Виктория Дьякова - Кельтская волчица
Ясно чувствуя, что сейчас она тоже лишится чувства от всего ужаса происходящего, Софья закачалась на месте. В какой-то момент она поверила демону. Она никак не могла вразумить себе, каким образом Жюльетта проникла в убежище Командора, в его опочивальню. И никакой другой мысли, кроме той единственной, подсказанной ей демоном, что она и Командор составляют единое существо, сейчас для оправдания не находилось.
Демон продолжал визжать и извиваться кольцами, но перед глазами Софьи вдруг открылся широкий проход, о существовании которого она прежде никогда не знала — в самом конце этого прохода, заменившего собой стену, она увидела Командора. Он! В какой-то момент она еще сомневалась. Жюльетта цепко хватала ее за подол платья и тянула к себе. И Софье показалось, что нет, она ошиблась — это вовсе не Командор. Высокий силуэт мужчины медленно приближался к ней в клубах дыма, и все нестерпимо походило на сон. Какое-то видение… Он, Командор Сан-Мазарин, исчезающий, снова появляющийся, словно снующий туда-сюда в тумане ее воспоминаний и сомнений, в ее снах, в ее мечтах… Но все же, чем ближе он становился, тем она все отчетливее узнавала его. Потом он повернулся в ее сторону — да, это был он. Крик демона постепенно перешел в вой. Но Софья оттолкнула его ногой, словно завалившееся бревно. Теперь она знала: возможно, они и связаны судьбой, но все-таки они не одно и тоже, и Командор не обернулся демоном, он все-таки остался собой…
Парализованная нахлынувшей бурной радостью, Софья на какое-то время застыла, не в состоянии сдвинуться с места, потом, снова обретя способность двигаться, подхватила длинную юбку и побежала к нему, не чувствуя под собой холодного мраморного пола, не испытывая больше никаких сомнений. Единственным ее страхом оставалось лишь то, что демон может воспрепятствовать ей, как делал уже неоднократно, а Командор тем временем исчезнет, уплывет со сгущающимся туманом, оставив ее совершенно одну. И только потому, что она поддавшись Белиалу, усомнилась в нем, не поверила ему.
Она еще видела, как тянет к ней демон свои голубоватый руки увенчанные золотыми когтями, но больше она не боялась его — все исчезло, все растаяло: все ее страхи, угрозы и власть зла.
Только добежав до открывшегося ей коридора, она хотела было броситься в него, но… только больно ударилась о закрывшуюся перед ней стену. Командора не было.
Демона, она очень надеялась, тоже. Но она ошибалась.
Вокруг царили темнота и тишина. Софья медленно повернулась и прижалась спиной к стене. Ангельский лик светился перед ней, озаренный блеском удивительных черных глаз с золотыми искрами в них. Все остальные очертания Демона скрывал густой мрак. Некоторое время все еще висело молчание, нарушаемое только дыханием Софьи, которая все никак не могла справиться с потрясением. Но уже хорошо знакомый ей приглушенный и мягкий, чарующий голос Белиала сказал ей:
— Он и я — это одно и то же, мы — одно целое. Неужели Вы, Софья Ивановна, все никак не желаете этого понять.
Против воли Софья содрогнулась. Как же сильно все же удалось демону ранить ее, что даже звук его голоса наполняет ее страхом, хотя она отчаянно сопротивляется этому?! Она не могла оторвать глаз от чарующего лика, висящего над ней, он словно приковал к себе ее всю. Она не могла произнести ни слова и каждое мгновение проносилось, наполненное невыносимым напряжением. Но все же молчание Софьи не нравилось Белиалу, он чувствовал еще скрытые силы в своей сопернице. И потому не выдержав долгого молчания, Жюльетта снова заговорила. Ее голос, полный неописуемого триумфа, трепетал от сатанинской радости.
— А знаете ли Вы, Софья Ивановсна, что Вы и сами уже мертвы? — при том француженка улыбалась и черные глаза ее сверкали.
— Я даже не удивлюсь, — промолвила на удивление спокойно Софья, — если тебе уже принесли мое сердце, как в детской сказке.
Ее ироническое замечание внезапно привело Жюльетту в бешенство:
— Зачем мне нужно твое сердце! — воскликнула она, — я жду, когда мне принесут твои глаза, княжна. Это два чудных сапфира. Я обращу их в камни, оправлю в золото и буду носить как ожерелье.
— Я не сомневаюсь, что золота у тебя в достатке, — ответила Софья, наконец, совладав с растерянностью, — и на глаза мои хватит, и на целый золотой саркофаг.
— Я вижу, что ты мне не веришь, — продолжал демон довольно резким и слегка скрипучим голосом, который так был знаком Софье. Он появлялся у Жюльетты всякий раз, когда кто-то не обращал на нее должного внимания, даже когда за столом у Прозоровских ей не предлагали того, чего она хотела. Потом из горла вырвался хриплый стон, похожий на длинный, непрерывный волчий вой. Бессильная ярость смешивалась в нем с неумолимой ненавистью, отзываясь эхом беспредельного, безмерного отчаяния.
— Где Командор Сан-Мазарин? — спросила у нее Софья, сжав на груди руки. — Что ты сделала с ним? Как ты вообще появилась здесь?
— О, глупая, непонятливая девчонка! — вскричала Жюльетта и быстрый фейерверк ее слов снова прервался стоном, — какая же глупая, о, о, Люцифер! Сколько я могу повторять тебе, что я и он — мы едины. Его — нет, я — перед тобой. А Командор — это только один из моих многочисленных обликов.
— Я не собираюсь поддаваться на твои уловки, — настойчиво парировала Софья, хотя сама не была уверена, что все обстоит именно так, как она представляла. Однако, она не подавала виду: — Командор и ты вовсе не одно и тоже существо. У Вас есть родственная кровь, но вот дух, живущий в вас, все же отличен один от другого, — ее голос звучал спокойно настолько, что его легко можно было счесть равнодушным.
— А как ты понимаешь, кто перед тобой? — демон заинтересовался и неожиданно снова обрел равновесие. — О, до чего же Вы, Софья Ивановна, бестолковы. Если Вы сейчас направитесь к Андожскому озеру Вы найдете там у самой насыпи, которая прежде вела на болотный остров, свое собственное тело. Ты-мертва, — взвизгнула она. — И все — таки ты осмеливаешься спорить со мной, даже не помышляя просить о пощаде, ибо твоя душа уже полностью в моей власти.
— Довольно, Мазарин, — услышала Софья из темноты твердый голос Командора. По комнате пробежали сполохи огня, через мгновение снова зажглись свечи в канделябрах. Оглядевшись Софья и в самом деле обнаружила себя у стены, противоположной той, у которой стояло ложе Командора. Демон возвышался посреди комнаты, закутанный в свой широкий плащ из черного атласа с алой подкладкой, на которой было вышито изображение волка. Командор же оказался у самых дверей комнаты, и на его невозмутимом лице Софья прочла задумчивое выражение, которое Часто встречается у докторов, когда они вслушиваются в бред больного. Жюльетта резко повернулась к нему-подкладка, вспорхнув, полыхнула за ней:
