Михаил Любовской - Проходящий. Спираль миров (СИ)
— Как себя чувствуешь?
— Нормально вроде, — Артём с интересом разглядывал новое тело.
— Ничего не болит?
— Нет, — он прислушался к себе. — Чувствую какую‑то лёгкость; хочется вскочить и рвануть куда‑нибудь.
— Ну, так рвани, в чём дело?
— Куда? Одна вода и сплошной лес на берегу.
— Тогда просто сидим и наслаждаемся природой.
— Бать, а где моя одежда и почему я чёрный?
— Одежда запачкалась, когда ранили, а чёрный…так родители твои такие. Я вот ещё у матери спрошу, почему ты родился белый.
— Бать, ну хватит прикалываться, я серьёзно.
— Серьёзно так серьёзно — ранение было слишком тяжёлое, пришлось просить помощи у очень могущественного товарища. Он сделал новое тело и ты вновь родился, как семнадцать лет назад.
— Круто. А мама знает?
— Нет, но когда это произойдёт, нам так будет круто, что мало не покажется.
— А мы не скажем, будем молчать как партизаны.
— На себя посмотри — партизан африканский.
— Да — а-а, — Артём посмотрел на руки и пошевелил пальцами, — Пипец котятам.
— Сделаем следующее — я быстренько сгоняю домой и принесу одежду, а ты подождёшь у перехода, ну а потом… — я представил себе лица женщин, — потом будем терпеть и выслушивать, как не надо себя вести.
Девчонки, а никак иначе нельзя было назвать троих сереброволосых красавиц, сидящих в удобных плетёных креслах вокруг изящного столика на центральной ножке. Мы даже залюбовались такой картиной, но идиллия быстро закончилась. Первой гостей заметила Нарейса, она не вскочила, как обычно делала раньше, а степенно поднялась, придерживая уже заметную выпуклость под лёгким платьем. Она присмотрелась к Артёму и в испуге прикрыла рот рукой. Глядя на неё, заволновались и другие женщины. Мы поспешили навстречу, не желая усугублять ситуацию ещё больше. Ну а дальше, между потоками слёз, причитаний и обвинений мы получили сполна и по самое 'не могу' за своё безответственное поведение. Кроме как кивать и соглашаться — других вариантов не было. Когда все успокоились, Вера наконец спросила:
— Что же у вас там произошло?
— Произошло вот это. — я вывалил содержимое рюкзака на стол.
— Вот это да! — ахнула вся женская троица и даже Нарейса, в глаза не видевшая иностранной валюта.
— За такое и следов не найдут, — Татьяна потрясла пачкой банкнот. — Откуда взялось такое богатство?
— Да лучше бы ниоткуда, — я стал обратно складывать деньги. — Познакомили меня с одним 'хорошим человеком', оказавшимся последней сволочью, которому захотелось поиметь всё наше золото просто так и избавиться от ненужных владельцев. А вот партнёр его действительно разумный человек. Он разобрался с ситуацией и заплатил, получив немалую выгоду.
— Ух, я бы этому барраханас сердце вырвала и заставила жрать, пока в его подлом теле теплится жизнь. — Нарейса изобразила, как вбивает когтистые пальцы в грудь ненавистного злодея, покусившегося на жизнь её арахейо.
— Всё уже закончилось, и каждый получил своё. Некого больше рвать и метать.
— Жаль, очень жаль, — она воинственно зашипела и взмахнула скрюченными пальцами.
— На живот свой посмотри, — улыбнулась Вера воительнице и обняла Артёма, — Как ты, сынок?
— Мам, ну чего прямо как с маленьким, — смутился парень, пытаясь выскользнуть из крепких объятий матери.
— Дети всегда остаются детьми, — она ласково провела по его коротким волосам. — Хорошо, что мы ничего не знали. Я бы наверное от страха умерла, переживая за вас.
— Мам, а у меня кто будет, брат или сестрёнка?
— Сестрёнка, Тёмочка.
— Две сестрёнки, — подала голос Нарейса.
— Считайте лучше — три, — Рассмеялась Татьяна.
— Батя, а это выходит… — Артём ошарашено посмотрел на меня.
— Всякое бывает в жизни, сынок, — я смущённо кашлянул.
— Кобель, твой батя, — Вера наконец разжала объятия. — Но мы его любим и ценим.
Со стороны зала раздался мелодичный сигнал и приятный женский голос объявил:
— Просьба приготовиться к процедурам. Пожалуйста, не задерживайтесь.
— Вы нас не ждите, — Вера поправила воротник на моей куртке, — Каждый сеанс примерно две суток. Смотрите у меня, никуда больше не влезайте.
— Хорошо Веруш, постараемся. А ты подросла, — я заметил, что её макушка уже на уровне моих глаз.
— Стараемся, не век же дышать в пупок. Ну, всё, я пошла, ведите себя хорошо, — она шутливо погрозила пальцем и поцеловала в губы.
— Я красивая, мой арахейо? — Сменила Веру Нарейса.
— Очень, радость моя. Особенно в таком виде, — я осторожно погладил её живот.
— Значит, ты меня любишь?
— Конечно, я вас всех люблю.
— Значит мы будем делать это как можно чаще, — она подмигнула и тихонько захихикала.
К третьей женщине я подошёл сам, увидев её нерешительность.
— Не переживай, я тебя тоже люблю.
— Но не так как их, — Татьяна грустно кивнула головой в сторону ушедших подруг.
— У меня нет второй Спирали Миров и второй Земли. — шутливо ответил я.
— За стенами этой лечебницы тысячи других миров. Неужели не найдётся ни одного, где мы можем побыть одни? Кому я нужна в таком виде, кроме тебя? Ну, родиться дочь, а что дальше?
— Тебя недавно полковник искал. Просил сообщить, если что‑нибудь узнаю.
— И как он?
— Переживает, ругает себя за глупость. Может ему что‑то передать?
— Нет, не надо. Я всё равно не вернусь, даже если полковник и простит. Просто стыдно смотреть ему в глаза, а оправдываться не хочется, — она вздохнула и смахнула с глаз слезинки.
— Тебе пора, теперь зовут только тебя. И вот ещё что, — я крепко поцеловал её в губы, — я не только не убиваю матерей своих детей, но также не имею привычки бросать их.
— Тогда мне хочется повторить слова Нарейсы, — в голосе Татьяны почудилось большое облегчение. — Я красивая, мой арахейо? Кстати, кто это — арахейо?
— Демон, похищающий души. И ты очень красивая, даже лучше, чем была раньше. Иди, а то у них звонок сломается.
— Демон, похищающий души. Как она точно сказала, — тихо донеслось от уходящей женщины.
— Ну что, Артемий Сергеевич, здесь нам делать нечего, дома нас никто не ждёт, так что имеем полное право сходить налево, — я весело хлопнул сына по плечу.
— Бать, ты чего, — он вытаращил глаза, — тут и так скоро от ба…женщин не протолкнуться.
— Молодой ещё, отцу указывать. Мы на экскурсию идём, а не туда, куда ты подумал.
Мне торопиться было некуда, сыну тем более, и поэтому мы не спеша двигались к Дарино. Вернее двигался я, а Тёмка носился как угорелый от одной сферы к другой, наслаждаясь ощущением лёгкости и свободы. Я решил сделать небольшой крюк и заглянуть на 'курорт' учёных мужей. Показал сыну, где находится это место, и посоветовал не скакать как горный козёл, а аккуратно посмотреть, чем занимаются взрослые дяди — надеюсь, Артём понял мои жесты и подпрыгивания. Он тут же умчался, но довольно быстро вернулся, показывая руками, что там 'такое, что о — го — го'. Увидев моё непонимание этого самого 'о — го — го', лёг, изображая упавшее тело.
