Виктория Шавина - Дорога в небо
Нэрэи предложил:
— Мне скрыться?
— Нет. Пойдёшь со мной.
Младший родич возражать не стал и мирно поплыл рядом.
— Мне интересно посмотреть на их главу, — восторженно заговорил он пару минут спустя. — Это ведь он схватил тебя за грудки? Представляю, свирепый такой и как зарычит: «Если ещё раз…»
Вальзаар тотчас разочаровался в выборе спутника, однако Нэрэи знал, куда идти, и Хётиё уже плыли навстречу, завидев хозяев. Так что оставалось лишь кисло подумать: «Замолкни».
— Прекрасная ночь, Саели, — энергично похвалил «свирепый» чужой глава, словно качества ночи, подобно планировке сада, являлись заслугой Биё.
У кё-а-кьё Хётиё было много имён-прозвищ: Ютшельнле, Юис, Юфльхейм — будто бы истинное — и даже Тюуне. Из-за непостоянства характера. И неожиданное дружелюбие показалось Вальзаару подозрительным. Он ответил формальным приветствием, смягчив его улыбкой.
— Вы проделали долгий путь, — заметил он.
— Мы не устали, — отмахнулся Ю, не дослушав.
Саели смерил его долгим взглядом и закончил:
— Чего ради?
— А! Я понимаю твоё негодование.
— Однажды вы уже явились без приглашения, чтобы угрожать мне. Теперь являетесь вновь, тем же манером. Хотите оскорбить нас? Объяснитесь или проваливайте.
Юфльхейм всепрощающе улыбнулся:
— Я угрожал тебе, Саели. Не порицай меня: и повод, и право у меня были. Давай закончим с увертюрой и поднимем занавес. Выбирай обстановку.
Вальзаар и не подумал. То, как эти двое смотрели друг другу в глаза, играя в кто-кого-переупрямит, казалось Нэрэи забавным: «Старшие, хи-хи!» К тому же глаза у них были похожи. Про одного люди вспоминали «… и загадочных древних ликов на меня поглядели очи», про другого — «подземные озёра, покинутые, царские чертоги». Люди-люди, любители красоты…
Хётиё недовольно постучал носком сапога и проявил настойчивость:
— Моего интереса в деле мало. Прежде всего, оно касается твоего родича. У моей бесцеремонности две причины: я проведал о вашем несчастье и получил письмо от Стрел.
— Весенов? — Саели не скрывал или не мог скрыть предубеждения.
— Мы не ведём с ними переписку, — быстро оправдался Ю. — Увангу Штирии стоило большой смелости обратиться к нам. А мне, после этого письма, пришлось назначить ему аудиенцию.
Юфльхейм выжидающе замолчал. Поразмыслив, глава Биё уступил:
— Нэрэи, проводи гостей в атриум.
Хётиё нежились в обширном бассейне с проточной водой, млеюще-зелёной, подсвеченной плавающими шариками света. Вальзаар не мог поверить, что пустил «гостей» сюда, вместо того, чтобы за шкирку вышвырнуть из резиденции — после той головомойки, которую их наглец-предводитель в прошлый раз ему устроил.
— Итак? — вопросил он, когда все, к чьему мнению он прислушивался, заняли место за спиной.
— Вода ласковая, нам нравится, — заверил Ю.
Вальзаар вздохнул и терпеливо объяснил:
— Не о воде тебя спрашиваю.
— Я понимаю. Но убеждён, что тебе интересно, как мы находим гостеприимство Биё.
Вмешался Альвеомир, дитя Мирэйю:
— Как вы его находите?
— Прекрасно. Мы довольны, — Юфльхейм вновь повернулся к Вальзаару. — Ты, Саели, помнишь, из-за чего мы повздорили? Твой родич пытался воспитывать нашего, словно сам ему аадъё. Мне это не понравилось — а кому понравилось бы? Хотя, возможно, мне меньше следовало слушать Мэйя Аведа. Он весьма нелестно отзывался об этом вашем Сюрфюсе.
— Мэйя Аведа его никогда не видел, — мрачно заметил Вальзаар.
Ю непринуждённо рассмеялся:
— А говорил так уверенно.
— У него всегда авторитетное мнение, — сухо подтвердил Саели. — Человеческого бога он, похоже, тоже знает лично.
На этот раз Хётиё промолчал. Вальзаар и не ждал ответа:
— Если Сюрфюс так встал тебе поперёк горла…
— Мне только не понравился его поступок!
— Но ты усмотрел за ним умысел всей семьи Биё. А теперь Мэйя Аведа решил, что мы не так уж плохи?
Ю резко нахмурился, оскорблённый, глаза его засияли:
— Хётиё не поют с голоса Сэф!
Вальзаар развёл ладони:
— Хочешь, позову того самого Сюрфюса? Если он и не докажет тебе обратное, то, во всяком случае, очень убедительно попытается.
Юфльхейм нырнул, раздосадованный, выгадывая время, чтобы успокоиться. Ему пришлось признать:
— Ссориться с Сэф никому не с руки.
— Это правда, — легко согласился Вальзаар. — Но не вся. Я убеждён, они вам что-то обещали. А недавно Мэйя Аведа понял, что крупно ошибся. Ты поэтому здесь? Меняешь союзников?
Ю надменно фыркнул:
— Это уже никуда не годится, Саели! Твоя фантазия обвинит другого и даже не даст ему рот раскрыть, чтобы оправдаться. Хочешь быть прав? Будешь! Мы немедля уйдём. Однако, если ты закончил вымещать на мне зло за прошлую встречу и восстанавливать авторитет в глазах родственников — тогда я готов говорить. При условии: ты будешь молчать, пока я не закончу.
— Я бы молчал, — мрачно заверил Вальзаар, — если бы из тебя каждое слово не приходилось тянуть клещами.
— Обмен любезностями, — оценил Альвеомир умилённым тоном. Сегодня он был не в меру оживлён.
— Тюуне, ты в самом деле мог бы выражаться ясно, а не плавать вокруг да около, — тем временем взялся поучать своего кё-а-кьё один из свиты.
Ю поднял бровь, но наставлению внял:
— Саели, — начал он слегка пристыжено, — когда Кэльгёме чудом не разбился в птицекрушении, трудно было описать мою злость на твоего родича и всех вас. Я даже собирался, в горячке, вызвать его на дуэль.
— Сомневаюсь, что ты бы победил, — не удержался Вальзаар. — И поэтому взялся Люур?
Раньше, нежели Хётиё успели отреагировать, Альвеомир резко потребовал.
— Наклонись ко мне!
Саели, удивлённый, повиновался и вздрогнул, получив затрещину.
— Молчи и слушай, — озвучило другое дитя Мирэйю. — Гениальные догадки завели нас туда, где мы есть.
Юфльхейм, остыв — от удивления —, вдруг дружелюбно хмыкнул:
— Оказывается, у нас есть что-то общее, — и тотчас продолжил. — Люур не брался. Я убеждён, что сам Мэйя Аведа не хотел того, что он сделал. Для меня, да даже для Сэф загадка, с чего он кинулся на их полукровку, живущего у вас.
Вальзаар вздохнул, уставился на воду перед собой:
— Преакс-Дан мог ему что-нибудь предсказать. Я думаю, так и было. А ничего хорошего он ещё ни разу не предсказывал.
— Люур не настолько глуп, чтобы думать, будто изменит грядущее, убив провидца.
Саели не хотел спорить. Ограничился было недоумённым жестом, но потом всё же добавил:
— По-твоему, напасть на дитя семьи, чьей поддержкой его кё-а-кьё приехал заручиться — умнее?
Вопрос поставил Ю в тупик. В конце концов, он открыто улыбнулся и признал:
— Как-то не думал об этом. Не знаю. Выходит, в сравнении с Люуром — я просто образец самоконтроля.
— Мы его скрутили и никуда не пускали, пока дурь не прошла, — тотчас подтвердил один из Хётиё. — Воистину образец.
Свита Юфльхейма заулыбалась как один, определённо что-то вспомнив. Их кё-а-кьё попытался не смутиться.
— Это они к лучшему сделали, — пряча улыбку, заметил Вальзаар.
— Я знаю, — вздохнул Ю. — Так вот, Сюрфюс — не виноват.
Ничто не предвещало столь резкий переход к главной новости после длительного вступления, и Саели не сразу смог её полностью осознать. А когда убедился, что ему не послышалось, уставился на Хётиё, пытаясь заглянуть ему в душу.
— Ты уверен? — спросил он, наконец.
— О, — тот улыбнулся с грустным пониманием, — я тоже не поверил. Тем более, что мне об этом поведало письмо. От человека.
— И поэтому ты с ним встретился?
Юфльхейм замялся:
— Хм, в конце концов, да. А поначалу… — поборовшись с собой пару секунд, он признался, — я хотел вызвать его на дуэль.
Вальзаар молча поднял брови. Ю продолжил:
— Двойная наглость: писать лично мне, кё-а-кьё Хётиё. Какой-то человек, будь он хоть трижды уванг! И при этом ещё врать, да так незатейливо, словно я последний олух в подлунном мире.
— Что остановило? Кроме приближённых.
— Кэльгёме, — какое-то время Юфльхейм молчал, точно и не собирался ничего добавлять. Но на сей раз Вальзаар терпеливо ждал, и Хётиё, вернувшись из своих облаков, закончил: — Я так неистовствовал, что многие сбежались. В том числе и он. К слову, с того самого происшествия, он ушёл в себя. Мы думали, от унижения или испуга. Даже аадъё не удавалось вызвать его на откровенность, и мы решили довериться лучшему лекарю. Я говорю о времени. Если станет хуже, тогда бить тревогу. Но, как оказалось, угнетало моего родича то, о чём никто из нас не подумал: он хранил тайну от всей семьи. Не знаю, боялся он или уже хотел, чтобы всё как-то вышло наружу, но что-то его подтолкнуло. Представь, я схожу с ума, попадись мне только этот человек — разорву на кусочки, и в общей кутерьме раздаётся голос младшего родича.
