Ольга Митюгина - Черный пес Элчестера
Он знал, что Милица тоже не спала.
И тоже молчала.
Рассвет забрезжил тонкой полосой на горизонте, синие утренние сумерки разлились по комнате, за окнами стало видно, как наливается красками мир, и мягкий туман тишиной стелется меж деревьями...
Это было их последнее утро здесь. Таким оно было...
Фрэнсис поднялся с кровати, не говоря ни слова, и стал одеваться. Бросил Милице ее платье:
- Собирайся!
- Может, ты мне объяснишь, что случилось? - тихо спросила она.
- Я уезжаю. Так или иначе. Если ты по-прежнему хочешь в Париж, я не изменю своему обещанию проводить тебя. Дальше наши пути разойдутся.
Ведьма опустила голову.
- Хорошо, - наконец сдержанно произнесла она. - Мне есть куда идти. Я обещала не удерживать тебя, и тоже не изменю своему слову. Но если...если будет ребенок?
- Молись, чтобы ты ошиблась в днях! - сухо ответил лорд. - Ты не сумеешь меня привязать к себе таким способом.
- Хорошо. - На сей раз тон ее был ледяным. - Если же я не ошиблась в днях, это будет мой ребенок. Только мой. Я не стану раздражать тебя просьбами и требованиями.
Фрэнсис отвел глаза.
- Не надо так... Ты всегда можешь обратиться ко мне. Я помогу деньгами...всем, что потребуется! Но не останусь с тобой. - Он присел возле нее на корточки и мягко произнес: - Ты сама виновата, Мили. Колдовство не приводит к добру.
Девушка вскинула на него ошеломленный взгляд, и безумная улыбка тронула ее губы.
- О, вот в чем дело... Поздно же ты испугался любить ведьму! Я не околдовывала тебя, Фрэнсис... Околдовать... Значит хотеть получить любой ценой... Против воли... Если бы это было так, я не отпустила бы тебя сейчас, мой прекрасный рыцарь... - на глазах ее выступили слезы.
- А как бы ты могла меня удержать? - он выпрямился и потянулся за поясом. Милица не ответила, лишь дрогнули в скупой, невеселой усмешке губы. Она надела платье и встала.
- Что мне приготовить?
- Я сам приготовлю, - сухо возразил молодой человек. - Ты больше к посуде не подойдешь!
- Понятно, - коротко ответила Милисента, садясь на краешек стола. - Приступай. Я соберу вещи в дорогу.
- Свои - пожалуйста. К моим ты больше не прикоснешься!
...Завтрак прошел в натянутом молчании. Оба избегали смотреть друг на друга. Солнечные лучи легли на чистые половицы, позолотили изголовье пустой постели, когда рыцарь и волшебница вышли во двор. Фрэнсис оседлал Уголька и вскочил в седло.
- Пойдешь пешком, - коротко бросил он спутнице. - Я не посажу тебя рядом с собой.
Милица не произнесла ни слова, лишь взялась за стремя.
Они уходили, и дом обреченно смотрел им вслед распахнутыми ставнями, жалобно скрипел незапертой дверью... Слезы дождей омоют его крыльцо, осыплются прощальными дарами на изголовье постели осенние листья и крылышки кленовых семян, зима выстудит его горницу - и только птицы по весне будут вить свои гнезда в разрушающейся кровле...
Конец второй части
Часть третья
Глава XVII
...Перевалы. Неприступные твердыни зимы и вьюг. Острыми зубцами вонзались в промерзшее небо башни гор, поземка вылизала белым языком бока валунов, присыпала их сухой снежной крупой. Ледяные кристаллы пушистой шубой укутали стены скалистых лестниц и обрывы ущелий.
Тропы над пропастью...
Вершины в ослепительном блеске вечных снегов...
Путникам пригодилась теплая одежда, взятая из брошенного дома.
На ночевках молодые люди спали по очереди, поддерживая пламя в небольших очагах охотничьих сторожек, давших им приют на ночь, как и многим путникам до них.
Альпы были погружены в величественное безмолвие.
И в безмолвие были погружены Фрэнсис и Милисента. Ни граф, ни крестьянка больше не произнесли ни слова. Она ни разу не попросила его ехать помедленнее, и ни разу не пожаловалась на усталость, голод или стужу. Он без слов придерживал коня, устраивал привалы и готовил еду, по-прежнему не доверяя Милице котел.
Неделя...
Мягче и нежнее стали ветры, камни и скалы покрылись мхами, над прозрачными струями водопадов раскинули ветви деревья... Вершины Альп остались позади, путники спускались в живописную горную страну, изобилующую озерами, долинами и скалистыми гротами. В этих прекрасных местах жили свободолюбивые люди, что едва признавали над собой власть своих правителей, и о которых было сложено немало красивых легенд.
Ночь раскинула над каменистым склоном плотный черный покров. Крупные звезды висели, казалось, над самой головой, и рыжий свет костра бросал им вызов, швыряя пригоршни искр в темную высь.
Милица сидела, завернувшись в меховую курточку, обхватив плечи руками, и молча глядела на пламя. Фрэнсис, по другую сторону костра, так же молча глядел на нее. О чем она думает? Почему не оставляет своих бесовских замыслов? Отчего его так безумно и властно влечет к ней?..
Проклятая ведьма! Лучшим наказанием для нее будет презрение.
- Завтра мы придем к людям. Запомни, я не желаю, чтобы хоть у одного человека зародилась мысль, будто нас что-то связывает! Ты просто моя служанка.
- Хорошо, лорд Фрэнсис.
Милица заговорила с ним впервые за семь дней.
И как же радостно было услышать ее голос!
Граф скрипнул зубами. На что она надеется, помилуй бог?
Почувствовав на себе его взгляд, девушка подняла голову. Лицо ее осунулось, а глаза потухли. Там жила лишь боль...
- Что смотришь? - резко спросил он.
- Фрэнсис, за что ты на меня обиделся? - негромко спросила Мили. - Что я сделала не так?
- Не лицемерь! Ты просто отвратительна, когда пытаешься так нагло врать!
- С чего ты взял, что я вру? С того, что увидел глупый сон? Всего лишь сон?
- Я увидел Фредерику, - тихо ответил граф, и в его голосе клокотал сдерживаемый гнев.
- Хорошо, ты увидел Фредерику. Ты понял, что любишь ее, а не меня. Разве я тебя держу? Разве я заставляю тебя остаться? Что ты смотришь на меня, как на злодейку?
- А кто ты? - не выдержал Фрэнсис. - Ты действительно меня держишь!
- Катись к черту! - неожиданно выкрикнула Милица, вскакивая на ноги. Она схватила свою сумку с колдовскими травами и побежала в темноту, не оглядываясь.
- Стой, идиотка!
Эта ненормальная выбежит к костру разбойников...сорвется в темноте с уступа...наступит на змею...подвернет в камнях ногу...
Фрэнсис похолодел. Он сам не заметил, как тоже вскочил на ноги.
- Милица, стой!
Видимо, в его голосе прозвучало что-то такое, что заставило Милицу остановиться. Граф подошел, рассерженно схватил ее за руку и повел обратно к костру.
![Харлан Эллисон - Время глаза [Время ока]](/uploads/posts/books/no-image.jpg)
