяга безродный, невесть откуда взялся!.. Рыбак рыбака видит издалека. Нечего, нечего тут околачиваться! Еще украдешь чего. Пошла отсюда, пошла! Кошка драная!
Мили вздохнула, взяла свою сумку и вышла в зал.
Народу, кажется, стало еще больше. Воздух сотрясался от густого смеха и смачных выражений подвыпивших молодчиков, разместившихся на лавках, за столами. В дальнем углу, за перегородкой, Милица заметила Фрэнсиса, который сидел над полусъеденным гусем, и грустно смотрел в ночную темноту за окном. Осторожно пробравшись мимо компании волосатых пьяниц и услышав несколько пошлых любезностей в свой адрес, Мили подсела к Фрэнсису.
- Фрэнки, мне плохо. Можно, я пойду в твою комнату?
- Нет, - последовал резкий ответ. - Между нами нет ничего, что могло бы дать тебе повод там находиться. Иди к служанкам!
- Фрэнки...
- Для таких, как ты, я лорд Фрэнсис!
Милица беспомощно посмотрела на него, а потом устало уронила голову на руки. Граф молча поднялся из-за стола и ушел.
Девушка долго сидела, глядя ему вслед, а потом встала и подошла к стойке.
- Михель! Михель, можно тебя на минутку? - окликнула она светловолосого парня.
- А, синеглазка! - улыбнулись приветливо ей. - Проснулась? Добрый вечер!
- Послушай, ты можешь на следующее утро кое-что передать моему господину? Я ухожу, а это... Это его вещь.
Милисента протянула Михелю крохотный узелок.
- Обещай, что передашь, хорошо? И не развязывай, пожалуйста! Я полагаюсь на тебя...
- Так, если хочешь, я прямо сейчас пойду и передам, синеглазка?
- Меня Мили зовут, - смущенно заметила волшебница. - Нет, сейчас не надо. Утром.
- Как скажешь, Мили, - улыбнулся парень. - Но только куда же ты пойдешь? Ночь на дворе! Тебя всяк обидит: и зверь, и лихой человек... Тебя что, Марта выгнала? Пустое! Прости ее. Она глупая и одинокая. Поэтому злится на всех. Знаешь, что мы сделаем? Ты пойдешь в мою комнату и там переночуешь. А я уж как-нибудь на полу устроюсь.
- Спасибо, Михель. Но я...я правда не могу.
- Не доверяешь? - с притворной обидой нахмурился молодой человек.
- Не в этом дело. Доверяю. Но мне надо уйти... Мне надо уйти от Фрэнсиса.
Михель помолчал, усердно протирая стакан. Наконец ответил, не поднимая головы:
- Я в ваши дела не вмешиваюсь, синеглазка. Но еще раз говорю: ночь на дворе. Гордость, любовь и обида - это все прекрасно, конечно...а как насчет жизни и чести?
![Харлан Эллисон - Время глаза [Время ока]](/uploads/posts/books/no-image.jpg)
