Кирилл Довыдовский - Сила Необычных (СИ)
— Я и хотел, — он нахмурился.
— Хотели… Ой! — Сайта приложила ладошку ко рту. — Какая я глупая! Вы и так хотели… Извините, извините, я сразу не поняла.
— Ничего страшного, — мужчина заметно расслабился: «Наконец–то до нее дошло». Он даже потянулся, чтобы взять ее за руку…
— Нет, я виновата! Вы хотели с кем–то познакомиться, а я у вас время отнимаю. Идите, идите скорее! Желаю удачи!
Девушка ободряюще улыбнулась. Взгляд Лаинена остановился.
— Думаешь, очень умная? — спросил он тихо.
Сайта внутренне пожала плечами. Рано или поздно он должен был догадаться, что над ним издеваются.
— Ну… мне преподавали рисование, разговорное искусство, пение… Знаете, я довольно неплохо пою…
— Прекрати это, — сказал он, на сей раз уже хватая ее за руку.
— Прекратить? — тупо повторила она. — Что прекратить… Лаинен, вы делаете мне больно…
Сайта попыталась вырвать руку, но куда ей, слабой невинной девушке, тягаться со взрослым мужчиной…
— Пожалуйста, отпустите меня… — попросила она. Голос ее срывался. — Если я вас чем–то обидела, я прошу прощенья… Мы с вами так хорошо беседовали, а мама всегда мне говорила, что не нужно стесняться…
Лаинен вновь замер. Конечно, когда нормального человека изобличают, он, как правило, перестает играть. В зависимости от ситуации он может попробовать убежать, перевести все в шутку, вырвать резким движением кадык и, достав пальцами до спинных позвонков, попытаться сместить один или два, но это нормальный человек.
— Пожалуйста…
— Вы…
— Я хочу домой…
Он отпустил ее руку. Сайта, утирая слезы, слепо побрела прочь. Несколько человек видели, что произошло во время разговора, и теперь бросали на Лаинена насмешливые взгляды, на девушку же смотрели то ли с сочувствием, то с каким–то странным удовольствием. Она чуть было не столкнулась с женщиной на необычно высоких каблуках, ее кавалер — чуть полноватый мужчина — проводил Сайту заинтересованным взглядом, даме это явно не понравилось, но спустя секунду она уже опять улыбалась.
Сайта остановилась только на другом конце зала, опершись рукой о стену. Здесь часть перегородки закрывал старинный гобелен с вышитым на нем рисунком наполненной пламенем чаши. Платочка у нее с собой не было, так что она попыталась утереть слезы краешком древней ткани… и по случайности проскользнула в прячущуюся за шторой арку. На секунду замерла, удостоверяясь, что те двое, благодаря которым она узнала о ходе, пока разговаривала с Лаиненом, ушли дальше, и уже спокойно зашагала по темному коридору.
— Господин Виалин, вы не разрешите для меня один вопрос? — обратился к магу Минглон. Гринам старался не отходить от книжника слишком далеко. Пусть будет, по крайней мере, не более одного похищения за день.
— Разумеется, господин…
— Минглон.
— Разумеется, господин Минглон.
— Это ведь госпожа Эдиши, если не ошибаюсь? — указал он на худую женщину, участвующую в разговоре в компании, состоящей почти исключительно из мужчин.
— Совершенно верно.
— Ну а это господин Завагат, а чуть дальше господин Мерзт с помощниками, верно?
— У вас замечательное зрение, господин Минглон, — по обыкновению улыбнувшись, похвалил Виалин. — Да, все, кого вы перечислили, в списке гостей, но, признаться, я не могу разглядеть лиц на той стороне зала…
— Дальнозоркость — недуг ничуть не более приятный, нежели близорукость, поверьте мне… Собственно, что я хотел уточнить… Как соотносится присутствие на вечере одновременно представителей гладиаторских домов и официальных кандидатов на предстоящие выборы?
— Вот вы о чем… Разумеется, присутствующие осознают риск. Никому из кандидатов не хотелось бы сойти с дистанции, даже не поучаствовав в выборах, так что контакты ограничены. Ну а нахождение внутри одного помещения — никакое не преступление. Я думаю, проверяющие понимают это.
— Конечно.
Виалин, извинившись, отошел.
— И где здесь эти проверяющие? — спросил Гринам.
— Нигде, — ответил Минглон просто. — Не существует никаких проверок.
— Но как же равновесие…
— В истории Таромского совета не раз бывало, чтобы и арены, и губернии принадлежали одному человеку либо группе людей.
— Почему тогда не возникла империя? — спросил Коул.
— Другой образ мышления, исторически сложившийся, — пожал плечами Минглон. — Бывали губернаторы, правившие и по сто лет, и даже дольше, просто… это не бросалось в глаза, скажем так. Не обязательно ведь занимать должность официально.
— А сейчас…
— А сейчас все зачастую даже очень неглупые и влиятельные люди верят, что власти должны быть разделены. Думают, что существует некая система, следящая за соблюдением правила… Или даже не система, а какая–то глобальная правда, что «уж здесь–то не обманут». Вот на данный момент эта правда — что гладиаторские дома — отдельно, губернаторы — отдельно. Вообще спросите у Сайты, если хотите. Она очень интересно рассказывает про общеизвестные истины.
— Я бы спросил, — нахмурился Коул, — если бы она была здесь.
— Ты видел, куда?..
— Видел. Двадцать минут прошло.
— Подождем пока.
Ходить на каблуках — это то же самое, что ходить на носочках, только неудобно. Сайта оставила туфли рядом с гобеленом и пошла босиком, каждым прикосновением ощущая холодное дыхание камня. Редкие факелы, вставленные в держатели то по левую, то по правую руку, не давали сгуститься мраку. Иногда она оборачивалась, но ее преследовали только длинные тени — ее собственные отражения. Спустившись по длинной полого поворачивающей лестнице, Сайта достигла еще одного гобелена. На сей раз однотонно черного.
— Я даже не стану смотреть, — прошептала она, — разве что одним глазком…
Комната формой напоминала человеческую голову, из которой вычистили все мозги, удалили кости, после чего зашили рот, залили воском глаза и поставили сушится до тех пор, пока стенки не сровняются по прочности с камнем. Также было похоже на каменный пузырь огромных размеров. А еще больше — на пещеру с закругленными дном и сводом. Все в точности как в истории про возникновение названия Тайного Огня, которую рассказывал Виалин. Сайта и сама любила такие приемы: лучшая ложь — это та, которая правда. В случае чего даже плечами пожимать не придется: «Я ведь тебе так и рассказывал!»
Сайта стала осторожно спускаться. Косая трещина в самом центре была обнесена небольшим заборчиком. Вниз вела вытоптанная в красноватом камне дорожка: гранит грел ее босые подошвы. Добравшись до ограждения, она заглянула внутрь… Темнота. Ничего, кроме темноты. Сайта стянула с пальца золотое колечко — она специально носила с собой одно, не являющееся артефактом, — и бросила вниз. Пару раз негромко звякнуло, затем все стихло.
