Валери Фрост - Тяжелой поступью
— Ох, леди, простите, я вас не заметил. — Знакомый голос у самого уха и сильные руки, помогающие обрести равновесие, — очко в пользу мистера Корицы.
И минус Ане — обладатель стройной спины и рыжей шевелюры скрылся из виду.
— Черт! — Земная готова была испепелить кареглазого одним взглядом.
— Что-то не так? — поинтересовался мужчина.
— Я должна была поговорить с одним человеком.
— С каким?
— Рыжеволосым лордом Свеин Сверр Хакконом.
— Не знаю такого.
— Я тоже не знаю, но он мне нужен.
— Для чего?
— Поговорить, — Аня беспрестанно озиралась в поисках рыжей головы, полностью игнорируя собеседника.
— О чем поговорить?
— О бабочках-цветочках! — вконец разозлилась Анна. — Что за допрос с пристрастием?
Кареглазый фыркнул.
— Вон он, там, — махнул наследник рукой в сторону фигуры динозавра, созданной из куста вечнозеленого растения.
— Примите мою искреннюю благодарность, лорд… — Аня замялась, — лорд Риг.
Маг в очередной раз облобызал Анину руку и, сверкнув глазами, ушел. Аня помчалась к динозавру.
— Ваше шоу с поющими фонтанами — это просто шедевр. — Брюнетка надела маску рьяной поклонницы и ринулась в атаку.
— Благодарю вас, леди Анна.
Земная замерла, заподозрив неладное.
— Я знаю, кто вы. Я знаю даже больше, чем знает сам король.
— И вы знаете, почему я здесь?
— Официально вы здесь среди приглашенных. Но думаю, у вас есть еще и неофициальная цель визита.
Аня ухмыльнулась — намек на знакомство с драконами и другими скользкими личностями?
— Тогда маски долой, — предложила брюнетка. — У меня для вас привет от сестры.
— Это ваша идея? Ну, те штуки с одним огромным и несколькими маленькими колесами?
— Велосипеды, — подсказала девушка, обратив внимание на совершенно неделикатную смену темы.
— Замечательная вещь, как мне кажется.
— Я сделаю вам скидку на патент, если пожелаете начать их производство в этой стране.
— Восхищен вашим деловым подходом.
Аня присела в неглубоком реверансе.
— Хотя все же думаю, что дела лучше обсуждать с вашим братом, — последовал короткий взгляд за спину девушки.
— Как пожелаете, милорд.
За то короткое время, которое было посвящено шарканью ножкой друг перед другом, Ане удалось немного рассмотреть собеседника. Уникальное сочетание внешности подростка с внутренней силой, так и рвущейся наружу. Рыжие волнистые волосы и тонкие пальцы, словно у пианиста в третьем поколении.
— Леди Анна, а ведь вы от меня не отстанете? — предположил лорд.
— Ваша проницательность может быть сравнима лишь с вашим благородством.
— Она не получит от меня прощения.
— Как жаль… Как жаль, что я не знаю всех подробностей происшедшего, — вздохнула Аня.
— Что она пообещала вам взамен? Богатство? Славу? Долголетие?
— А что, она и такое может пообещать? — искренне удивилась брюнетка.
Рыжий лорд опешил.
— Вам было обещано что-то еще? — слишком вкрадчиво произнес водяной, заставив Земную усомниться в правильности решения довести дело до конца.
— Она обещала информацию. Обещала разузнать кое-что для одной девушки, которая потеряла память…
Аня не договорила, потому как глаза на удивленном лице лорда превратились в два кофейных блюдца.
— Вы решились встретиться со мной и попробовать помирить меня с сестрой ради информации, нужной другому человеку?
— Не понимаю вашего удивления, милорд.
У Ани начали подкашиваться ноги, девушка изо всех сил старалась не поддаваться панике. Та сила, которая скрывалась за внешностью парня-подростка, сейчас грозилась разразиться бурей и смести с лица Арарты не только брюнетку, но и более тяжеловесные объекты.
— Эта гадина лишила меня счастья, украла мою жизнь, потопталась на моих чувствах, — перечислял сомнительные заслуги своей сестры водяной владыка Кайи. — Я никогда. Ни за что. Не прощу.
— Мне очень жаль. Я не знала, — прошептала перепуганная посол мира.
— А та девушка, которой вы помогаете… Что с ней случилось?
— А вот это мы и пытаемся выяснить. Она призрак.
— Как интересно. Расскажете мне?
— С удовольствием. — Аня позволила увлечь себя в тень деревьев и склонила голову в знак благодарности за бокал ледяной воды. — Эта девушка не помнит ни своей жизни, ни своей смерти. Более ста лет она жила в нашем замке и ни с кем из обитателей не общалась до недавнего времени.
— Почему?
— А ее никто не слышал.
— И она обозлилась?
— Ничуть, — Аня тепло улыбнулась. — Совсем наоборот. Именно потому, что ничего не помнит из своей прошлой жизни, она и не злится.
— Как интересно. А почему же тогда вы ищете для нее информацию? Я так понимаю, она с вами разговаривает?
— Мы слышим друг друга. И еще несколько людей могут ее слышать.
— Надо же!
— И мы, кажется, выяснили, отчего так получается.
— И отчего же?
— От накала страстей. От испытываемых ею эмоций.
— Вы меня заинтриговали, леди Анна.
— Значит ли это, что вы согласитесь встретиться с сестрой?
— Я не потащусь к ней в такую даль. — Водяной отвернулся от собеседницы.
— Так и не надо, она сама готова явиться к вам в гости, лишь бы кордоны открыли.
— Она? Сюда? Да она дальше любимого лягушатника в жизни ногой не ступала.
— Она изменилась, милорд. Она теперь путешествует.
Кажется, Ане снова удалось удивить водяного.
— Это вы так на нее подействовали?
— Не думаю, милорд. — Земная искренне желала верить в подобное положение дел.
— Ладно. — Водяной потер подбородок. — Сто лет, говорите?
— Или больше… — Огонек надежды затеплился в Аниных глазах.
— В то время и я там был. Может, вам и не понадобится помощь сестры.
Земная еле сдержалась, чтобы не потереть руки от удовольствия.
— Как зовут вашего призрака?
— О, у нее очень красивое имя. И главное — редкое. — Девушка в очередной раз обратилась к советскому кинематографу. — Искамель.
Слишком резкой была перемена на лице водяного, слишком поздно Аня поняла, что подходить к делу следовало с другого конца. Небо почернело, поднялся сумасшедший, сбивающий с ног ветер. В воздух подпрыгнули и полетели за реку воздушные замки, беседки, скатерти и зонты. Дамы завизжали, кавалеры пытались успокоить леди.
Аня глядела на все это сумасшествие, находясь в эпицентре бури. Словно бабочка за стеклянной стенкой огромной банки. Однако буйство стихии не так сильно испугало девушку, как глаза ее недавнего собеседника: горящие огнем и пугающие гневом, они заглядывали в душу, иссушая ее чувством горя и утраты. Грудь сдавило, не хватало сил, чтобы сделать вдох.
